Страница 83 из 140
Глава 26. Отцы и дети
Весь город украшен черными и красными лентами, олицетворяя кровопролитную войну. Но при этом улицы усыпаны голубыми цветами, что символизируют надежду на светлое будущее.
Сегодня праздник памяти. Одновременно печальный и радостный. Храмы переполнены, а окружающие ходят с прекрасными букетами, неся их родственникам и друзьям, ушедшим из этого мира. Увидеть энлида, улыбающегося сквозь слезы, — не редкость. И мы с Лидией еле-еле сдерживали сентиментальные порывы.
Мы купили цветы и направились к ближайшему храму, чтобы почтить память погибших. Француженка взяла большой букет белых роз, что так любила ее мать при жизни (да, к сожалению, девушка, как и я, росла без матери). Я же взяла три соцветия. Для Инэя — здешние фэдии, что похожи на белые хризантемы и означают тоску по близкому другу. Для папы — строгие, белые лилии, а для мамы — ярко-красные розы. Цветы совершенно не подходят по характеру моим родителям, но они любили эти растения, потому что видели в них друг друга. Отец любил холодные лилии, потому что они напоминали ему одну ледяную женщину, которой он отдал всего себя. А мама души не чаяла в алых розах, вспоминая одного очень настойчивого человека с горячим сердцем. Они были полными противоположностями, но это не помешало им быть вместе… Разлучить их смогла только смерть…
— Венера, все будет хорошо, — выслушав мой рассказ о родителях, Лидия положила мне руку на плечо. — Наверняка, в следующей жизни, они будут вместе.
— Да папа маму из-под земли достанет, что уж говорить про следующую жизнь! — усмехнулась я, пытаясь проморгаться и не пустить слезу. Подняла свой взор на пасмурное небо, откуда падали снежинки, и грустно улыбнулась. Я скучаю по ним… Очень скучаю… — Можешь рассказать о своей маме?
— Это долгая и грустная история, — отмахнулась портальщица.
— А я любитель долгих историй. Лидия, от меня ты так просто не отделаешься, — девушка поправила пару бутонов роз, заходя в храм, и словно обдумывала что-то.
— Эта история началась еще задолго до моего рождения, — положив цветы около статуй богов, сказала она.
На несколько минут мы погрузились в молчание, думая о своем. Я не собиралась давить на нее, требуя ответ. Нет. Ведь она сейчас мысленно общалась со своей мамой, возможно, вспоминая моменты из своей жизни или прося о помощи. Не знаю. А я… Я никогда не говорила с родителями, словно они умерли, несмотря на суровую реальность. Пока есть надежда найти их, они для меня живы. Даже если физически они мертвы, то они вечно будут жить в моем сердце.
— Как рассказывала бабушка, — спустя долгое время, начала Лидия, — мой отец был гениальным ученым, но с холодным сердцем. Любовь была для него бессмысленной тратой времени, а все ее проявления он объяснял особыми процессами в головном мозге. Однажды, ему призналась в любви девушка, но он грубо отшил ее, сказав, что все это полная чушь и что она зря тратит его время. Девушка разозлилась и наслала на него проклятие, что если он влюбится, то любовь его будет безумной, от чего будет страдать и он, и его возлюбленная. Отец тогда рассмеялся ей в лицо, ведь в те времена еще многие не верили в магию, — она замолчала, поджимая губы, а глаза налились слезами. — Но через несколько лет, он встретил маму и… влюбился. Поначалу, все было хорошо. Они жили душа в душу и вскоре поженились, но с каждым годом отец все больше сходил с ума… Когда я родилась, отец еще был уважаемым человеком, но я отчетливо видела безумный блеск в его глазах. А потом… Папа начал все чаще ревновать маму из-за каждого пустяка. Хотел сделать так, чтобы она больше никому не досталась, кроме него. Он часто запирал нас с мамой дома, меняя замки на дверях и заколачивая окна, чтобы мы не смогли сбежать. А в порыве страсти, он мог накинуться на маму, срывая с нее одежду, прямо на моих глазах. Но мама все равно любила его и повторяла, как мантру, что он хороший человек, а во всем виновато проклятие. Она могла уйти, забрав меня с собой, но вместо этого осталась вместе с отцом, пытаясь снять с него магию, что помутила его рассудок. Но в один день… — серые глаза стали красными, а по веснушчатым щекам Лидии покатились слезы. — П-папа пришел с работы злым. Мы с мамой сидели на кухне, пока он не влетел в комнату. Я до сих пор помню этот взгляд… Полный безумства и злости, а жуткая улыбка больше напоминала оскал… Он начал ругаться из-за того, что мама каким-то образом смогла выйти из дома (ей помогла моя бабушка с папиной линии). Мама пыталась объяснить, что ей нужно было раздобыть полынь, чтобы снять с него проклятье, но папа и слушать ее не хотел, обвиняя в измене. Мама плакала, повторяя, что она лишь хотела помочь, а потом… — девушка вся сжалась, и я обняла ее, боясь услышать страшное. — Он… Он убил ее… Задушил в порыве ярости на моих глазах…
— О боже, — прокомментировала я, чувствуя, как сердце сжимается из-за этой истории. Бедная Лидия…