Страница 42 из 140
Мужчина сидел в глубоком кресле, но при виде меня сразу же встал с места, очаровывая своей дружелюбной улыбкой. На вид психологу было 35 лет, но он больше напоминал Карлсона. Нет, не пухлый и с пропеллером за спиной, а в полном расцвете сил. Подтянутое телосложение (которое даже классическим костюмом не скрыть), широкие плечи и грудь, за которыми можно легко спрятаться вдвоем (я и Айка запросто бы уместились там), гладковыбритый подбородок, аккуратная стрижка темно-каштановых волос, густые брови и выразительные глаза, напоминающие растопленный шоколад. И взгляд такой теплый-теплый, словно я не простая пациентка, а его родственница, как минимум.
"Что-то с ним не так," — прошептало сознание, но я не придала этому значение. Это всего лишь простое волнение.
— Добрый день, — он нежно пожал мою руку. — Венера? — я кивнула, не в силах ничего сказать (впервые вижу настолько обаятельного мужчину, что даже я реагирую). — Вам очень подходит это имя. Вы вылитая Венера Милосская.
— Спасибо, — я даже немного стушевалась, от этого комплимента. Обычно все говорили, что мне НЕ подходит это имя. Только папа иногда называл меня: "Моя Милоссочка!" — что в переводе с нашего выдуманного языка означало Милосская.
— Располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома, — он жестом объял всю комнату, которая действительно напоминала дом. Словно уютная гостиная в светлых тонах, с мягкими креслами, диваном и пуфиком возле него, а также пушистым белым ковром. Ну, раз я дома, то пойду на ковер!
Скрестив ноги в позе лотоса и гладя ковер, будто это ласковый котенок, я вызвала смешок у шатена. Но он не стал меня осуждать, а наоборот сел сбоку, копируя мою позу и, также гладя "котика", зарывался длинными пальцами в шерстку.
— Как его назовем? — шепотом обратился ко мне мужчина. Его немного терпкий запах со вкусом табака и мускатного ореха легким флером окутывал меня, расслабляя, будто позволяя мне говорить и делать то, что я захочу. Здесь меня никто не осудит.
— Ба-а-арсик, — сказала я первое, что пришло на ум.
— Барсик, — повторил он, обворожительно улыбаясь, а затем неожиданно спросил на русском языке: — Ты из России или других стран СНГ?
— Из России, — господи, этот идеальный мужчина еще и русскоязычный!
— А из какого города? — он немного подался вперед, еще больше затягивая меня в сети своего аромата (теперь я понимаю Айку). — Дай угадаю… Новосибирск!
— Верно! И вы выиграли автомобиль! — пошутила я, а этот удивительный мужчина пропел мелодию из Поля Чудес. Боже мой, разве такие бывают?
К самой проблеме мы перешли только через полчаса болтовни обо всем и ни о чем конкретном. Адам (он попросил меня обращаться к нему на "ты" и просто по имени) понимал меня с полуслова, словно мы были закадычными друзьями, и я даже не успела понять, как рассказала ему все, что произошло в моей жизни. Начиная от смерти матери и заканчивая рогатым гадом (даже всплакнула немного). А сейчас я сидела у него на коленках (кстати, очень удобных), и мы вместе ругали магистра Прицнателлита:
— Сволочь! — сказал он.
— Гад! — поддержала я.
— Как так можно?! Сначала лишить силы, а потом слежку поставить! Кретин! — возмущался Адам, а я поддакивала. — Но с твоей тревогой нужно что-то делать… У меня есть идея, но способ будет радикальным. Ты мне доверяешь? — он посмотрел на меня, а я впервые в жизни тонула в этих понимающих шоколадных глазах.
— Да, — и как-то само собой из головы вылетело, что мы знакомы чуть больше 40 минут. А после его улыбки так вообще этой мысли словно никогда и не было.
— Венера, видишь там ширму? Спрячься за ней, а я принесу зеркало, — я не понимала, что он хочет сделать, но беспрекословно зашла за бежевую ширму, отделяющую меня от остальной комнаты.
Через пару минут психолог вошел в кабинет с обычным прямоугольным зеркалом в 2 метра высотой, поставил его напротив меня, а затем, исчезнув из моего поля зрения, скомандовал:
— Раздевайся, — я остолбенела от этого слова. Мужчина, возможно вы заметили, что я в счастливую лужицу начинаю превращаться рядом с вами, но не до такой же степени! — Венера, не переживай. Я смотреть не буду. Мне нужно, чтобы ТЫ увидела себя, — с легким нажимом произнес Адам.
— Не могу! — ну, знаете ли! Это слишком радикальный метод! А что если… магистр наблюдает?
И вновь мысли стали тревожными, напоминая рой пчел, постоянно жужжащих: "Наблюдает! Наблюдает! Наблюдает!" Нет! Я не могу! Мне нужно чем-то прикрыться! Я не смогу так! Не надо!
— Хорошо, давай действовать медленно. Венера, сними пояс. Это всего лишь пояс. Ты будешь в одежде, но без пояса. Если ты снимешь пояс, никто не узнает об этом. Тебя никто не увидит, — немного постояв, я все же развязала темно-зеленую ленточку на талии. — Сняла? А теперь скажи, кто-нибудь, кроме тебя самой, видел, как ты его сняла? Помни, демон тебя не видит! — я сжимала губы, не зная, что ответить. Вроде нет, но…
— Нет! — на выдохе сказала я, уверенно смотря на свое отражение, держащее ленту в руках.
— Теперь сними свитер. Помни, никто, кроме тебя самой, этого не видит. Ни я, ни тот демон, ни кто-либо еще. Наблюдения нет!
Так произошло с каждым элементом одежды, кроме белья. А после того, как я снимала что-либо, я 2-3 минуты смотрела на себя, повторяя, что меня никто не видит. Было очень сложно, и мне хотелось поскорее одеться, но через «не могу» я сделала это.
— Отлично! Старайся повторять это упражнение каждый день. А мы с тобой встретимся через неделю и посмотрим на результаты. Хорошо?
— Угу, — ответила я, одеваясь.
Удивительно, но после разговоров с Адамом мне стало намного легче. Я чувствовала себя окрыленной и свободной, а радикальный метод сработал как надо. Меня даже до общежития подвезли.
И вроде бы, все хорошо: и от проблемы избавилась, и с таким интересным человеком познакомилась, но… Но наравне с ярким чувством эйфории, которое вызывал у меня Адам, в груди все никак не умолкало беспокойство, а в голове, как волчок, крутилась фраза: "Что-то здесь не так… Что-то с НИМ не так…"