Страница 116 из 140
И вдруг это черное пятно резко открыло свои красные глаза, в которых бушевал огонь. Огонь, что пытался прожечь меня насквозь. А в следующую секунду тень оскалилась и… исчезла. Словно ее никогда и не было здесь.
Я быстро включила магическое зрение и осмотрелась по сторонам. Охотника я больше не видела, что еще сильнее настораживало. Это плохо…
И тут…
— Тинала! — закричал кто-то.
Я немедленно повернула голову в сторону русалки, а она…
О боже!
Она упала вниз, выгибаясь и скрючиваясь от боли! Изо рта шла черная жижа, а тело покрылось сеткой темных вен, словно эта тьма шла изнутри! Девушка истошно вопила, пока мы с ребятами пытались хоть как-то ей помочь.
Страх за подругу шел изнутри, сковывая мое тело, подступая к горлу потоком слез. Мешая дышать. Мешая бороться за ее спасение.
Белый лис был расторопнее меня, поднял бедную девушку на руки, убегая из аудитории. Это было словно щелчком для меня, что снял воздействие "гипноза". Я побежала за цесаревичем, но краем глаза заметила темную, скалющуюся фигуру. Ту фигуру, что стояла напротив меня…
"Вот мы и встретились снова," — прошептал он и исчез.
Паника охватила меня, но я дала себе болючую пощечину. Щеку жгло, но мне было все равно. Не время для истерики! Соберись, тряпка! Жизнь Тиналы в наших руках! Я должна ей хоть как-то помочь! Иначе…
В голове всплыл образ мертвого Инэя, отчего меня бросило в дрожь.
Нет! Я не допущу этого!
— Стоять! — рявкнул магистр Прицнателлит, который несся нам на встречу. — В мой кабинет! Живо! — Висаар кивнул и устремился вслед за василиском, который, как и всегда, выглядел хладнокровным. Но я чувствовала, что это не так.
Мы вбежали в кабинет, рывком открывая дверь, и положили Тиналу на диван. Она уже была без сознания. Это хорошо. Уж лучше так, чем она будет мучаться от боли.
Агнелий быстро пробежался взглядом по телу русалки, нахмурился и тяжело выдохнул.
— Висаар, покинь кабинет и уведи Венеру, — спокойно приказал он. — И не пускай ее сюда.
— Нет! — парень кивнул, а я была против! — Агнелий, это моя подруга! Я не могу ее бросить!
— Я СКАЗАЛ: “ВОН”! — он был сам не свой. А в глазах… На долю секунды я увидела в глазах то, что и при встрече с охотником.
— Нет! — уперлась я, не желая уже не только покидать подругу, но и своего жениха. Я должна остаться здесь! Должна!
— Идем, Венера, — я продолжала вырываться из крепкой хватки Висаара, что пытался меня вывести. Но он все-таки смог. Дверь закрылась перед моим носом и сверкнула защитой.
— Нет! Я должна быть там! Должна! — кричала я, стучась в дверь. Там происходит что-то ужасное! Что-то ужасное для Агнелия! Я должна ему помочь!
— Венера, успокойся! Все будет хорошо! — оттянул меня от двери оборотень.
— Нет! Я нужна ему! Я чувствую это! — в груди саднило, и все мое существо порывалось разрушить чертову дверь, дабы оказаться рядом с василиском сейчас. Я не знаю, откуда взялось это чувство, но тревожный звоночек все не умолкал. Он твердил, что я должна быть там!
— Венера! Хватит! — нахмурился лис. Резко закинул меня себе на плечо, как мешок картошки, и ушел прочь от злосчастной двери. — Магистр справится! У него все под контролем! Или ты ему не доверяешь?
— Доверяю, но… — я перестала вырываться, но с отчаянием поглядывала на отдаляющуюся дверь.
— Никаких но! Ему, боги знают, сколько лет! Он видал ситуации и похуже, чем внезапное происшествие со студенткой!
— А ты знаешь, что произошло с Тиналой? — тихо спросила я.
— Нет, — он нервно сглотнул.
— А я догадываюсь, — моя упертость не позволила мне сдаться. Я просто делала вид. — Прости, Висаар.
— Что? ВЕНЕРА! — крикнул парень и оказался скован льдом. Это его не убьет, но не позволит мне помешать. Ведь я превратила его в ледяную статую…
Я поступила нехорошо. В застывшем взгляде цесаревича была ярость, непонимание, обида, осуждение и что-то похожее на чувство, когда тебя предали. Он не ожидал этого. Не ожидал подобного от меня. От своего друга.
— Прости… Я должна быть там, — я закусила губу, смотря на ледяную глыбу, выросшую посреди коридора, и побежала к кабинету Грависа.
Совесть не давала покоя. Да что там! За такую проделку меня могут выгнать из академии! Но мне плевать на это. Страшнее всего, что я потеряла доверие Висаара. Это ужасно. Отвратительно. Я винила себя за это, но ничего не могла сделать. Я должна помочь магистру Прицнателлиту. Должна спасти своего любимого. Я чувствую это.
Дверь не поддавалась физическому воздействию. Печать, наложенная на нее, была слишком сложной и не позволяла себя снять. Но мне плевать.
Я прижала обе ладони к прочному дереву и на секунду закрыла глаза. Из души, перетекая в грудь, плечи, предплечья, запястья, пальцы, полилась сила. Моя сила, которая замораживала чужую. Дверь покрылась тонким слоем льда, а плетение защиты обросло кристаллами. То, что нужно. Я резко отстранилась и дернула нити энергии на себя, из-за чего заклинание осыпалось на землю, словно первый снег.
Не медля ни секунды, я влетела в кабинет и увидела страшное…
Агнелий держал руку над грудью Тиналы, откуда шел черный густой поток, больше напоминающий деготь. Но самое ужасное, этот поток перетекал в тело демона. Он высасывал из девушки проклятье.
Когда я зашла, он почти закончил. Русалка выглядела намного лучше и спокойно спала, но Агнелий… Его взгляд стал безумным, руки тряслись и сжимались в кулаки, а вены вздулись. Мужчина тяжело дышал, хватая ртом немного воздуха, после чего упал на колени. Из его груди вырывался крик боли, который он пытался сдержать, стиснув зубы, из-за чего слышалось лишь жалкое кряхтение.
— Агнелий! — выйдя из секундного оцепенения, я подбежала к нему, рухнув рядом с телом. Отбила себе колени, но это не так страшно, как то, что творится с ним.
— В-вон! Ух-хо… нгх… Уходи! — через боль прорычал он, сверкая абсолютно-желтыми глазами убийцы. На очках появилась трещина, которая означала, что василиск больше не может себя контролировать. — Я оп-па.... опасен! Опасен для тебя! ВОН! — пытался демон прогнать меня, уже не в силах стоять даже на коленях.
— Я не уйду, — твердо отчеканила я, кусая щеки изнутри и держа Агнелия за руку. Я должна ему помочь! Но как?!
— Г-глупая, м-маленькая де-девочка! — прошипел он, после чего закатил глаза и неестественно выгнулся, прокусывая губу до крови.
Его глаза почернели, а из груди и носа вырвалась тьма, словно он дышал ею. Словно он и был ею.