Ухо на фотографии

Судья звонит инспектору отдела кадров, подпись которой значится на справке, представленной суду Василием 3.

И в ответ на свои закономерные вопросы слышит всхлипывания. Инспектор признается, что справка ложная, а выдала она ее Василию З. по его просьбе и просит не судить ее строго, так как она ждет от Василия З. ребенка. И хотя Василий в последнее время избегает встреч с нею, она не собирается, как некоторые, подавать на алименты.

— Ваша взяла, мой ребенок, — делает признание Василий З. на заключительном заседании суда. — И у кадровички будет мой. Я, между прочим, нормальный мужчина и в расцвете творческих и иных сил. Но каждый раз мои чувства остывают. Вы хоть слыхали что-нибудь про любовь?

Любовь — дело тонкое. У каждого складываются свои взаимоотношения — у кого более счастливые, у кого менее. Но уж если в результате ваших усиленных поисков появляется на свет ребенок, а вы при этом делаете удивленные глаза, то, извините за малоэстетическое сравнение, налицо ваше сходство с ветреным котом. Ему чужды угрызения совести, он лишен отцовского любопытства и, главное, чувства ответственности за судьбу своих отпрысков.

Евгений М., скажем, отрицал не только свое отцовство, но и факт знакомства с матерью младенца.

Истица представила суду письмо, в котором Евгений М. признавался ей в любви, открытку из пошивочного ателье и любительскую фотографию. Но письмо было напечатано на машинке и его стихотворный текст скорее принадлежал Александру П., нежели Евгению М.: «Ужель та самая Татьяна (имя истицы. — Э. П.), которой он наедине…» И так далее — смотри Александра Пушкина.

В открытке, присланной по адресу истицы, содержалось приглашение Евгения М. на примерку пиджака. Но его фамилия бы ла искажена.

Фотография запечатлела истицу и слева от нее ухо неизвест ного происхождения. Истица уверяла, что ухо принадлежит Евгению М., но суд мог принять во внимание только все лицо.

И вот, когда разбирательство зашло в тупик, в зал заседаний внесли младенца. Он как две капли был похож на Евгения М.

Для отца это была первая встреча с сыном. Увидев в нем свое повторение, Евгений разволновался.

— Санька! — сказал он дрогнувшим голосом.

— К сожалению, внешнее сходство еще не доказательство, — сказала судья, и в глазах ее забегали хитрые огоньки.

Тут Евгения М. прорвало.

— Мое ухо на фотографии! — закричал он. — И письмо мое, а не Пушкина. И открытка адресована мне.

Он снял с себя пиджак и положил его перед судьями.

— Прошу приобщить к делу — сшито в ателье, по открытке. Фактически я муж данной гражданки и законный отец данного Саньки. Прошу занести в протокол.

Да, среди отцов, отрадно заметить, бывают случаи неожиданного прозрения, душевного всплеска. Что позволяет нам с оптимизмом смотреть в будущее.

РАЗВЕНЧАНИЕ

Можно только гадать, кто автор указания «Дают — бери, бьют— беги!». Древнее оно, в иной социальной среде рожденное. Пустить по свету это руководство для вступающих в жизнь юнцов мог в порядке наставничества какой-нибудь купец II гильдии, мелкий лавочник, а то и просто барыга.

В нынешней разговорной практике данная поговорка приобрела иронический, шутливый, несерьезный оттенок. А если кто и руководствуется ею, то потихоньку…

В адрес Терентия Игрикова неизменно звучали комплименты: милый, интеллигентный, высококультурный человек. Его биографические вехи заслуживают аплодисментов. Школу он окончил с золотой медалью, единственный из всего выпуска. Параллельно завершил с отличием музыкальное образование. Прекрасно сдал вступительные экзамены в институт, а через пять лет защитил диплом. В числе лучших его оставляют в родном вузе для научной работы. В конструкторском бюро при институте он становится ведущим инженером, автором нескольких изобретений. Его премируют, ему объявляют благодарности, он примелькался на Доске почета, он член комиссии института по распределению молодых специалистов, без пяти минут кандидат наук…

С наилучшей стороны Терентий Игриков характеризуется и по месту жительства. Его лично знает начальник жэка. И это уже кое о чем говорит. Со многими ли из вас, читатель, знакомы ваши начальники жилищных контор? Вы с ними знакомы, а они с вами нет. Потому как всех жильцов не упомнить. Спросите, например, об авторе этих строк у начальника соответствующего жэка, в лучшем случае он даст справку о состоянии коммунальных платежей. О Игрикове же начальник жэка отозвался как о человеке общительном и доброжелательном, пользующемся всеобщим уважением жильцов.

И вот нате вам: достоянием общественности становится иной факт биографии высокообразованного баловня судьбы, человека, приятного во всех отношениях. Некоторые вообще не в силах в него поверить. «Если бы он совершил ЭТО, то не вел бы себя на работе как исключительно ерудированный и весь отдающийся творчеству работник», — прозвучало на собрании сотрудников конструкторского бюро, где обсуждался поступок Терентия Игрикова.

Не поверил в падение жильца и начальник жэка: «Да он же принимал участие в озеленении территории, активно способствовал наведению порядка в чердачном помещении!»

И тем не менее развенчание свершилось.

Вкратце история такова. Захотелось Терентию Игрикову поменять свой «Москвич-408» на более современный транспорт. Промаялся он четыре ночи около магазина и записался на «Жигули» (престижная машина), хотя семья склонялась к «Москвичу» повой модели. Семье не престиж надобен был, а машина высокой проходимости, способная доставлять домочадцев в дачную местность, где асфальтированные дороги еще не преобладают.

Очередь подошла, выкупил Терентий Игриков «Жигули». Выкупить-то выкупил и даже поездил денек, да вдруг пришел к твердому убеждению: «Москвич» ему все-таки больше подходит, а «Жигули» на проселке задевают фартуком кочки, их надо продать. Что особого труда, как вы понимаете, не составляет. Плевое дело найти покупателя на «Жигули». Среди коллег Терентия Игрикова мигом нашлись бы желающие. Но по причине, которая будет ясна читателю ниже, данный вариант ведущий инженер решительно отвергает. И продает «Жигули» братьям Геворкян, которые в четверг прибывают в Москву из южных краев, а уже в пятницу становятся владельцами сверкающего ослепительной белизной автомобиля.

Причем перед посещением комиссионного магазина братья вместе с ведущим инженером

а) заезжают в гараж Игрикова, где покупатели вручают ему сверх комиссионной стоимости машины три тысячи рублей. Терентий Игриков, будучи человеком интеллигентным, не пересчитывая, прячет тугую пачку денег в ящик с инструментом;

б) заезжают в институт, где идет предварительное распределение студентов и необходимо присутствие члена госкомиссии Терентия Игрикова.

Первый пункт дает читателю ответ на вопрос, почему Игриков не продал «Жигули» кому-нибудь из сослуживцев! С коллеги лишку не потребуешь — этак можно подмочить свою блестящую репутацию.

Рассматривая второй пункт вкупе с первым, мы убеждаемся, как тесно переплетаются у инженера Игрикова коммерческие наклонности со степенным несением службы. Только что он провернул спекулятивную сделку и вот уже снова член госкомиссии, исключительно эрудированный инженер, доброжелательно настроенным к окружающим.

Третий пункт, где на сцену выходят прозорливые сотрудники милиции, дотошные следователи и судьи, мы сознательно не выделяем. Да. в финале — приговор, конфискация, моральные муки осужденного. Но для нас важнее установить, что же привело человека, казалось бы, приятного и положительного во всех отношениях, на скамью подсудимых. Разумеется, не золотая медаль в школе, не способности к музицированию, не изобретения и не Доска почета, а коммерческая жилка, которую он тщательно скрывал в себе. Эрудированный инженер, без пяти минут кандидат наук, носил в душе девиз купцов, лавочников, барыг «Дают — бери, бьют — беги!» и на поверку оказался самым заурядным обывателем. Язык не поворачивается употребить в адрес современного, респектабельного, образованного человека такие слова. Но что поделаешь: если уж в тебе сидит купец, как ни маскируй его. а перед пачкой денег он все равно выглянет на свет божий и, захлебываясь от нахлынувших чувств, сладко пропоет: