Страница 35 из 104
ГЛАВА XIII
Молодой барон де Безье с супругой обедал у своего тестя. Милый семейный обед на троих, за столом прислуживала экономка шевалье де Ренарда. О том, что эта милая женщина греет хозяину не только обеды, знали все, но обсуждать, а уж тем более осуждать личную жизнь немолодого вдовца никто себе не позволял. В конце концов, человек богатый, детей в люди вывел, наследством обеспечил – имеет право. Тем более что все выглядит благопристойно – экономка ведет дом, в господские разговоры не влезает, да даже за стол с ними не садится, входит в гостиную только когда нужно. Может быть и чуть чаще, чем нужно, но так она же для гостей старается, чтобы было удобно, вкусно, и это, а, комфортно! Жюстин недавно узнала это слово и старалась пользоваться им как можно чаще, даже в мыслях – очень оно ей понравилось.
Когда экономка внесла десерт, молодой барон говорил о том, что уже через день они с супругой выезжают в Безье и настаивал, что заем, полученный от тестя, надо везти с собой. Потому что, во-первых, жалко платить комиссию банку, а, во-вторых, надежность амьенских банкиров вызывает вопросы – были уже задержки в оплате их векселей. А на дворе весна, если деньги сейчас не пустить в дело – до осени они будут лежать без движения, что есть прямой убыток.
— Ну что может случиться? – горячился барон. – Слава Богу почти месяц, как ни одного нападения! Сломали, наконец, бандитам хребет, так сколько можно сидеть и бояться, когда надо зарабатывать? Да и не собираюсь я ехать без охраны – поедем с караваном, да, обычным, но ведь охраняемым! А о том, что с нами три тысячи экю будет, ну кто об этом узнает, кроме нас троих? Выедем из Пикардии, сразу положу их в банк и дальше без охраны, но и без денег, налегке, домой! – азартно, так, что все было прекрасно слышно стоявшей за дверью Жюстин, настаивал де Безье.
И убедил! Во всяком случае, когда экономка вошла в гостиную в очередной раз, она услышала от де Ренарда: «Хорошо, согласен, но ради Бога, будьте осторожны! Вдруг в лесах еще кто-то остался».
— Обещаю, шевалье, все спрячем в тайники нашего экипажа, так, что найти можно будет, лишь разрубив его в щепки, — по титулу, чтобы польстить, и с огромным облегчением ответил барон.
Дальнейший разговор Жюстин не интересовал. Бедняжка извертелась в ожидании, когда гости уйдут, и она сама сможет покинуть дом. Не получилось, старый хрыч сразу же затащил в кровать. Пришлось больше часа изображать страсть и неземные восторги от его «невероятных» способностей.
Только после этих опротивевших старческих ласк, наигранных стонов и навязших в зубах комплиментов, наскоро приведя себя в порядок, она смогла выйти из дома. Демон с этим Ренардом, все можно перетерпеть, когда есть цель. И сегодня Жюстин к ней приблизилась, узнав такое, за что щедро заплатят сейчас и еще больше – после завершения работы. То есть уже в этом году, как сказали на собрании.
Была лишь одна сложность – встреча со Вторым была назначена через пять дней. Но сложность – не беда, именно в таких случаях ей разрешалось обратиться лично. Правда, тогда же было сказано, что идти на экстренную встречу надо, лишь убедившись в отсутствии «хвоста». Она честно пыталась проверяться – внезапно оглядывалась, приседала якобы поправить обувь, резко сворачивала в подворотни и выглядывала из-за угла, ожидая, что кто-то побежит следом, но ничего подозрительного не увидела. Сегодня ее вели все пять сотрудников, натасканных на наружное наблюдение. Выявить их у Жюстин просто не было шансов.
После нескольких неуклюжих попыток обнаружить слежку объект «Жрица» зашла в лавку папаши Фонтегю, известного на весь Амьен продавца оружия. Великолепные шпаги для дуэлей или разукрашенные рапиры к выходному костюму, недорогие, но надежные клинки для солдат – здесь каждый мог приобрести лучшее на свой кошелек так, чтобы не скрипеть потом зубами, сожалея о выброшенных на ветер деньгах. Все прекрасно, кроме одного – именно «Жрице» в этой лавке нечего было покупать. Причем настолько нечего, что один из полицейских нарушил инструкцию – зашел в лавку под видом покупателя. Теперь он не имел права работать по объекту — она его видела вблизи и могла запомнить.
Но риск оправдался – удалось зафиксировать короткий, буквально на несколько секунд, разговор «Жрицы» и Фонтегю, после которого она сразу вышла на улицу. Причем, если до захода в лавку женщина была напряжена, двигалась резко, даже порывисто, то после него сразу успокоилась, изменились походка и пластика, ставшие размеренными, неторопливыми.
С этого момента группа разделилась – двое продолжили держать «Жрицу», а двое переключились на Фонтегю, которого условились называть «Гусь». Почему? Да потому что толстый, богатый и ходит переваливаясь, как раз как эта птица.
Женщина ушла в город и еще два часа гуляла, иногда ненадолго заходя в кафе и магазины. Вела себя спокойно, проверочных действий не предпринимала.
«Гусь» вышел через полчаса. Сразу начал активно проверяться. Работать пришлось предельно осторожно, издалека, часто теряя его из виду, перехватывая на параллельных улицах, лишь пунктиром отслеживая маршрут. И в какой-то момент объект исчез. Вот только что повернул за угол, но к следующему перекрестку не вышел. Провал? Да за такой провал начальство мало что голову, чего посерьезнее оторвет!
Хотя… район-то знакомый. Буквально вот этот дом когда-то посещала «Малышка». Только входила-выходила она с параллельной улицы, но ведь дом именно этот. Может быть, просто сквозной? Делать нечего, обкладываем адрес и ждем – авось повезет, и вместо отрывания чего-либо нужного будут награды.
Повезло. Через полчаса полицейский, что дежурил на параллельной улице, увидел своих товарищей, ведущих «Жрицу». Условный знак, после которого они отворачивают в сторону, а он, убедившись, что женщина зашла в тот самый подъезд, уходит в конец улицы. Ждать и не мозолить глаза.
Через полчаса, видимо, разговор окончился, «Жрица» вернулась в дом Ренарда, «Гусь» к себе и больше никуда не выходили.
Утром из печной трубы в доме булочника Буланжера повалил черный дым, а ровно в десять часов над уже известной полиции голубятней поднялась стая голубей. Каким образом папаша Фонтегю смог передать информацию – осталось загадкой.
Де Романтен был взбешен! Хладнокровный человек, прекрасно контролирующий свои эмоции, как и положено дворянину с дюжиной именитых предков, орал на подчиненных, словно капрал на новобранцев.