Страница 33 из 104
ГЛАВА XII
Ночь. Ночью ходить по лесу трудно. И втрое трудней, если пройти надо бесшумно, чтобы не треснул сучок под ногой, не вспорхнула испуганная птица. Сучки сами не ломаются, птицы просто так не взлетают. И это отлично знает охранение – атаман прекрасно выучил своих людей. Они умеют искать и ждать. Они поднимут тревогу, прочешут окрестности и, главное, проверят наличие людей в лагере. И если кого не окажется – будут искать, пока не найдут, а когда найдут… Агент «Тихий», известный в банде как Пьер Малыш, видел, что делают с попавшими под подозрение – лучше самому застрелиться.
Поэтому идти приходилось очень осторожно. Хорошо, что нудный весенний дождь загнал живность в чащу, под деревья. Но расслабляться нельзя, темень и слякоть могут сыграть и против него. Так, вот и родник, значит, здесь…
— Здравствуй, — от дерева отделился силуэт.
— Здравствуйте.
— Рассказывай.
И «Тихий» начал рассказывать. Где расположены посты охранения, когда смены караула, кто и в каких палатках спит, где будет ночевать сам.
— И еще, наши знают, что в деревне Виньякур стоит рота солдат. Считают, что это не опасно, но присматривают за ними тщательно – неподалеку организовали пост из троих человек, наблюдателей меняют ежедневно. Те докладывают, что ваши солдаты ходят по лесу, пытаются найти лагерь, но все без толку. Однако, если двинутся сюда – их будут ждать. И встретят так, что едва ли кто живым уйдет. Поберегли бы Вы их.
— Знаю. Тот пост – моя забота. Но сегодня с рассветом солдаты выйдут из Виньякура. Здесь будут к восходу. Надеюсь, что посты охранения мы к их приходу уберем, так что нападение, скорее всего, будет внезапным. Твоя задача – быть рядом с главарем, поднять тревогу и предложить уходить по тропе через болота, ну, по той, что ты мне показывал. Там солдат не будет, так что уйдете.
— Нам же по тому болоту целый день идти придется, и все по пояс в воде.
— Правильно. И всей банде по нему не уйти, только главарю, тебе, ну, может, еще двоим-троим. Все другие направления будут перекрыты, так что это единственный коридор. Уведи главаря к бору, там его встретят. Сделаешь – значит, свою клятву ты исполнил, останется только мой долг. Но главарь нужен живым, это обязательно.
— Стало быть, завтра все решится, — задумчиво, словно самому себе, сказал Пьер. – Я надеялся пожить подольше…
— Эй, эй, Пьер, ты что?! – Ажан умудрился воскликнуть шепотом. – Ты чего удумал, ты нам живой нужен! Даже мыслей не держи помирать!
— Да, конечно, не беспокойтесь, господин, я все сделаю как Вы сказали, свою клятву не нарушу, — спокойно ответил агент. Так спокойно и так уверенно, словно обещал завтра огород вскопать или дров нарубить.
Они расстались, как и встретились, – бесшумно, словно тени растворились в лесу. Ни одна ветка не хрустнула, ни одна птица не вспорхнула из-под ног.
Первая рота первого батальона вышла из Виньякура затемно, благо дождь кончился и на небе светила полная луна, которую не закрывала ни одна, даже самая маленькая тучка. Лишь два взвода мушкетеров несли свои тяжелые мушкеты, у остальных тесаки. Последние два месяца солдат усиленно тренировали работать именно тесаками. Такие занятия проводились и раньше, но не часто – все-таки главное оружие в сражении – мушкет и пика. Именно они приносят победу.
А тесак – это так, на всякий случай, если уж совсем близко с противником сойтись доведется. Только такого давно уж не случалось, лишь старики у костра иногда рассказывали, как сходились, бывало, с кастильцами грудью в грудь, но то когда было! Тогда и сплоченности такой в строю не знали, да и мушкеты только появились, а от аркебузы толку мало – ее пока зарядишь, пока выстрелишь, противник и рядом. Да, изменились времена. Молодежь за тесаки лишь в городе бралась — от лихих людей отбиться, или самим, чего греха таить, припугнуть кого, особенно когда парни выпивали лишнего и закипала молодецкая кровь, да душа драки просила.
Но сейчас предстояло воевать в лесу, где пики бесполезны. Поэтому две недели солдат гоняли по лесу, следя, чтобы ни одно капральство не рассыпалось, не сбилось с направления. Им объяснили, что надо вырезать банду, которая последние годы бесчинствовала на амьенской дороге. Банд таких несколько, но сегодня станет на одну меньше. Поэтому шли, готовясь делать знакомое дело – убивать. И умирать, разумеется, – тоже дело для солдат привычное.
На рукавах белые повязки, на спинах пришиты куски белой ткани – в предстоящей свалке некогда будет рассматривать лица, там все решат мгновения.
Недолго шли по дороге, потом свернули на проселок, где их встретила пара солдат из роты разведки. Дальше — какими-то дорогами, тропинками, а то и вовсе звериными тропами. Разговаривать нельзя, кашлять, чихать нельзя, и не дай Бог, у кого звякнет оружие! Об этом командиры предупредили особенно.
Начался рассвет, а они все шли и шли, уже сами не понимая, где находятся и как, не приведи Господи, выбираться назад, если что.
Когда стылое весеннее небо просветлело, на дорогу вышел командир роты разведки. Показал, где и в каком порядке расположить взводы, указал направление движения и приказал приготовиться к атаке на лесной лагерь бандитов – три десятка шалашей, в которых спит около сотни мерзавцев, которые сегодня должны стать покойниками. А где лагерь – это все им скажут позже, когда придет время. Когда оно придет? Да как всегда, своевременно.
А разведчики очищали им дорогу. Это легче было сделать ночью, но с рассветом проходила смена постов. Тот, кто организовывал охранение, свое дело знал. В темноте войска в лес не войдут – их будет слышно издалека. А с рассветом пройдет смена караула и, если с прежними охранниками что-то случится, будет поднята тревога. Маршруты отхода известны, отработаны, ищи тогда банду по всему лесу, весели птиц и зверей! Было уже такое, пытались амьенцы разгромить лесных молодцов. Смешно. Да и пост у деревни, если что, предупредит – туда посланы местные, добегут до лагеря быстрее ветра.
Примерно так рассуждал главарь банды не зная, что те трое, кто должен следить за деревней Виньякур, давно уже никуда не смотрят – разведчики сержанта Тома, как положено добрым сынам церкви, закрыли им глаза. После того как перерезали глотки.
Разбойники на постах вокруг лагеря, сменившие ночную вахту, тоже недолго наслаждались красотой утреннего леса.