Страница 70 из 88
Умирал господин долго и страшно, а маленькая рыжая девочка смотрела, слушала дикие вопли и удивлялась себе — не было ни радости, ни даже волнения, только спокойные мысли о том, как можно заработать большие деньги и, как приятное дополнение, получить власть над гнусными, но такими слабыми мужчинами. Главное — не повторить ошибки учителя.
Теперь слежка была организована за заведением мамаши Шантерель. Сержант и капрал с чердака соседнего дома наблюдали, когда вместе, когда по очереди. За полтора месяца они узнали всех слуг, их, да и самой хозяйки, расписание — кто когда обычно уходит, приходит, знали когда привозят продукты, готовят еду, увозят мусор. Только девочек рассмотреть не удалось — они гуляли на заднем дворе, громкими криками и смехом разгоняя угрюмую тишину квартала.
А по вечерам все было тихо. К дому подъезжали солидные экипажи, из которых выходили хорошо одетые мужчины, а иногда и женщины, и быстрым шагом проходили к тяжелым дверям. Из забранных решетками плотно зашторенных окон выбивались искорки света и полицейские лишь в бессильной злобе скрипели зубами, понимая, что сейчас происходило в тех комнатах, но не имея возможности ничего сделать. Пока войдешь в этот дом, больше похожий на крепость, все следы будут убраны и ты увидишь благородных господ, мирно обсуждающих свои дела, и воспитанниц приюта, не менее мирно посапывающих в своих кроватках.
Преступления? Какие, господин полицейский? Лучше сами ответьте, по какому праву в мирный дом ввалились? И вообще, не надоела ли Вам Ваша работа?
У капрала в какой-то момент кончилось терпение.
— Какого дьявола мы здесь делаем? Что ты тут еще высматриваешь? Надоело! Завтра же пойду к командиру, все расскажу, потребую прикрыть этот гадюшник. Не поможет — к графу пойду! Мы все уже знаем, всех знаем, что ты еще раскопать надеешься?
Однако этот бунт был подавлен простым вопросом:
— А кого и в чем ты собрался обвинять? В этом гадюшнике законов никто не нарушает, нигде не сказано, что раз ребенок – то нельзя. Конечно, за такие развлечения с этими подонками не то, что дела вести — здороваться перестанут. Но полиция здесь при чем? Кто нам с тобой разрешит благородных господ порочить?
— И что, ничего делать нельзя? Так все и будет продолжаться? – растерянно спросил Вержа.
— Капрал, а куда деваются девочки, когда вырастают? Ты хотя бы слышал о них? Хоть что-то, хоть где-то? Ты представляешь, насколько каждая из них опасна для клиентов этого милого заведения?
Больше попыток спорить не было, работа продолжилась.
И однажды…
В воскресенье, слякотным осенним днем, к дому мамаши Шантерель подьехал закрытый экипаж. Из подъезда вышли таинственный господин с интересной тростью, хозяйка и три девочки лет одиннадцати — двенадцати. Хозяйка, улыбаясь, им что-то сказала, обняла и расцеловала, а потом, когда экипаж с господином и детьми отъехал, еще стояла на крыльце, платочком махая в след и смахивая с глаз слезы.
И пока она так стояла, спустившиеся полицейские не могли выйти из-за угла здания и пойти за экипажем. Пришлось бежать на параллельную улицу и два квартала отслеживать его на перекрестках, молясь, чтобы тот не свернул в какую-нибудь подворотню. Но в этот день Всевышний был на стороне полиции!
Экипаж не спеша ехал по основной улице в сторону окраины, оставляя на раскисшей от дождя дороге отличные следы. А улица петляла, давая возможность преследователям держаться поближе к объекту.
Но вот город кончился, и пришлось отстать, чтобы из экипажа их не заметили. Полицейские пошли по следам, которые вскоре повернули на знакомую дорогу. Ту самую, по которой они возили из Зеленого квартала трупы.
— За мной, напрямую, — скомандовал Вида, и они ломанулись через лес.
Вот деревья стали редеть, вот кладбище, поздно!
Возница и господин в сером несли два детских тела. Именно тела. В том, что девочки мертвы сомнений не было. На всякий случай, пользуясь, что у экипажа никого, полицейские подкрались, открыли дверь… на полу лежала еще одна, недавно улыбавшаяся мадам Шантерель. Теперь ее глаза неподвижно смотрели вверх, а под едва наметившейся левой грудью разрасталось красное пятно.
Дьявол! Помочь уже нельзя. Но можно отомстить. Лишь бы не сдали нервы, лишь бы не броситься к убийцам, не дать возможность главным виновникам остаться в стороне!
Поэтому сжать зубы, усмирить бушующее сердце и очень тихо, очень аккуратно идти и смотреть. Сумерки и дождь спрячут следы, только бы самим себя не выдать. Вот удачно растут кусты с густой, по-осеннему пестрой, но еще не опавшей листвой. Здесь можно спрятаться и смотреть, смотреть, до крови кусая губы, смотреть не смея отвернуться, не желая дать преступникам хоть малейший шанс выкрутиться.
Детей принесли к свежевырытым могилам, около которых сидел угрюмый дядька с лопатой. Трупы бросили вниз, по одному в могилу, и землекоп присыпал их землей. Возница сходил за третьей, ее также прикопали, расплатились с сообщником и пошли к экипажу.
Вида рванулся было вперед, но смог остановиться.
— Ты останься, проследи где этот копатель заночует. Только не пытайся брать его — если упустишь или в драке убьешь, эти сволочи тебе большое спасибо скажут, — шепотом приказал Ажан, — как выяснишь — приходи на службу, я там буду ждать.
И вновь слежка. Под дождем, по раскисшей дороге, по сумрачным узким улицам. Вначале к ненавистному дому, где вышел господин в сером. Интересно, а ведь мадам Шантарель так и стояла на крыльце, в промокшем платье, с лицом, мокрым то ли от дождя, то ли от слез. Дождалась экипаж и вместе с господином рыжей лисичкой юркнула в дверь.
А возница проехал на другой конец города, где остановился около неприметного дома, выпряг лошадь и завел ее в стоящий рядом сарай. В открывшуюся дверь был виден оборудованный денник.
Прождав еще час и никого не увидев, сержант направился в здание полиции.
Значит, господин полицейский, рассуждал Ажан, кучер здесь живет, либо работает. До этого Вы его не видели, и это хорошо — можно тихо брать и везти для обстоятельной беседы.
Работника лопаты, если все сложится у капрала, тоже можно брать для разговора. Однако на все — про все у Вас после этого будет не более суток, точнее, до следующего утра. Слишком быстро ребята среагировали в прошлый раз, и не Маршанд их предупредил. Тогда кто и как? Чтобы у уголовников была своя агентура в полиции? Ерунда, сказки, но все же… Все же с момента начала операции надо действовать очень быстро.