Страница 18 из 27
Но вслух я говорю совершенно иное. В деланом изумлении всплеснув руками, бормочу, что всегда уважал женщин, которые сами управляют своими поместьями.
— Да, не все можно доверить управляющему, — так же лицемерно вздыхает Ортензия и начинает расспрашивать про лесное хозяйство.
Ну и зачем оно ей? Никогда не поверю, что миледи на самом деле интересуют способы щадящей вырубки и методы транспортировки и разделки древесины. Или она таким образом пытается поймать меня? Так я могу гарантировать, что это не удастся и более сведущему в лесном хозяйстве человеку. Образ Жиля Зовье — одно из самых надежных прикрытий моей деятельности, и я пользовался им столько раз, что разбираюсь в профессии лесовода не хуже дипломированных специалистов. Даже предложил как-то новый метод использования срубленных веток, и его единогласно приняли на совете.
Воодушевленно рассказывая про лесное дело, позволяю глазам оживленно заблестеть, а речи стать чуть более правильной и уверенной. И говорю на эту тему, мстительно не позволяя собеседникам перевести разговор на другую, до тех пор пока не приходит помощник капитана, чтобы пригласить нас на обед.
Надеюсь, больше им никогда не захочется проверять мою компетентность в лесном деле.
Обед для капитана, его помощника и привилегированных пассажиров, то есть нас четверых, накрыт под навесом, примыкающим к такой же дощатой пристройке, в которой спим мы. Только здесь по очереди спят матросы и капитан с помощником, для которых отгорожена крошечная каюта. Все подпалубные помещения и трюм полностью забиты грузами. Время от ледохода до ледостава — самая горячая пора для перевозки грузов с севера на юг и обратно.
Во время обеда я помалкиваю, нехотя ковыряясь в тарелке, и исподтишка наблюдаю за капитаном, пытающимся вовсю флиртовать с миледи. При этом абсолютно не желающим замечать, как от его шуточек сводит скулы Хенрика. И с каким несчастным выражением поглядывает в сторону своего защитника Ортензия.
Ну вот теперь мне хотя бы понятно, почему она так отбивалась, когда решила, что я пытаюсь войти с ней в более тесный контакт. Миледи как кошка влюблена в своего начальника стражи, и, судя по его поведению, это чувство взаимно. Но тогда еще более гнусно выглядит ее отчаянная попытка выйти замуж за Зигеля. Зачем ей понадобилось ломать жизнь парнишке? Из-за поместий? Ну так она и сама вроде не влачит нищенское существование. Неужели не хватило бы им с Хенриком и их внукам на безбедную жизнь? Или действительно права поговорка, утверждающая, что нет предела человеческой жадности?
Погруженный в эти мрачные думы, я едва не пропустил окончание обеда. Капитан, выслушав слова благодарности, пригласил Ортензию на мостик — полюбоваться видами. Хенрик, разумеется, увязался за ними, хотя ему и намекали, что там очень мало места.
А мне не оставалось ничего иного, как предложить Зие проводить ее на то место, откуда нас позвали обедать. С плохо скрытым беспокойством оглянувшись на ушедших, девушка нехотя согласилась. Мы вновь устроились в тех же креслах на носу судна и некоторое время молчали. Я незаметно рассматривал почти скрытое за оборками чепца личико, она исподтишка следила за тем, что происходит на мостике. Хотя видно отсюда было, по правде говоря, очень немного.
Потом я для вида открыл злосчастную книгу, намереваясь спокойно обдумать новые нюансы проблемы под названием миледи Монтаеззи, а девушка, отвернувшись к перилам, решила перевязать ленты чепчика.
Крик Ортензии, который я еще долго не спутаю ни с чьим другим, заставил нас одновременно вскочить со своих мест. Чепчик свалился с головы Зии, и я, мимолетно оглянувшись и отметив вначале лишь шоколадный блеск ее волос, через секунду готов был стукнуть себя по голове за невнимательность. Ведь даже если не видеть цвета волос, трудно было не заметить, как похожи их черты.
— Там что-то случилось! — С личика служанки на меня с тревогой смотрят серые глаза Хенрика.
— Надеюсь, твой брат хорошо владеет мечом? — заслышав звон оружия, интересуюсь я, решая в уме очень важный вопрос.
Настолько ли серьезна эта стычка, чтобы я раскрыл себя, ввязавшись в нее?
— Нет, — нехотя призналась она, сжимая в волнении кулачки. — Он привык разрешать проблемы… другим способом.
Интересно, каким? Так и тянет меня спросить, но боюсь, на это нет времени. Судя по новому отчаянному вскрику миледи, вмешаться мне все же придется.
Когда я взбежал на мостик, положение Хенрика было плачевно. Левая рука висела плетью, с пальцев на доски капала кровь. Короткий меч валялся в стороне, а разъяренный капитан прижимал к груди охранника конец длинного пиратского кинжала.
— Капитан, советую вам опустить оружие, — негромко, но жестко сказал я, доставая из-за ворота рубахи обычный идентификационный овал и нажимая на него определенным образом.
Медальон раскрылся, и я поднес его к самому носу возмущенно оглянувшегося задиры. Чтобы только он мог рассмотреть горящую внутри золотую каплю знака королевского ока.
Зрелище, которое повергает в священный трепет любого жителя страны, мгновенно привело буяна в чувство. Кинжал исчез в ножнах, дрожащая от неперегоревшего азарта рука провела по вспотевшему лицу, пригладила волосы…
— Лекаря! — недовольно буркнул капитан опасливо выглядывающему с лесенки помощнику и, небрежно отодвинув в сторону лежащую в обмороке Ортензию, с высоты пяти локтей спрыгнул через перила на палубу.
Позер.
— О боги! — тихо выдохнул сзади девичий голос, и я мгновенно спрятал свой знак.
Наивно надеясь, что в суматохе еще не до всех дошло, что тут сейчас произошло на самом деле.
Потом нагнулся к осевшему на пол Хенрику и начал расстегивать на нем камзол, чтобы добраться до раны. Вот тут и сообразил, что имела в виду его сестра, говоря про другие методы. На груди охранника висело несколько мощных накопителей. Заметив мой понимающий взгляд, Хенрик нахмурился, кривясь от боли, правой рукой перебросил накопители за спину и обессиленно прикрыл глаза.
— Кто ранен? — Кругленький человечек, пахнущий почему-то не лекарственными настойками, а жареным луком, протиснулся мимо меня к охраннику.
Или… скорее… замковому магу?
Я осторожно подтолкнул к лестнице Зию — здесь, и правда, было тесновато, подхватил на руки Ортензию и понес в каюту. Ну или как оно тут у них называется, это помещение для пассажиров.
— Капитан отдал дамам свою каюту, — встретил меня на палубе приятной новостью трусоватый помощник. — А вы можете расположиться рядом, на матросских койках. Матросы и с пассажирами поспят, ничего не случится.