Страница 4 из 11
Он небрежно откидывает шлем на землю, и смольные волосы непослушными курчавыми вихрами вырываются на свободу. Широкая улыбка молодого темнокожего парня дополняется блеском ярких васильково-синих глаз, и я всем телом ощущаю, как расслабляется Анвар.
— Кенай! Вот же шакал! — восторженно восклицает он.
Не скрывая радости встречи, живо спрыгивает с Цивала и даже расставляет в стороны руки, будто хочет обнять брата — вот только тот не спешит ему навстречу, а его улыбка быстро тускнеет.
— Стой, — подаёт низкий голос второй всадник, повелительно вскинув руку. — Анвар, если ты пленник, если белая змея заставила тебя вести сюда этих людей, ты только дай знак…
Я на вибрации раскалённого воздуха улавливаю мелькнувшее бешенство своего мужа и отчаянно прикусываю губу. Знаю до мельчайшей детали его трансформацию из обаятельного мужчины в смертоносное оружие, коим он становится за один удар сердца. Он не утруждается тем, чтобы взять лук — просто щелчком пальцев приказывает тонкой новенькой стреле вылететь из колчана на спине и метнуться в лицо всадника.
Не зря он не спал последние две ночи, мастеря это блестящее маслом оперение.
Стрела стремительной чертой подлетает к забралу воина и даже касается металла самым кончиком, чтобы затем замереть в воздухе, подчиняясь пассу руки колдуна.
— Ещё раз услышу, что ты говоришь о моей жене без уважения — и клянусь всеми духами, что выколю тебе глаз, Дастан. На правах старшего брата. А теперь вы, два олуха — приветствуйте свою и мою королеву, как положено!
Дрогнувшими руками второй всадник избавляется от шлема, пока стрела возвращается в колчан. Я нервно сглатываю, наблюдая, как он и Кенай покидают сёдла, успевая встревоженно переглянуться. Близнецы похожи лишь частично: у Дастана куда более тяжёлый взгляд, волосы предельно коротко обрезаны, а губы поджаты в суровую нить. Наконец, они преклоняют колени и нестройным хором произносят вторую часть приветствия:
— К службе готовы, Ваше Величество! Приносим свои извинения за заминку.
— Встаньте, благородные лорды. Я рада наконец-то увидеть вас сама, а не только слышать байки от мужа о его любимых братьях. Он скучал по вам.
Анвар фыркает, закатив глаза, и демонстративно сцепляет руки за спиной — как бы говоря, что больше не выкажет радости открыто. Но нужного эффекта добиться получилось — Кенай с улыбкой выпрямляется и делает шаг к нему, стискивая в крепких объятиях.
— Скучал, да? Ах ты столичная морда, я так и знал! Тошно было без нас, а, тошно? Иди сюда…
В лёгком сомнении дрогнув, Дастан тоже поднимается и неловко встаёт рядом с ними, ожидая, пока утихнет щенячий восторг брата. Наконец, Анвар позволяет себе похлопать Кеная по плечам и шутливо взъерошить его и без того спутанные волосы:
— Устроили тут… театр бродячих карликов.
— А ты думал, мы будем зады просиживать, пока тебя в кандалах держат? Да отец едва весь гарнизон не поднял, еле уговорили королевскую делегацию дождаться…
Вздохнув, Анвар не без труда выпутывается из рук Кеная и подаёт раскрытую ладонь второму брату. Тот тут же принимает крепкое пожатие, а затем притягивает его чуть ближе и что-то коротко шепчет — звука до меня не доходит. Однако, что бы ни было сказано, этого хватает, и сквозящее в воздухе напряжение окончательно растворяется в тёплых улыбках братьев.
— Добро пожаловать домой, — из стального тон Дастана меняется на вполне приветливый, и он даже переводит взгляд пронзительных синих глаз на меня. — Будем рады познакомиться, Ваше Величество.
— Взаимно, милорд.
Я выпускаю поводья в намерении спрыгнуть на землю, но Анвар упреждает мой порыв и подходит к Цивалу, помогая покинуть седло. Его горячие ладони на миг плотно обвивают мою талию, невольно вызвав краску смущения — глупо, знаю, но мы впервые перед представителями его семьи, которые и так думали обо мне отвратительные вещи.
— Нет, ну какая милашка, — шёпотом комментирует мой румянец Кенай, а на то, как Анвар стряхивает крупинки песка с моей мантии, и вовсе громко присвистывает: — Да быть того не может…
— Может, — моментально вскидывается Анвар, переплетая со мной пальцы. — Давайте начнём заново: Виола, это мои на голову ушибленные младшие братья, Кенай и Дастан, нынешний наследник Манчтурии. Братья — это моя дорогая и любимая жена, Виола Артонская.
Близнецы вновь многозначительно переглядываются: кажется, они явно не ожидали тех эпитетов, которыми Анвар представляет меня им. Что абсолютно понятно — наш брак изначально был не более, чем политическим инструментом, а добавляют сомнений все слухи о смерти моего отца.
И всё же я приседаю в почтительном реверансе несмотря на боль в затёкших от долгого пути ногах. Сейчас важно лишь, что это семья Анвара — а кто дорог ему, тот дорог и мне. Кажется, они это мнение разделяют: первым ко мне подскакивает Кенай, целуя руку через дорожную перчатку:
— Будем знакомы, сестрёнка! Надеюсь, мы наконец-то узнаем, что за дерьмодухи несли из столицы сплетни о смерти этого заносчивого шакала? И как вас вообще понесло в наши края… А уж тем более — что за чудо заставило Анвара сдувать с кого-то пылинки?
— Рады видеть, что сплетни были пустыми, миледи, — прерывая этот нескончаемый поток вопросов, вмешивается Дастан, так же целуя мою руку. — И примите мои соболезнования по поводу кончины вашего отца.
— Спасибо, милорд. — Возвращаю ему короткую улыбку, где-то в синеве его радужки читая те же сотни вопросов, что у его брата. Просто у наследника чуть больше такта.
Наши вежливые расшаркивания внезапно заканчиваются топотом копыт — от королевского отряда отделяется лошадь Юники и стремительно несётся вперёд. Дастан моментально переключает внимание, с надеждой глядя мне за спину, и с каждым мгновением суровость покидает его лицо, выдавленная ямочками на впалых щеках.
— Иди уже, она тоже соскучилась, — усмехается Анвар на то, как тот нервно мнётся с ноги на ногу.
Больше не скрывая широкой улыбки, Дастан бросается вперёд, чтобы через десяток шагов Юника сама упала ему в руки с громким счастливым воплем. Он кружит её, не спеша поставить на землю, и я в облегчении прикрываю веки, положив гудящую голову на плечо мужа.