Дезертлэнд

Невзирая на всё происходящее, он помнил, что женщина просила его не таскать в лабораторию песок с обуви и вообще не заходить туда. Он, конечно же, выполнял эту просьбу. «И видимо зря…» — промелькнула мрачная мысль.

— Боже мой, Игорь, я просто хотела посмотреть разъем жесткого диска и порты подключения… — отмахнулась Анастасия и, явно не зная, куда деть свои руки со сжатыми в них проводками, быстро шмыгнула за свой рабочий терминал и склонилась над монитором.

— Можно было сначала спросить разрешения.

— А оно нужно? Разрешение? — уточнила женщина, не поднимая глаз.

Игорь понял, что тут явно происходило что-то, что ему видеть и знать не следовало. У него вдруг возникло желание пройти в лабораторию и отвесить ей пинка, но он продолжал сдерживать себя. И чтобы не поддаться импульсивному желанию, он прислонился плечом к дверному проему.

— Олеся, ты как здесь оказалась?

— Привет, милый, — прозвучал ответ. — Настя позвала меня, сказала, что ей нужна моя помощь. И так как это никак не связало с интимными услугами, я согласилась…

Игорь видел, как женщина брезгливо фыркнула, услышав обращение «милый». Она всегда так делала. Иногда почти незаметно, а иногда более чем открыто, как сейчас.

— Понятно, — хмыкнул он. — Ну и как, посмотрели разъемы?

— Да…

— И зачем это было нужно?

— Проверяла кое-что…

— А конкретнее?

— Боже мой, ничего функционированию твоей куклы не угрожает, успокойся. Сейчас всё верну, как было, не переживай. Там разъемы диска открываются через затылочный шов, я даже покрытие не повредила, оно так и должно откидываться.

— Я знаю.

Игорь продолжил пристально смотреть на Анастасию.

Она явно нервничала, но не так сильно, если бы действительно хотела как-то навредить Олесе. Но и правду не говорила.

«Как же это начинает раздражать… — рассуждал он. — Почему всё время какие-то тайны, секреты? Какая-то мелкая крысиная ложь. Мы остались вдвоем на этом шарике. Втроем. Возможно, втроем, если еще какие-нибудь засранцы не нарисуются…»

— Я не понимаю, почему это надо делать явно тайком, Анастасия Николаевна? Я не люблю, когда то, что мое, трогают без спроса.

Он поудобнее прислонился к дверному проему, и от этого движения дробовик, перекинутый через плечо, глухо ударился о косяк. Получилось это совершенно случайно, но женщина расценила это по-своему.

— И что, застрелишь меня теперь, как тех работяг?

Игорь ничего не понимал.

С момента, как он переступил порог «Топаза», еле стоя на больной ноге и борясь с головной болью, сразу началось что-то непонятное. С одной стороны — женщина явно была рада его прибытию и очень участливо оказывала помощь, но с другой стороны — словно отгораживалась от него каким-то невидимым барьером.

«Да, — подумал он, — хреновый характер, тяжело, должно быть, жить с таким».

— Анастасия Николаевна, что вы такое говорите? — спокойно ответил он. — Просто это же элементарная вежливость. Нормы приличия, если хотите. Не трогать чужое.

— Кто бы говорил, — женщина натянуто улыбнулась. — Кто стеллажи у входа поставил и инструмент там свой сложил? А кабинет Иван Данилыча в траходром переоборудовал?

— Подождите, что касается стеллажей, если мне память не изменяет, было сделано с вашего согласия. К тому же я максимально аргументированно объяснил, для чего я это делаю. И вы нашли мои доводы логичными. А про кабинет Ивана Данилыча, так его здесь больше нет. Он улетел. И опять же, я сначала спросил и объяснил, что расположение этого помещения очень удобное. Ну а про остальное, тут уж извините, это наше с Олесей дело.

Игорь сам поражался тому, как спокойно его сухие губы произносили эти слова. На самом деле ему хотелось спросить совсем о другом, но он не был уверен, что получит ответ.

— Господи, Игорь, перестань говорить о кукле, как о человеке!

«Эта кукла, возможно, спасла мне жизнь. А вот относительно тебя я не уверен, что ты бы оказалась способной на нечто подобное. К тому же будем реалистами, вряд ли бы те мужики на тебя набросились как на Олеську. Вот так сразу», — язвительно подумал он, но в очередной раз сдержался, так как этот разговор начинался уже не первый раз.

— Странно, ты же вроде как учёная, но очень часто используешь обращение господи.

— Это просто речевой оборот, — отмахнулась женщина.

— Так, — Игорю надоела эта пустая трата времени, — чем этот диск тебя так интересует? Перезаписать хочешь? Стереть? Я категорически против. Я не разрешаю.

Женщина щелкнула несколько раз по клавишам терминала, положила шнуры на стол и посмотрела на него.

— Нет, ничего я стереть не собиралась, если ты об этом. Это ваше квантовое сознание…

— Торговая марка, — добавила Олеся с такой синтезированной интонацией, что Игорь готов был поспорить, что она пытается шутить.

Женщина бросила на нее быстрый взгляд и продолжила:

— Эта ваша «торговая марка» не пострадает. Можешь и дальше ждать, пока нейросети будут осваивать концепцию психического состояния, если это тебе так нравится.

— Нравится, — коротко кивнул Игорь.

«А вот это интересно, — тут же ухватился он за услышанную формулировку. — Надо будет потом расспросить при случае. Анастасия Николаевна же у нас ученый. Похоже, разбирается в концепциях психологического состояния. Любопытно, но не сейчас».

— Анастасия Николаевна, я ругаться не хочу. Мы же оба пришли к выводу, что вместе жить будет легче, — рассудительно подчеркнул он. — Я сразу скажу, что мне не нравится такое поведение. Не надо ничего тайком от меня делать. Я вроде бы ничего не скрываю, так зачем это всё? А теперь верните, пожалуйста, всё, как было, и не трогайте больше без моего разрешения. Или я попрошу Леську к вам не приближаться».

Женщина внезапно заулыбалась, глядя на Игоря. Ее серые, практически бесцветные глаза, наполнились каким-то странным блеском, то ли радостью, то ли слезами, и она внезапно засмеялась, прикрыв рот обеими руками.

— Конечно, конечно, Игорь, — сказала она сквозь смех и замахала на него ладошкой, словно умоляя престать отпускать искрометные шутки. — Боже мой, попросить Леську не приближаться. Это великолепно!

— Что тут смешного?

Анастасия Николаевна сделала глубокий вдох и выдох.

— Боже мой, тут всё смешно. Мне очень нравится, как ты продолжаешь относиться к кукле как к живому человеку, не замечая того, что живой человек ходит у тебя под носом. Надо было на психолога идти учиться, честное слово, иначе я это никак понять не могу…

И женщина, деловито подойдя к креслу с Олесей, стала очень аккуратно возвращать закатанную на затылке «кожу» в исходное положение. Почему-то на ее лице играла улыбка, но при этом она была очень сосредоточена, бережно придерживая тугой хвост красноватых волос девушки.

«Это вот сейчас намек на то, что я с ней вместо Олеськи трахаться должен? — недоумевал Игорь, продолжая наблюдать за всем происходящим, так и не переступая порога лаборатории. — Помнится мне, было такое предложение, так сама же меня и послала. Конечно, если бы Леськи не было, так то можно было бы, почему бы и нет… Но характер этот терпеть. Нет уж, мне с Олесей повезло. А то, что Анастасии Николаевне что-то не нравится, так это ее проблемы, не мои».

Тем временем женщина вернула всё на место и, защелкнув «кожу» на впаянные в нее клипсы, примяла пальцами линию стыка и опустила волосы девушки, убедившись, что те легли как надо и полностью прикрывают технический шов.

— Всё, можешь идти, спасибо.

— Надеюсь, я была полезной, — откликнулась Олеся, поднимаясь с кресла и натягивая на плечи ворот растянутой футболки, которую когда-то носил кто-то из здешних сотрудников.

Так как другой одежды не нашлось, девушка продолжала ходить в штанах от комплекта рабочей формы, перекинутые через плечи лямки которой еще более подчеркивали большую, выпирающую грудь.

Впрочем, происшествие на брошенной площадке шаттлов не прошло для нее бесследно. После того удара, который нанес бородач, левая треть лица утратила свои мимические функции. Глаз закрывался с небольшим отставанием от правого, а уголок рта вовсе не двигался. Теперь, когда девушка делала свою фирменную улыбку, губы двигались только с одной стороны. Мужчина находил это очень символичным, потому что вся эта история оставила свой неизгладимый отпечаток на них обоих.