Пробуждение крови

— Спасибо, дедуль, — улыбнулась я, обнимая главу семейства и вдыхая знакомый с детства аромат трав и меда. — Ты не против, если мы с Элли полетим к нашему озеру? Мне нужен хотя бы час тишины, чтобы прийти в себя после активности мамы и водителя магмобиля.

— Конечно, милая. Только не задерживайтесь допоздна!

Кивнув, я легко запрыгнула на спину драконицы, и мгновение спустя мы взмыли в небо. Красота заповедника с высоты драконьего полета была неописуема. Изумрудная зелень деревьев, сапфировые ленты рек и бирюзовые россыпи озер. К одному из них мы и летели.

Это место мы нашли много лет назад, в наш третий или четвертый полет. Небольшое озеро со сладкой студеной водой служило домом для диковинных рыб. Животные со всего леса приходили сюда утолить жажду, а иногда — чтобы послушать песни заглянувших в гости русалок. С этим озером меня связывало много разных воспоминаний…

Одним жарким летним днем мы с Элли прилетели, чтобы поплавать. Лес стоял как никогда тихий, словно в ожидании грядущей бури. Элли тоже чувствовала неладное и уже собиралась улетать, когда из леса вышла стая волленов — двуликих, совершивших убийство разумного существа и сошедших с ума от крови. Что-то среднее между человеком и медведем, застывшим в безумной судороге оборота.

Волленов было девять. Я слышала мысли каждого из них. Чувствовала желание кровавых развлечений. Видела в памяти обрывки совершенных убийств и отчетливо понимала, что они ими наслаждались. Не было стыда или сожаления. Только животная ярость, застилающая глаза алой пеленой.

Гнев разлился пламенем по телу, требуя выхода силы. Я знала, что не должна позволять магии брать над собой верх, но искушение оказалось слишком велико. Стихии уже шептались внутри, умоляя отпустить их из плена разума. И я сдалась…

Ужасающие последствия того всплеска я помнила до сих пор. Некогда зеленая поляна превратилась в выжженную пустошь, скрыв в пепле останки уничтоженных тварей. Мне бы радоваться избавлению от них, вот только я отчетливо понимала: если не смогу совладать со своей силой, то однажды стану таким же монстром, только намного опаснее. Это знание угнетало.

Из невеселых дум меня вырвало обиженное сопение драконицы. Ее мысли были похожи на хоровод обиды и волнения, легкой грусти и яркой радости. Да, я слышала их, как и голоса других животных.

Ведьма, стихийник и Говорящая. Столько силы, столько ответственности. Все это благодаря моим родителям: маме — ведьме в двенадцатом поколении — и отцу, который оказался демоном. Вернее, стал им.

Как это произошло — до сих пор оставалось загадкой. Да я, если честно, не особо расспрашивала. Я не могла ни любить его, ни ненавидеть. Мне было легко смириться с отсутствием родителя, поскольку я никогда его не знала. Именно из-за отца я и боялась своих сил. Страшилась тьмы, что жила внутри, ведь иногда могущество и зло казались такими соблазнительными…

К дому дедушки мы вернулись уже затемно. Элли проводила меня до двери и улеглась спать прямо под окном. Безликая луна мягко подсвечивала серебристую чешую драконицы, местами сплетающуюся с полосками золота, рисуя прекрасные узоры на сильном теле. Изумрудные глаза делали Элли похожей на маленького беззащитного котенка, который, впрочем, очень любил шалить!

В эту ночь мне снились странные сны. Я видела себя парящей над развалинами домов и останками погибших, но не чувствовала печали и боли. Я вообще ничего не чувствовала, и это пугало сильнее, чем разрушенный мир! Сотни странных существ сновали среди очагов черного пламени, подчиняясь чужой воле, а голос — такой близкий и родной — отдавал приказы, уничтожая последние крупицы жизни…

Проснулась резко, практически слетев с кровати на пол. Меня била дрожь, а на лбу выступил холодный пот. Потихоньку ужас ночи отступал, не в силах справиться с натиском солнечного дня, но и вечное светило не могло растопить лед, сковавший душу.

На кухне уже хозяйничали домовые. Блинчики, булочки, варенье, пирог с яблоками и ароматный чай. Ну как можно не любить это чудесное место?

— Кирюсик, исхудала-то как! Совсем тебя замучили! — запричитали домовые, утирая скупые мужские слезы. — Худенькая, бледненькая, одни глазищи на лице и остались. А еще этот твой страшный пучок на голове. Такие красивые волосы, как горячий шоколад, а ты их вечно прячешь!

— Ну спасибо вам, дорогие. Обласкали так обласкали, — хмыкнула я, придвигая ближе пирог.

— Так правду же говорим! Впрочем, ведьмы всегда славились своей красотой и хорошим обменом веществ — что ни съедят, то не в коня корм, — задумчиво протянул Мальо.

— Вот за это вас и жгли в древности! Завидовали, наверное, — добавил Ольма.

— Однозначно, — буркнула в ответ, доедая выпечку уже с меньшим энтузиазмом.

Вот умеют же домовые вроде и без гадостей, а в душу плюнуть так, что любая ведьма обзавидуется! Повздыхав по этому поводу, я отправилась на поиски родни.

Дедушку найти было несложно: он кормил медвежонка, которого мы нашли в лесу месяц назад. Бурый комочек любовно обнимал бутылочку с молоком, довольно причмокивая.

— Волнуешься?

— Немного. Мне сложно привыкать ко всему новому.

— Жизнь — это река. Она всегда меняется и никогда не поворачивает вспять.

— Умом я это понимаю, но как же сложно принять сердцем и нервной системой.

— Ты со всем справишься, внучка. А где не справишься, на выручку придет весь род Кейн. Хотя и твоих теток будет достаточно.

Двор Мерхолла произвел на меня неизгладимое впечатление.

Здесь были разбиты яркие клумбы с диковинными цветами, над которыми вились многочисленные бабочки. На пушистых деревьях и крыше здания любопытные птицы перескакивали с места на место, а среди многочисленных студентов то и дело сновали разные зверьки.

Всего на территории, если верить путеводителю, стояло пятнадцать строений. Десять общежитий окружали пять учебных корпусов, в которых располагались тренировочные залы, административные помещения, столовая и библиотека. Здесь явно не обошлось без пространственной магии, поскольку снаружи все выглядело маленьким и компактным.