Страница 26 из 73
Глава 14, (в которой до жертвенного животного дело так и не доходит)
— Между прочим, сегодня первое августа, — сообщил за завтраком Юра.
— И что? — не поняла Полина.
— Как что? Праздник же!
— Какой?
— Ну-у… У кого какой, у всякого свой. Например, в Бритвальде и Галлии отмечают Лугнасад, в Лации посвящают этот день Консусу, богу земли и плодородия, — он скорчил гримасу, поправил на переносице воображаемые очки и продолжил. — А тут, на Керкире, празднуют явление Единого, он посетил остров и излечил сорок семь безнадежных больных. Полагается украшать цветами жертвенного козлёнка или барашка, сжигать на алтаре колосья и цветочные лепестки, а вечером пить вино при свете факелов.
— Хм… Меня живо интересует судьба этого несчастного козлёнка, — Полина почесала нос.
— Священник должен при помощи трёх женщин — старухи, юной девы и молодой матери — жарить его над горящими оливковыми ветвями и сухой виноградной лозой, а потом обменивать у местных жителей на вино, хлеб или мёд.
— И откуда ты всё это знаешь?
— Так Рист рассказал! Его мама несколько лет назад, после рождения Ставроса, участвовала в таком жертвоприношении. Тогда вроде бы ещё отец Софоклис его проводил.
— Рист?
— Аристотель Манолакис.
— Понятно, — леди Камилла подвела черту. — не уверена, что на всех жителей Ахарави хватит одного козлёнка, но важно не съеденное мясо, а единение. И это значит, я полагаю, что сегодня вечером мы идём к храму Единого?
— Ага, — Юра облизал ложку от мёда. — Только надо на обмен что-то принести! Я пошёл, да? Сегодня вода отличная, я ещё окунусь.
— Иди, — махнула рукой Полина. — И для нас поставь шезлонги, мы тоже придём купаться.
На главной и единственной улице посёлка Ахарави было людно. Кажется, к храму Единого шли все местные жители, от только научившегося ходить ребёнка до глубокой старухи, которую везли в кресле-каталке правнуки. Они несли корзины, из которых торчали горлышки бутылок, медовые соты и домашний хлеб, завёрнутый в льняные салфетки. Такую корзину тащили и Юра, и Аристотель Манолакис, и важно вышагивавший следом за Соней Мингард секретарь.
На площади перед храмом было небольшое возвышение, на котором устроили каменный очаг; рядом высилась горка сухих оливковых деревяшек и виноградных лоз, стояла большая корзина с мясом и несколько здоровенных металлических решёток.
Вот только огонь в очаге не горел, и три женщины в длинных белых хитонах жались одна к другой, тревожно переглядываясь…
Раздвинув толпу, словно ледокол — ледяные торосы, к женщинам подошёл суб-лейтенант Стоматули.
— Что произошло? Где отец Георгий?
— Если б мы знали! — всплеснула руками пышная красавица в цветочном венке. — Мы пришли перед началом сумерек, как полагается, убрали цветами очаг и алтарь, подготовили колосья и розовые лепестки, и сели ждать. Михалис барашка привёл, а отца Георгия всё нет и нет!
Мужчина с чёрной бородой, стоявший в тени колонн, выдвинулся вперёд и закивал усиленно.
— И что же теперь делать, ойййй?! — завыла старуха. — Не будет праздника, отвернётся от нас Единый…
— Тише, матушка Фотида, тише, — взял её за локоть суб-лейтенант. — Не будем терять времени. Попросим игуменью Эуфанию из храма Великой Матери провести службу, она не откажет, я уверен. Ну-ка, Темис, Никос, — он взглядом зацепил в толпе стайку мальчишек. — Сбегайте за ней и очень вежливо попросите помочь!
Мальчишки исчезли, а Стоматули повернулся к чернобородому Михалису.
— Прости, но этому барашку, кажется, повезло, — усмехнулся он. — Эуфания не станет лить кровь на алтарь, довольно будет колосьев, вина и цветов.
— Да не вопрос, — тот пожал плечами. — Съедим его завтра, всех приглашаю в таверну к Стефаносу!
Толпа согласно зашумела.
В этот момент на сцене появилось новое действующее лицо: высокая женщина в белом пеплосе[10] и зелёном гиматионе, полностью покрывавшем волосы. Её лицо было испещрено морщинами, а голубые глаза казались совсем светлыми на фоне загорелой кожи.
— Матушка Эуфания, прости, что побеспокоили! — с лёгким поклоном обратился к ней Костас Стоматули. — Отец Георгий куда-то запропал, и сегодняшнюю службу некому провести.
— Запропал? Хм! — голос у игуменьи оказался низким, густым, почти мужским. — Так ищи, твоя работа. А службу проведём, конечно. Всё ли готово, сёстры?
По дороге домой все молчали, то ли под впечатлением действа, то ли от усталости. Уже у самых ворот виллы «Глория» Соня Мингард сказала негромко:
— Хотела завтра устроить небольшой домашний концерт, но… воздержусь пока. Будем надеяться, что отец Георгий просто застрял где-нибудь в горном селении и не сумел вовремя добраться домой.
— Будем надеяться, — эхом откликнулась леди Камилла.
Юра сразу же попрощался и ушёл спать, а дамы остались в гостиной.
— Пожалуй, мне нужно чего-нибудь покрепче, — сказала Полина. — Что-то неспокойно на душе.
Она плеснула в два стакана аква-виты, протянула один леди Камилле и пригубила из второго.
— Думаю, уже завтра к нам заглянет суб-лейтенант с хорошими новостями, — Камилла несколько раз кивнула для убедительности.
— Суб-лейтенант непременно заглянет, а уж какими окажутся новости — увидим. Лучше, конечно, чтобы хорошими… — Полина подошла к окну. — Странно, ещё только первое августа, а небо такое… почти осеннее. Шторм будет, что ли?
Убывающая луна была сегодня не золотой, а серебряной. Она то пряталась за длинным облачком, то вновь выглядывала из-за него, рисуя на морской глади соблазнительную дорожку к счастью…
— По прогнозу не должно быть, — пожала плечами Камилла.
— Прогноз! — Полина фыркнула совсем уж непочтительно. — В лучшем случае, они сбываются наполовину, да и то, только тогда, когда синоптики удосуживаются посмотреть в окно.
— Мисс Майнд, дорогая моя, что вас беспокоит?
— Если бы я знала! — она досадливо поморщилась. — Что-то было такое сказано, а я даже вспомнить не могу, кем и когда! Но уверена, что важное…
— Само всплывёт.
— Увы, само всплывает совсем не всегда. Ну да ладно! Надо идти спать, а завтра будет день, и поступит информация, — Полина залпом допила аква-виту, поставила стакан на стол и пошла к выходу; уже возле двери она повернулась к Камилле и спросила: — А вы не знаете, почему здесь не строят отели, только виллы и небольшие апартаменты?
— Боги, ну и вопросы вы задаёте! — воскликнула Камилла. — Может быть, дело в опасности землетрясения?
— Нет, тут не сейсмозона. Во всяком случае, не настолько опасная. Да и отели вовсе не обязательно многоэтажные…
— А почему вы спросили?