Сталки и компания

– Да хватит про язык, Дик, – сказал я. – Расскажи лучше всю историю.

– Я горжусь тем, что, когда могу обратиться к патанам при случае, но, дьявол, я не могу шутить на пушту или украшать свои истории неприличными анекдотами, как он. Он играл с этими двумя старыми вояками, как будто на концерте. Сталки сказал (и подтвердили, что хай-хиины и малоты решили этой ночью организовать объединенную атаку на нас, и тем самым подтвердить добрые намерения по отношению друг к другу. Но у них ничего не получилось бы, потому что ни одна сторона не верила другой в связи с этими, как выразился Раттон Сингх, мелкими инцидентами. Предложение Сталки состояло в том, чтобы выдвинуться с наступлением сумерек со своими сикхами, пройти по этой жуткой горной тропе, которую он нашел, и выйти в тыл к хай-хиинам, а затем в несколько длинных бросков подойти к малотам, когда они начнут атаку: «Это отвлечет их и внесет растерянность, – сказал он. – Потом выступаете вы, выметаете остатки, и мы встречаемся у входа в ущелье. После этого можно вернуться в лагерь Мака и чего-нибудь там съесть».

– Это ты был командиром? – спросил Мальчик.

– Я на три месяца старше Сталки, и на два месяца – Терциуса, – ответил Дик Четверка. – Но мы все были из одного колледжа и, по-моему, мы – единственные, кто не завидовал друг другу.

– Мы не завидовали другу другу, – вмешался Терциус, – но там произошла еще одна ссора между Гул Шер Ханом и Раттоном Сингхом. Наш джемадар сказал, и был абсолютно прав, что ни один сикх ни черта не стоит как разведчик и что сахибу Корану, то есть Коркрану, лучше взять патанов, которые знают, как ходить по горам. Раттон Сингх ответил на это, что сахиб Коран достаточно осведомлен о том, что каждый патан в душе дезертир, а каждый сикх – это джентльмен, даже если он не умеет ползать на брюхе. Тут вмешался Сталки и отпустил какую-то шутку про женщин, и они оба засмеялись. Он сказал, что сикхи и патаны могут разобраться со своим отношением к хай-хиинам и малотам позднее, но он, чтобы лазать по горам, собирается взять своих сикхов, потому что сикхи умеют стрелять. Они тоже могут. Дайте им по мулу боеприпасов, и они будут счастливы.

– И он ушел, – сказал Дик Четверка. – Как только стемнело у них ничего не получилось бы, он и тридцать сикхов спустились вниз по лестнице сторожевой башни, и каждый из проходивших солдат отдавал честь Эверетту, тело которого стояло, прислоненное к стене. Последнее, что я слышал, это его слова «Куббадур! Тумблейнга!» Около девяти вечера началась совместная атака; хай-хиины двигались по долине, а малоты были впереди, стреляли издалека и подбадривали друг друга призывами двигаться вперед и резать глотки неверным. Затем они подошли к воротам и стали кричать, что патаны предатели, и предлагали присоединиться к ним в священной войне. Один из наших ребят из Дера Исмаил прыгнул на стену, крича, чтобы они уходили, а затем свалился назад, рыдая как ребенок. Пуля попала ему прямо в руку. Я никогда не видел человека, который бы мог вытерпеть ранение в руку, не проливая горьких слез. Всем это действовало на нервы. Тут Терциус взял ружье и стал лупить солдат по голове, чтобы они успокоились и смотрели в бойницы. Эти дети хотели раскрыть ворота и напасть на них, но в наши планы это не входило.

– Наконец около полуночи я услышал «ууп, ууп, ууп» – это стреляли «мартини»[147] Сталки – и ругань малотов, основной корпус которых был скрыт от нас складками холма. Сталки открыл сильный огонь, и они, естественно, двинулись направо и начали стрелять по своим вероломным союзникам хай-хиинам регулярными залпами. Через десять минут, после того как Сталки сделал свой ложный маневр, начались энергичные действия по обе стороны долины. Насколько мы могли видеть, в долине все смешалось.

Хай-хиины выскочили из-за своих укрытий над ущельем, чтобы наказать малотов, а Сталки (я наблюдал за ним в бинокль) зашел к ним с тыла. Это было здорово. Хай-хиинам пришлось подниматься по горе туда, где ущелье сужается, и они могли бы перейти на позиции малотов, которые ужасно обрадовались, увидев, что к хай-хиинам зашли с тыла.

– Затем я решил, что пора усмирить хай-хиинов; вывел всю часть, и мы устремились a la pas de charge,[148] чтобы достигнуть того, что для простоты можно назвать левым флангом малотов. И даже тогда, если бы они забыли о своих дрязгах, то смогли бы съесть нас заживо, но они полночи стреляли друг в друга и продолжали стрелять. Это было самое удивительное сражение в моей жизни!.. Как только наши люди подошли к малотам, они еще с большей силой стали атаковать хай-хиинов, чтобы показать, что они на нашей стороне; они пробежали вверх по долине несколько сот ярдов и остановились, чтобы открыть огонь. В тот момент, когда Сталки понял наш замысел, он подошел к ущелью со своей группой и, ей-богу, хай-хиины сделали то же самое.

– Да, – сказал Терциус, – но ты забыл, что он, чтобы поторопить нас, заиграл на горне «Эй, Пэт, следи за крошкой».

– Неужели? – воскликнул Мактурк.

Мы вдруг все запели эту песню, и рассказ на некоторое время прервался.

– Точно, – ответил Мактурк, когда все затихли. Никто из труппы Аладдина не мог забыть этой песни. – Да, он играл «Пэт». Продолжай, Дик.

– В конце концов мы столкнули обе банды вместе у самого входа в ущелье и смотрели, как они носятся, ругаются, стреляют и режут друг друга. Это была серьезная, опасная потасовка, и мы не стали их преследовать.

Сталки взял одного пленного – старого сипая, отслужившего в армии двадцать пять лет, который вытащил в свое оправдание страшно замусоленную игральную карту. Он пытался убедить своих людей напасть на нас утром. Он был мрачен, злился на своих за их трусость, и Раттон Сингх хотел сразу же его заколоть – сикхи не понимают, как можно сражаться против своего правительства, которому ты честно служил... Но тут на помощь пришел Сталки и вцепился в Сингха... Я думаю, по каким-то своим скрытым мотивам. Когда мы вернулись в форт, мы похоронили молодого Эверетта, Сталки и слышать не хотел о том, чтобы взорвать это место... и ушли оттуда. В целом мы потеряли всего десять человек.

– Только десять из семидесяти! Как вы их потеряли? – спросил я.

– Ночью форт атаковали, и семеро малотов перелезли через ворота. Это была короткая схватка, минута или две, но рекруты сражались блестяще. К счастью, у нас не было тяжело раненных, которых нужно было бы нести, потому что мы были милях в сорока от лагеря Макнамары. Ума не приложу, как мы дошли! На полпути свалился старый Раттон Сингх, и мы сделали носилки из четырех ружей и шинели. Его несли Сталки, его пленный и пара сикхов. Потом я сразу же заснул. Знаете, как бывает после марш-броска, когда не чувствуешь ног. И Мак клянется, что мы уже храпели, когда зашли в лагерь и свалились там, где остановились. Его люди растаскивали нас по палаткам, как мешки для фуража. Помню, что я проснулся и увидел, как Сталки спит, положив голову на грудь старому Раттону Сингху. Он сам проспал двадцать четыре часа. Я проспал только семнадцать, но потом свалился с дизентерией.

– Свалился? Ерунда! Она была у тебя еще до того, как ты встретился с Сталки в форте.

– Да уж кто бы говорил! Ты бросался с саблей на Макнамара и торжественно требовал отдать его под суд каждый раз, когда его видел. Единственное что могло тебя успокоить, это арест через каждые полчаса. Три дня ты был не в себе.

– Не помню ни слова, – тихо сказал Терциус. – Помню только, что мой ординарец давал мне молоко.

– А как Сталки выбрался? – спросил Мактурк, глубоко затягиваясь.

– Сталки? Как священный бык у браминов. Бедняга Мак напрягал свой королевский инженерный ум, чтобы придумать что-нибудь. Представляете, я – грязный дизентерийный больной, Терциус – помешался, половина людей обморожены, а у Макнамары приказ разбить лагерь и оставаться там до зимы. Поэтому Сталки совершенно спокойно взял у него половину запасов, чтобы тот не тащил их на равнину, и столько боеприпасов, сколько мог унести, и consilio et auxilio[149] Раттона Сингха направился обратно в форт со всеми сикхами, его драгоценными пленным и массой беспутных прихлебателей, которых он и его пленный наняли на службу. У него было около шестидесяти человек... и его дерзость. Мак чуть не плакал от радости, когда Сталки ушел. Понимаете, у Сталки не было четких указаний вернуться в лагерь до того, как проходы будут заблокированы. Мак умеет отдавать приказы, а Сталки умеет выполнять приказы... которые соответствуют его замыслам.

147

«Генри Мартини» – ружье, бывшее в то время в употреблении в английской пехоте.

148

A la pas de charge (фр.) – бегом.

149

Сonsilio et auxilio (лат.) – по совету и с помощью.