Затворница

— Спасибо, — одними губами шепнула Марина.

— И вам спасибо.

У храма стояла тишина: в воскресенье рабочие отдыхали, многие разъехались по домам, другие ушли на реку. Игоря с Кириллом во дворе не было. Марина и Лера переглянулись и стали подниматься по высоким сбитым ступеням к распахнутым дверям церкви.

В глубине, у алтаря, слышались голоса, гулко отскакивающие от пустых ещё стен. Тихо ступая, женщины и Петя пошли на них.

— Вот такие у нас удивительные дела, батюшка, — говорил Игорь, видимо, заканчивая рассказ о найденных образах.

— То есть ты готов выкупить у сельчан те иконы, которые они не захотят вернуть? — спросил священник. — А денег хватит? Они же дорогие.

— Они бесценные, — мягко поправил его Игорь, и Марина вспомнила, как сама называла так Затворницу в разговоре с Тифом. Это ведь было совсем недавно, а будто годы назад, в какой-то другой, не её жизни.

— Бесценные, — согласился отец Дионисий. — И не только сами по себе, но той историей, которая связана с ними. Девочка и её бабушка тогда, в тридцать восьмом, подвиг совершили. И в годы войны, раздав образа, ещё один. Не побоялись, о себе забыли ради этих икон и ради людей…

Марина, которую пока не заметили ни настоятель храма и его жена, которая тоже стояла рядом с мужчинами и слушала разговор, прижав к щеке ладонь, ни Игорь и Кирилл, шагнула вперёд из-за колонны, скрывавшей до этого их с Лерой. Игорь оглянулся на звук шагов и увидел её. Глаза его тут же вспыхнули нежностью. Батюшка тоже посмотрел на женщин и Петю. Поначалу вопросительно-доброжелательный его взгляд коснулся лиц, потом опустился на иконы. Марина, внимательно смотревшая на него, почувствовала, как сжалось сердце: в глазах немолодого протоиерея появились слёзы. Матушка и вовсе всхлипнула сдавленно и закрыла рот уголком белого платка.

Отец Дионисий перевёл вопросительный взгляд с пришедших на Игоря, тот улыбнулся и пояснил:

— Батюшка, это моя невеста Марина, дочь Лера, Алевтина и её сын Пётр. Они, видимо, не выдержали ожидания, и решили принести сохранённые иконы сами. Вот эту, — он показал на Затворницу, — хранила Пелагея Васильевна. А этот образ сберегли в семье Алевтины и Пети.

— Милые вы наши девочки! — радостно прошептала матушка.

— И мальчик, — напомнил жене священник, сделал несколько шагов вперёд и, широко раскинув длинные руки, сгрёб пришедших в охапку.

В храме они были ещё долго. Пока размещать иконы там было рано. Но счастливый отец Дионисий показывал, где, по воспоминаниям его деда, находились оба образа до закрытия церкви, просил Игоря и Кирилла подержать их, сам отходил на несколько шагов, окидывал сияющим взглядом и благодарно крестился, приговаривая:

— Чудо! Какое же всё-таки чудо, что они живы! Теперь я верю, что всё у нас получится, что отстроим храм лучше прежнего… Нет! — тут же исправлялся он. — Я всегда верил! Но сейчас получил очередное подтверждение своей вере.

Когда все уже собирались выходить, в двери заглянул Ричард Иванович.

— Батюшка! — смущаясь, что отвлекает, позвал он. — Там это…

— Что?

— Да вы сами выйдите, посмотрите! — прораб был явно озадачен.

Отец Дионисий решительно вышел на крыльцо, остальные высыпали за ним и замерли.