Страница 70 из 117
— Я…
— Не важно, я всё улажу.
— Хорошо.
Пятеро девушек вели мирную беседу за чашкой чая. Идиллическую картину не нарушала ни агрессия Ниндзи, ни вспыльчивость Малышки, ни грубые подколки Звёздочки. Серьёзно. Каким-то немыслимым образом Суико уравновешивала эту гремучую смесь характеров, не допуская откровенной грызни. Самое забавное, что она даже не напрягалась! Просто открытая душа, наконец, дорвалась до свободных ушей. Точно беру.
— А вот и я, заждались? — настроение действительно пошло вверх, когда сложная ситуация с непредсказуемыми последствиями практически разрешилась. Почти, да. Вот внимание всех сконцентрировалось на мне, а следом на новом действующем лице.
— Ты! Почему ты здесь?! — в мгновенье зелёный метеор угрожающе навис над Фубуки.
— Это тебя не касается, — нахохлилась Младшенькая, скрестив руки под грудью.
— Касается! Не смей общаться с ним! На километр не подходи! Я запрещаю! — мне в лицо некультурно потыкал утончённый перст.
— Ты не можешь мне ничего запрещать! — тоже повысила голос Куколка.
— Могу и буду! Если не послушаешь по хорошему, нет! Отпусти! Не смей при сестре! Слышишь меня?! — я провернул отлично зарекомендовавший себя манёвр, окончательно разрушив уютную атмосферу домашней тирании.
— Она взрослая девочка, ты не можешь ей запрещать.
— Это не твоё дело! Не смей вмешиваться в наши отношения! Только я знаю, что лучше для Фубуки! — в глазах Прелести опасно горело пламя фанатизма, что малость убавило мне оптимизма, как у еврея перед створками газовой камеры.
— Уже моё. Катсуми, присмотри за домом.
— Как пожелаете, — чуть поклонилась Комарик.
— Куда ты меня тащишь, лысый?! Фубуки, мы ещё не закончили!
Тацумаки напрягала все силы, в попытке освободиться, пока мы летели к необитаемым землям. Однозначно, когда дело касалось сестры, ей напрочь сносит крышу.
— Успокойся. Никто никуда не денется, пока мы говорим.
— Тут не о чём говорить! Не смей приближаться к сестре, понял меня? — действительно, в таком состоянии слушать Малышка не будет.
— Признайся, ты просто ревнуешь.
— Ч-чего? Не зазнавайся, плешивый! — во-от, делаем успехи! Как просто оказалось сбить воинственный настрой.
— Как скажешь. В любом случае, я буду делать то, что посчитаю нужным. Захочу её соблазнить, изнасиловать, убить, что угодно, и что? Кто мне помешает? — наглый оскал давался всё лучше и лучше.
— Попробуй, и я тебя в пыль сотру, — а вот Прелесть демонстрировала удивительную пластичность психики, буквально за десяток секунд сменив три режима.
— Ты сама знаешь, что не сможешь, даже убив себя. Но ты попытаешься, без сомнений, — Прелесть уже пришла в себя, вспомнила, с кем говорит, и даже мотнула взглядом в сторону, испытав вину за сказанное.
— Чего ты хочешь добиться этими угрозами? — совершенно спокойным тоном спросила Милашка.
— Просто ставлю тебя на место Фубуки, мой маленький деспот.
— Ты нар-рываешься, — злое рычание в её исполнении — просто нечто!
— Я серьёзно. Посмотри на себя… Ладно, с этой стороны сложнее будет донести мысль. Скажи, насколько ты любишь её? Просто ответь.
— Она — самый дорогой для меня человек, — без тени сомнения изрекла непререкаемую истину.
— И ты желаешь ей счастья, да?
— Конечно. К чему ты клонишь?
— Тогда почему она несчастна?
— Она не… — мне попытались возразить, но я грубо перебил.
— Да что ты?! Тогда поведай мне, как часто она смеялась последние лет десять? — недоумение быстро сменилось задумчивостью, что, несомненно, очень хорошо.
— У неё такой характер, — махнула ладонью Прелесть, словно прогнав надоедливую мысль.
— Это плохое оправдание, Милая. Давай, я объясню на пальцах, как вижу ситуацию? Вот, место хорошее, умиротворяющее.
Небольшая река с каменистыми берегами весело улыбалась бликами, листья шуршали от лёгкого ветерка. С одной стороны лежал большой валун, с которого открывался отличный вид на заводь, где игрался малёк. Развернув Малышку, я присел, собрав мысли в кучу. Благода-ать.
— Как будто у меня есть выбор, — донеслось снизу недовольное ворчание.
— Ты права, я тоже тиран и деспот, но наш с тобой случай сильно отличается. А теперь послушай историю об одной девочке с невероятным даром, но нелёгкой судьбой, — Тацумаки навострила ушки, напряглась, неосознанно положив руку на мои ладони у себя на животе. — Так вот, жила-была девчушка, не особо богато, но зато с матерью и отцом. У неё обнаружился талант к манипуляциям энергией, казалось бы, настоящий дар. Потом у неё появилась сестра, но тогда это значило не слишком много. А после случилось немыслимое, с точки зрения девочки: родители отдали её на опыты. Продали, как вещь.
Малышка задрожала, но не стала перебивать. Очевидно, эти воспоминания всё ещё слишком болезненны.
— В лаборатории над ней ставили самые разнообразные опыты, долго, что также не прибавило ей душевного здравия. И вот случилось нечто, что круто перевернуло её жизнь в очередной раз. Нечто заставило девочку хотеть стать героем, а вновь обретённая семья стала самым важным в мире. Шли годы, сестрёнка взрослела, становилась всё более своевольной, не понимала, что ей желают только счастья. Ссоры становились всё чаще, девочке приходилось продавливать «правильное» поведение силой. А потом сестра стала избегать её. Почему, ведь она так много для неё делала? Как ты думаешь?
— Не знаю! Чего ты прицепился к нам? Зачем лезешь, куда не просят? М-м! — пришлось прикрыть ротик ладонью.
— Т-с-с-с. Всё дело в том, что девочка была «сломана». Предательство родных обрушило веру в других, и она поклялась себе стать лучшей ради сестры. Вот только, когда дело касается дорогих людей, далеко не все могут руководствоваться разумом, а ещё меньше знают, как действительно надо поступить. «Поломанная» девочка старалась, делала что могла, но делала то, что было бы лучше именно для неё, окажись она на месте сестры. Однако сестра не «поломана» так же, как и девочка. У неё совсем другое несчастье. Младшенькая столкнулась с непреодолимым препятствием: что бы не делала, оставалась в тени Старшенькой. Старшенькая превосходила её во всём, угнетала, душила, словно вековой дуб маленький росток. Сколько бы она не прилагала усилий, а Старшенькая всё равно оставалась недосягаемой. Это ломало нежную детскую психику. Но девочка всего лишь хотела быть путеводной звездой для Младшенькой, Солнцем, что согреет своей любовью. Но вот мы здесь, говорим об ошибках, догадываешься, почему?
Если судить по полной отрешённости, что длилась несколько часов — я попал если и не в сотню, то очень рядом. Но торопить и силой продавливать собственное мнение… Зачем? Это не тот случай. Да и вообще, такой подход очень редко работает. Не всякую мысль можно донести тумаками, а без неё всё напрасно.
— Что мне делать? — это победа! Ха-ха-ха! Конечно, мы в самом начале, но тот факт, что она смогла осознать проблему так быстро — уже невероятен! Выходит, я всё же смог завоевать определённое доверие! — Эй, ты чего лыбишься, — с задранной головушкой, на меня уставились весьма возмещённые глазки Прелести. Я только крепче обнял Милашку, чмокнув в лобик.