Страница 53 из 117
Глава 18
Естественно, всех очень интересовало, что случилось с пришельцами и кораблём, в частности. Если «Ассоциация» проглотила короткое: «Повержены». То один стальной хрен оборзел вкрай. Он не спрашивал, не просил, даже не умолял! Эта гнида ТРЕБОВАЛА предоставить ему доступ до обломков!
Такая наглость на пару минут совершенно выбила из колеи. Ввела в прострацию, дав возможность жестянке покачать права. Итог один — я разозлился. Дело даже не в том, что один лысый красавец зазнался и стал в лучших традициях китайских культиваторов мочить всех за косой взгляд. Однако… Как бы выразить мысль яснее? Наверное, меня в очередной раз удивила способность некоторых индивидов напрочь игнорировать реальность. Я стряс с «Ассоциации» баснословные деньги, выполняя прямые обязанности. Наплевал на общественное мнение и высказался очень резко о другом герое. Да даже при повышении вёл себя очень вызывающе, мягко говоря. Всё это в сумме должно дать любому, имеющему доступ к информации, слишком толстый намёк, где я видел власть вышестоящих. И тем не менее…
Зато аккуратно разобрал на запчасти робота, вот и появился презент ученику. Не знаю, что себе думает Стальной Рыцарь, но если продолжит в том же духе, то я не побрезгую поискать эту крысу. Впрочем, не обошлось без хорошего, нет, прелестного!
***
— Эй, ты! Сколько можно заставлять меня ждать? — возмущалась Тацумаки, стоило только открыть дверь. Неизменное чёрное платье и зеленоватый ореол всё так же придавали образу нереальности. Прелесть, как она есть. — Не пялься так, извращенец! — она гордо задрала носик, отвернув личико.
— Ты, как всегда, неподражаема. Входи или влетай, как будет удобно.
— Хмф!
Я посторонился, впуская Эспершу. Малышка не стала пользоваться силой, благосклонно цокая каблуками по паркету. Но она и не скромничала, сразу прошла в гостиную, где мы сидели прошлый раз.
— Привет, — Катсуми точно не простила Тацумаки, однако приняла её непростой характер. Сегодня воистину великий день! У Комарика впервые получилось вкусное печенье, которым меня баловала, вместе с чайком.
— И тебе того же, — пробурчала Эсперша, всматриваясь в панорамное окно с видом на заброшенный город.
Красавица, как и полагается хорошей женщине, уже принесла третью чашку. Я галантно отодвинул Малышке стул, приглашая за стол. Тацумаки умостила попку и пролеветировала себе кружку с печенькой. Повторил то же для второй девушки. Некоторое время молча сёрбали. С Комариком нам не требовалось слов для взаимопонимания в повседневности, а на мою Богиню хотелось просто смотреть, созерцать, как величайшее произведение искусства.
— Не думай, что я хотела приходить или что-то вроде. «Ассоциация» потребовала более подробный отчёт о произошедшем.
— Вот как? Они «потребовали»? От тебя? Интересно… Впрочем, неважно. Рад видеть тебя. Ты всегда желанный гость в этом доме. Так что мне было бы приятно, залетай ты почаще.
— Хмф! У меня много дел, знаешь ли, в отличие от некоторых бездельников. Так ты расскажешь, что произошло?
— Хм-м… Да, не могу тебе отказать. Но позже, чтобы у тебя не было повода убежать раньше времени.
— Хмпф! — Прелесть зло сверкнула глазками, яростно хрустнув угощением.
— Вот и хорошо. Давай тогда переместимся в более удобное место.
— Зачем? — напряглась Тацумаки.
— Посмотрим фильм. Считай это ценой за информацию.
— Негодяй… Ладно, но побыстрее, у меня нет много времени!
***
— Вот почему она так себя ведёт?! Почему просто не признается в своих чувствах? Тупица! Хмф!
Сидя на шикарном кожаном диване в полумраке небольшого кинозала, по венам бежал чистейший кайф, пока я тискал развалившуюся на мне Малышку. Катсуми тактично начала «мыть посуду», оставив нас наедине.
Сначала неопытная Малышка дико нервничала, умостившись подальше от меня. Я не возражал, но спустя несколько минут просмотра весьма глупой комедии придвинулся ближе, накрыв ладошку своей. Переждав необдуманные попытки отобрать лапку, я приступил к поглаживаниям бархатной кожи. Время не имело значения, только наши внутренние ощущения. Дождавшись момента, когда страхи отпустят невинную деву, подхватил ладошку другой рукой, первой приобнял за талию. Меня наградили подозрительным взглядом, но милостиво позволили и такую вольность.
Очередной период выжидания и осторожных поглаживаний закончился нежной подсечкой, когда я приподнял Тацумаки под коленки и устроил на себе. Конечно, она бурчала, вырывалась, сердито пыхтела, но мы оба понимали — это показуха, оправдание для себя, как и приход в мой дом и причина.
Ласки плавно переползали с ручек на животик, с животика на бёдра, не приближаясь к запретным зонам. Стоило пересечь невидимую границу, как Малышка напрягалась, перечёркивая достигнутый результат. Однако я не давал повода вмешиваться, сразу отступая, и повторно не переходил черту дозволенного. Даже так, Малышке хватило, чтобы расслабиться и погрузиться в историю.
Центром повествования в фильме являлась пара, что никак не могла сойтись, то и дело, попадая в неловкие ситуации. Парню не хватало смелости признаться первому и извилин, чтобы осознать чувства однозначной цундэрки, которая, то и дело, капризничала. Ближе к концу Тацумаки завозмущалась, местами высмеивала поведение героини. А я умилялся, ведь не зря выбрал этот фильм, уже просмотренный ранее с Катсуми.
— Действительно, почему же? Возможно, просто не может иначе? — я наклонился ниже, дразня дыханием красненькое ушко.
— Но не настолько же? Это же совсем перебор! — она категорично взмахнула руками, пытаясь выразить одолевавшие эмоции.
— Со стороны сложно понять, насколько сложно ей действовать рационально, сдерживать порывы рядом с настолько дорогим человеком, — Эсперша внезапно вырвалась и нависла надо мной, заставив откинуться на спинку. Негодующий взгляд прищуренных изумрудов грозил прихлопнуть на месте, не понравься ей ответ.
— Ты ведь на что-то намекаешь, да? — тон угрожающий, дерзкий.
— Кто знает… — это вовсе не помешало притянуть Малышку, прижав поближе к себе.
— Эй! Не уходи от ответа! — череда попыток поймать ускользающие губки увенчалась успехом. Сопротивление растаяло почти мгновенно, но это оказался отвлекающий манёвр! — Не смей!
Вновь игра в «догонялки», закончившаяся сладким поцелуем. Податливые губки весело порхали, распаляя аппетит. Руки хозяйничали от макушки до бёдер, изучали каждый изгиб миниатюрной красоты. Тацумаки не отставала, впервые дав волю ладошкам, что любопытно исследовали лицо, гладили лысину, проводили маникюром по рубашке.
— Ах, нет! Негодя… — Малышка отстранилась, когда я сжал обе грудки, прикусила губку, однако не пыталась помешать. Вновь соединив губы, я не стал увлекаться. Блуждая по шелковистой коже, осыпал поцелуями, дразня затвердевшие соски сквозь ткань. Милашка стонала тихо, скромно, но заводило подобное не меньше, чем развратные крики Катсуми.
Совсем потеряв волю сдерживаться, я повалил Тацумаки на спину, придавив собой, всё также лаская губами шейку. Но теперь смещался ниже, плавно, играясь с терпением Малышки. Поцелуи ложились ломаной линией от одной груди к другой, пока не оказались на соске.