Дыхание любви

Антон понял, что его одинокая идиллия окончена, и начал собираться в отель, попросив гарсона принести счёт.

Пришедший официант почему-то не дал ему счёт, а начал принимать заказ от новоявленных клиентов, не записывая никуда, а показывая знаками бармену. Тот, в свою очередь, сразу выставлял на стойку требуемое блюдо.

Второй гарсон быстро перенёс всё на стол и последним рейсом положил счёт Антону с надписью три евро, взял в ответ пятидесятку и вместе с первым гарсоном удалился за сдачей.

Парни наливали вино, бурно рассказывая что-то, приводящее девчат в восторг.

Им тоже принесли кальян, точнее, два на четверых. Принесли пять чашечек парящего ароматом кофе, один из которых Антону заказала молодая компания в знак уважения и благодарности.

Кофе пришёлся весьма кстати, поскольку не только приятно бодрил, но и улучшил вкус во рту, испорченный кальяном.

Но презент показался несколько мелким, на что русское самолюбие Антона отреагировало сразу же, и, зазывая гарсона чирканьем зажигалки, он заказал в ответ бутылку шампанского, причём, самого дорогого.

Благодарность греков была ошеломляющей, и они прислали ему такую же бутылку.

Тогда Антон прислал им гарсона с полным подносом бутонов гвоздик, которыми тот осыпал их головы. В ответ на это весёлая компания привела улыбающегося фотографа с поляроидом, снявшего их впятером пять раз, выдавшего каждому по карточке.

Но в момент съёмок Антон почувствовал то, чего никогда у него не было раньше.

Он стоял в центре, обняв девушек, а парни по бокам, тоже прижимаясь к ним.

В момент прикосновения к девушке справа возник похожий на электрический, но скорее энергетический биоток, по телу пошло мягкое тепло. Более того, ему было ясно, что с ней происходит то же.

Она посмотрела ему в глаза с таким трепетом, жадностью и желанием, что Антон после пятого снимка просто не мог оторваться от этой притягательной силы. Ко всему прочему, он заметил, что она очень красива, и ясно почувствовал, что и ей тяжело оторваться от него.

Это была та девушка, которая назвала его «росико».

–Антон, – вырвалось единственное слово у опустившего руки русского парня из Москвы, который давно не замечал за собой стеснительности в женском обществе.

У него была в Москве Лера. Кстати, он сегодня почему-то о ней не вспомнил ни разу. Ещё вчера страдал, скучая о ней, а сегодня совсем забыл. Что это?

Тем временем один из греков заподозрил в смятении своей подруги какие-то нотки измены и начал на очень быстром греческом языке вовсе не в древнем божественном тоне выяснять отношения с ней, активно жестикулируя руками над своей головой.

Казалось, он готов ударить её. Но нельзя, ведь, по их законам за каждый удар, нанесённый человеку, дают срок по тринадцать лет тюремного заключения с последующим переселением на нищую территорию, приграничную туркам.

В результате, ревнивец развернулся от неё на сто восемьдесят градусов, продолжая размахивать руками над своей головой и не умолкая. Явно в жутком психозе, в конце концов, огромными шагами ретировался в неизвестном направлении.

Антон наблюдал за происходящим и упорно думал о том шокирующем его факте, что даже в безмерности сегодняшнего одиночества, думая о чём угодно, он ни разу не вспомнил свою Леру, не позвонил ей, а она ведь будет его встречать в Шереметьево утром.

Она хотела ехать в Афины вместе с Антоном, но возникли срочные дела на её работе, и в последний момент ей пришлось сдать авиабилет.

Она работает коммерческим директором в холдинге с большим оборотом. Её шеф грезит гигантоманией, постоянно давит на неё, чтобы больше успевала работать, а не тратить драгоценное время на любовные утехи.

Лера по настоянию Антона уже собиралась бросить холдинг, но не смогла, видимо, так втянулась, что терпела недостатки своего шефа.

Тем более что Тоша, её любимый мужчина, пропадал постоянно на работе и в своих поездках бывал по полгода в году.

Для чего бросать работу, если его нет рядом каждый день, если приходится просыпаться одной, а встречи так редки, что можно пересчитывать по пальцам.

Она любит Антона и страдает от его отсутствия, но когда они вместе, ей так хорошо, что она готова его ждать неделями и месяцами.

Они не женаты, но, когда он в Москве, живут вместе в его квартире на Мичуринском проспекте. В остальные дни она живёт с родителями на Кременчугской, а в Тошиной царствует домработница.

Надежда Ивановна – бывшая учительница, ныне пенсионерка. Живя по соседству, зарабатывает себе у Антона на хлеб, наводя порядок в его квартире.

Поливает цветы, кормит канарейку Стешку, распевающую на все лады, и пита Уренгоя, которого ещё и выгуливать надо два раза в сутки, при этом, умудряясь удерживать этого неуправляемого зверя на поводке, чтобы не покусал всех, кто есть на улице.

Лера в этот день очень ждала звонка Антона, но, так и не дождавшись, хотя не без удивления, оправдала его занятостью в последний день переговоров. Тем более что ему предстояло потратить время на поиск подарка для неё, ведь он хотел ей что-то вручить в Македонском стиле.

В прошлый раз, когда он приехал из Греции, привёз ей шикарное платье, пошитое в древней манере.

Надев его на день рождения шефа, она была изумлена, когда все приглашённые женщины старались изловчиться и потрогать ткань, а мужчины, казалось, сломали глаза, разглядывая её в таком великолепии.

Маме Леры был подарен расписной, с золотыми вплетениями, огромный платок с изображениями греческих богов, где Геракл убивает стрелой орла, поедающего Прометея, а рядом Афина с Гермесом, Деметра с Посейдоном и другими богами.

Немного наивно, но очень красиво и эффектно, тем более что очень понравилось маме.

А папе Леры было подарено то, что тот хранит на шкафу, как выставочные экспонаты, лично протирает с них пыль и не распечатывает ни под каким предлогом, хвастаясь всем друзьям о вкусе коньяка «Метакса» и анисовой водки из бутылки в виде амфоры, мечтая когда-нибудь попробовать.

У Леры и её родителей уже много подаренных Антоном вещей, привезённых из разных стран.

Он себе в квартиру ничего не привозит, а им

то Эйфелеву башню в миниатюре с цветной подсветкой, то мальтийский меч, то пепельницу-Колизей, японские и индийские маски, арабскую ковку и многое другое.

Словно хочет для престарелых людей, никогда не выезжавших дальше северного побережья Чёрного моря, создать иллюзорную обстановку, приближающую их к остальному миру.

Звонить сама Лера не стала, чтобы не помешать Тошиным переговорам.

А вдруг он сидит в адвокатуре (почему-то в Греции все юридические конторы и нотариаты так называются), спокойно регистрирует сделку, а тут звонок из России, нежные признания в любви с жаждой скорейшей встречи, ласковые слова, которых у неё больше, чем у толкового словаря.

Он должен будет отвечать ей тем же при всех людях, что с ним рядом, просить их извинить его за звонок, хотя она мечтает, чтобы именно так всё и было.

Но, занимаясь сама бизнесом в холдинге шефа, привыкла не смешивать работу с любовью и старалась сдерживать чувства от коллег и, тем более, посторонних людей.

Лера просто поехала в квартиру Антона на Мичуринский проспект.

Проверила, всё ли в порядке, поставила свежие свечи в подсвечники на столе, удостоверилась, что вино в доме не кончилось, приготовила ужин, который должен будет произойти утром, когда прилетит Тоша, проверила свежесть постели и стала ждать вместе со Стешкой и Уренгоем часа выезда в Шереметьево на долгожданную встречу.

А пока шёл дождь.

Антон на английском языке попросил прощения перед оставшейся в недоумении троицей и собрался уходить. Но девушка, чьё горячее прикосновение так притягивало его минуту назад, начала говорить по-русски.

Ей не хватало слов. Запинаясь, она попросила не обращать внимания на произошедший инцидент, так как её друг постоянно устраивает ей сцены ревности и в его дальнейшем поведении уже никто не сомневается, поэтому давно не нуждаются в его обществе.