Страница 79 из 93
Глава 16
— Ту-ту-ту-тум-туту! — усиленный мощными динамиками звук утренней побудки активировал процесс моего освобождения из могучих объятий Морфея.
Я еще не начал осознавать ситуативную составляющую, то есть, находился в полусне, а штаны были уже на мне, портянки на ногах, ноги в сапогах. Лишь после того, как взял в руки френч, осознал, что нахожусь не в казарме и вообще, утренняя побудка не для меня, а для рядового и сержантского состава, также их непосредственных командиров.
Присел на топчан, на котором провел вполне спокойную ночь и, взглянув на ящик с заряженными модернизированными амулетами и радостно заулыбался. А нехило все-таки вчера потрудился. Что называется, по-стахановски. Заодно и потенциал свой магический оценил хотя бы приблизительно. Справедливости ради, как таковой объём внутреннего источника Силы у меня не так уж и велик, до грандмага еле-еле дотягивает, более точно оценю в самое ближайшее время — в доставшейся мне лаборатории имеется для этого специальное оборудование. Однако мой феномен определяется не размером и плотностью средоточия, у меня имеется собственная фича, а именно, регенеративная способность моего магического источника. Дело в том, что в каждый амулет я вливал чуть меньше половины своего запаса Силы. Если бы регенерация маны у меня была бы как у всех прочих здешних магов, мне приходилось бы после зарядки двух артефактов ждать около десяти минут наполнения внутреннего резерва. Однако дефицита маны я не испытывал вообще, поскольку восстановление энергии в средоточии Силы происходило практически мгновенно. Откуда мне известны параметрические данные регенерации магического потенциала среднестатистического одаренного? Таки не в вакууме обитаю. Почти девять месяцев живу в окружении магов, при этом имею глаза, уши и еще кое-какие дополнительные инструменты познания мира. Особенно часто с нехваткой маны студентам доводилось сталкиваться на практических занятиях. Бывало, особенно поначалу, тот или иной товарищ, переоценив собственные возможности, активировал заклинание, требующее магических ресурсов значительно больше, нежели тех, коими он обладал. Дело могло бы закончиться не очень хорошо, поскольку, после истощения внутренних резервов маны запущенный конструкт начинает отбирать жизненную энергию человека. Подобное, помнится, уже случалось со мной, ощущения, скажу вам, незабываемые, то есть, врагу не пожелаешь. Однако бдительные преподаватели контролировали ситуацию и всегда приходили на помощь нерадивому студенту, допустив незначительный отток его жизненных сил, чтобы впредь реально оценивал свой потенциал перед тем, как активировать то или иное заклинание и получил представление о последствиях халатного отношения к магии.
Поймал себя на том, что вместо привычных утренних процедур занимаюсь ерундой. Поднялся с топчана и направился по делам насущным, а именно в отдельно стоящий домик с небольшим легкомысленным отверстием в виде сердечка на уровне человеческого роста, вырезанном в дверке заведения.
Вернувшись в лабораторию, умылся под краном, надел френч, портупею, поправил кобуру и нахлобучил на голову фуражку, сориентировав кокардой по центру лба посредством указательного пальца и кончика носа. Только собрался отправиться на доклад начальству, заодно порешать кое-какие вопросы в канцелярии, как дверь без стука распахнулась, и на пороге нарисовался майор Овчинников в сопровождении ефрейтора Тихонова.
— Тутотки оне, вашвыскбродь, как я и говорил. А куда ж им деваться, коль дома нема? — прокомментировал ефрейтор очевидные вещи. Действительно, куда человеку деваться из расположения войсковой части, если в ней он без году неделя? Вариантов по пальцам одной руки пересчитать.
А вот как расценить явление Овчинникова Николая Дормидонтовича, пока не знаю. То ли забота начальства о подчиненном, то ли пригляд над нерадивым «студентом», от которого не знаешь, чего и ожидать.
Вытянувшись в струнку, поднес ладонь к козырьку фуражки и бодро по-уставному рявкнул:
— Здравия желаю, ваше высокоблагородие господин майор! — И дальше рапортовал уже более спокойным тоном: — Ваше задание выполнено, все амулеты заряжены… — После недолгой паузы добавил с гордостью в голосе: И немного модифицированы.
Майор в свою очередь приложил ладошку к фуражке, но как-то вяленько, как полагается вышестоящему начальству. Вместо уставного приветствия спросил:
— Как это, господин сту…— однако, осекшись, тут же поправился; — лейтенант, модифицированы?
— Дело в том, что штатная руническая форма, — начал пояснять я, — не рассчитана на столь высокую концентрацию кровососущих насекомых. Мне пришлось слегка дополнить рунный ряд и немного поменять синергическую составляющую между его элементами. В результате увеличилась емкость внутреннего резерва амулетов, также уменьшено количество самопроизвольно утекающей энергии. Таким образом, мы получили улучшение качества магических артефактов. Во-первых, увеличение срока их защитного действия без дополнительной подзарядки. Во-вторых, повысились маскировочные свойства амулетов за счет практически полного устранения утечек магической энергии, что также способствует повышению их КПД.
— На сколько увеличена ёмкость? — майор мгновенно сориентировался и задал вопрос по существу.
— Примерно на порядок, то есть, если раньше магический прибор работал без подзарядки трое суток, теперь будет бесперебойно трудиться месяц, плюс-минус пару-тройку суток. Без достаточного массива эмпирических данных мы не имеем возможности оценить прибавку к ресурсу прибора в результате устранения утечек и более точной калибровки подпитывающего рунную формулу потока Силы.
На что командир погранзаставы скептически заметил:
— Что-то сомнительно, господин магик, — ну хотя бы не студент, — до вас тут был более опытный представитель Мажеского корпуса, и ни о каких таких скрытых возможностях амулетов словом не обмолвился.
— Именно об этом и не только я бы хотел с вами поговорить, ваше высокоблагородие. Несколько вопросов к вам, если можно?
— Вроде особо никуда не тороплюсь. Задавайте, лейтенант.
— Я ничего не знаю о покойном капитане Коловратове. Расскажите о его магической специализации, ну и вообще об обстоятельствах его гибели.
На что Николай Дормидонтович лишь пожал плечами, но все-таки удостоил меня ответом: