Страница 65 из 93
Слегка оклемавшись он поведал мне весьма и весьма некрасивую историю. Полгода тому назад, он похоронил свою горячо любимую матушку Фиолентову Настасью Петровну. Отец Тарас Григорьевич отдал Господу душу пять лет назад. Так что теперь именно Панкратий стал официальным главой семьи. По законам Российской Империи на днях наступил срок его вступления в наследство. А наследство приличное, ни много ни мало — десять тысяч гектаров плодородных пахотных земель, сдаваемых в аренду крестьянам. Официальная оценка коммерческой стоимости его земельных владений более двухсот тысяч рублей. Ко всему прочему, имеется усадьба у реки с забавным названием Кобелячка с парком, прудами и трехэтажным фамильным домом. Все это оценено дополнительно в сорок пять тысяч. Получив на руки все необходимые документы, он отправился осмотреть угодья, перезаключить договора с арендаторами. Итак вышло, что буквально полчаса назад все это свое имущество он бездарно спустил в карты. Если бы родительское наследство принадлежало только Панкратию, было бы полбеды. В списке наследников числятся его несовершеннолетние брат и сестра, чьим опекуном он по закону является. Так вот, их доли он также поставил на кон и профукал. Посчитав себя человеком недостойным, господин Фиолентов решил свести счеты с жизнью, дескать, мертвые сраму не имеют.
В результате дотошного опроса выяснилось, что для поездки на вокзал сосед по купе заранее заказал такси. По дороге водитель попросил заехать за двумя своими постоянными клиентами, которым также нужно попасть на Киевский вокзал, как потом выяснилось, на тот же самый поезд. Времени было хоть отбавляй, к тому же, дополнительные пассажиры, по заверениям таксиста, значительно уменьшат его транспортные расходы, ибо все равно платить по счетчику, но теперь не одному ему, а на троих вскладчину. Панкратий Тарасович дал добро.
Пассажиры Павел Павлович и Сергеей Юрьевич оказались вполне респектабельными господами. Поскольку от Виноградова, где чиновник снимал дом с прислугой до конечной остановки ехать было довольно долго, попутчики предложили переброситься в картишки. Играли вариант известной мне по прошлой жизни довольно примитивной карточной игры «сека» три листа, суть которой, в конечном итоге, сводится к банальному торгу. За полчаса Панкратий выиграл у своих новых знакомых аж двести с лишним рубликов. Успех вдохновил Фиолентова, и тот с радостью принял предложение новых своих знакомых «сгонять партийку» уже в поезде, благо ехала парочка (опять-таки счастливый случай!) в одном с нами вагоне через пару купе. Дальнейшее развитие событий было менее радужным для господина Фиолентова. Сначала ему позволили выиграть еще тысячу рубликов, а вот потом он как-то незаметно спустил всю свою наличность, а за ней и всё принадлежащее не только ему, но и сестре и брату недвижимое имущество. Вот такая незамысловатая дорожная история.
Если кратко резюмировать, развели лоха каталы на бабки люто. Азартным оказался Парамоша, то есть Панкратий, не понял, что его банально «обувают», не сумел вовремя остановиться, оставил сестрицу и братишку малых без средств к существованию. Скорее всего, подстава организована кем-то из ближайшего окружения Фиолентова. Кем именно, пусть выясняет сам пострадавший. Потом. По большому счету, мне его не жалко, сам в прошлой жизни точно таким же образом учил жадных простофиль. А вот брата и сестрицу, оставшихся без средств к существованию, даже очень и очень жалко. Упаси Господь, завтра этот придурок вместо того, чтобы отдать все силы на благо малолеток, вновь малодушно решит свести счеты с жизнью, а меня или еще какого другого спасителя поблизости не окажется. Тогда для находящихся под его опекой детишек и вовсе кранты наступят. Приютный дом. Б-р-р! Сам в таковом побывал и врагу не пожелаю там оказаться. Решено, помогу Панкратию Тарасовичу, вернуть потерянное добро, заодно на представителей местного криминалитета погляжу.
Ну не совсем криминалитета, ибо по законам Российской Империи азартные игры не возбранялись, также ограничений по проигрышам не было. Единственное условие, состояло с том, чтобы игроки не задействовали во время игры сверхспособности, иначе это уже не игра, а чистой воды обираловка. Тщательно осмотрел соседа магическим зрением на предмет ментальных закладок. Всё чисто. Никто не воздействовал чарами на его сознание. Значит, обобрали Фиолентова посредством чисто шулерских приёмчиков.
— Слушай, Панкратий, — обратился я к нему по-свойски, — я помогу тебе вернуть твой проигрыш, но при одном условии, ты поклянешься больше не играть в любые азартные игры, особенно на средства сирот.
— Дам самую страшную клятву, Владимир Прохорович! — с надеждой посмотрел на меня Фиолентов. Недаром говорят, что утопающий за соломинку готов ухватиться, а тут аж целый лейтенант, внушающий доверие одним лишь своим бравым видом.
Похоже, сосед под воздействием винных паров подумал, что я сейчас возьму в руки пистолет и пойду восстанавливать справедливость путем угроз и насилия. Нет, дорогой мой Панкратий, никакого криминала. Все произойдет на вполне законных основаниях, короче, играем. Вот только с офицером Мажеского корпуса никакой, даже самый отмороженный на голову шулер за карточный стол не сядет. Поэтому для начала необходимо срочно сменить прикид. Благо в форме я тут особо засветиться не успел. Для Панкратия у меня отводилась особая роль, очень важная. Ему следовало пойти к «своим друзьям» и сообщить «по секрету», что в одном с ним купе едет сынок богатого купчины, при нем крупная денежная сумма, ориентировочно тысяч пятьдесят. Юноша рисковый, горячий, склонен ко всякого рода авантюрам. Так вот, дабы хоть как-то поправить свое финансовое положение, господин Фиолентов за четверть от суммы выигрыша берется уговорить купчишку перекинуться в картишки с их компанией.
Поначалу Панкратий Тарасович не очень поверил в мои способности профессионального игрока в карты и как человек честный попытался отговорить меня от «обреченной на провал» затеи. Пришлось извлечь из рюкзака колоду и продемонстрировать несколько фокусов, весьма впечатливших молодого человека. В результате он вдохновился, воодушевился и решил все-таки отыграть роль человека обезумевшего от горя и готового на любую подлость, ради того, чтобы вернуть хотя бы часть проигранных денег.