Страница 26 из 93
— Осмелюсь доложить, — голос адъютанта немного окреп, чай не впервой испытывает на себе гнев непосредственного начальства, к тому же ментальный пресс разгневанного архимага стал потихоньку ослабевать, — оба юноши из одного подразделения, куратор Артамонов Михаил Ильич магистр стихийной магии, полковник Мажеского корпуса отдыхал после реанимационных мероприятий, выводя пострадавших курсантов из состояния клинической смерти, коих на этот раз оказалось более четырех десятков.
— Прорва безопасная. Откуда столько пострадавших, Виталий Иванович?! — Блинов недоуменно уставился на майора.
— Методика экспресс-подготовки, Ваше Высокопревосходительство, применена на столь юных организмах впервые. Вот некоторые и не выдержали. Благо полковник Артамонов проявил инициативу, буквально вытащил детишек из лап смерти…
— …и совсем упустил из виду вверенное ему подразделение, — недовольно проворчал Константин Константинович.
Однако «стреляный воробей» Прошин уже сообразил, что высокое начальство практически не изволят сердиться, позволил плеснуть в разговор толику «словестного сиропа».
— Зато посредством слабых электрических воздействий на сердечную мышцу не допустил гибели юных дарований, что непременно кинуло бы тень на весь наш Мажеский корпус, особенно на вас, как командующего.
Константин Константинович упал обратно в кресло, из которого его заставила подняться новость о двух юных обалдуях, умудрившихся каким-то неведомым образом застрять аж на целых два часа во внепространственной реальности, где ему архимагу и архимагистру Всея Руси удалось продержаться какие-то полчаса. Ситуация непонятная. Вины Артамонова в том, что упустил момент нет. Блинов отлично понимал, что значит основательно выложиться, манипулируя особо тонкими магическими конструктами. Более того, был благодарен полковнику за проявленную инициативу, спасшую его репутацию в глазах Государя Императора и от очередных происков думских, сенатских, особенно церковных интриганов. Блинов мысленно представил, какая бы вонь поднялась в высоких собраниях и сколько грязи на него было бы вылито, случись помереть хотя бы одному курсанту, и физиономию Первомага Российской Империи скривило, будто приличный кусок лимона откусил.
Как же ему надоела вся эта суета высокородных князьков, бояр, новоиспеченных олигархов, церковных иерархов всех мастей и якобы народных избранников! В юные годы он страстно стремился овладевать знаниями и продвигать магические науки. Да куда там. Сплошная хозяйственная суета при вечной нехватке финансирования. А ведь на его плечах помимо корпуса еще и университет. А эти болтливые сволочи, будто сговорились задушить Россию изнутри. Константин Константинович неожиданно вспомнил недавний разговор с министром Финансов. На масленой физиономии закоренелого педераста показушное уважение, а внутри черная злоба. Ясное дело, чем вызванная, Государь распорядился выделить дополнительные средства Мажескому корпусу. А это значит, что возможности украсть из казны в значительной степени сужаются.
«Эх, мне бы необходимую толику власти…», — зло подумал архимаг, представив как будет ставить к стенке одного за другим проворовавшихся чиновников, насквозь коррумпированных депутатов и прочую мерзость и огорченно вздохнул — нет, ничего-то он не сможет с ними сделать, коль сам Государь Император вынужден лавировать и проявлять гибкость в отношении всех этих думских фракций, родовых союзов и прочих кровопийц на теле государства.
— О ЧП с курсантами почему своевременно не доложили? — Блинов вновь вперил грозный генеральский взгляд в своего адъютанта.
— Дык, Ваше Высокопревосходительство…
— Впрочем, можешь не выкручиваться. Хотели пощадить здоровье старика и умолчать о случившемся. Так я понимаю?
— Виноват, Ваше Высокоблагородие, доложили своевременно, но я не хотел вас беспокоить, ведь все обошлось к всеобщему благополучию. Прасковья Матвеевна иже с ней Наталья Константиновна просили по возможности поберечь вас от ненужных стрессов.
Упоминание о супруге и любимой дочери в значительной мере сгладили генеральский гнев. Однако желание хорошенько отчитать майора Прошина хоть и поубавилось, но окончательно не прошло. Он уже было собрался открыть рот, дабы пропесочить чересчур радивого офицера, но тут в палатку вошел вестовой и сходу обратился к архимагу:
— Ваше Высокопревосходительство, разрешите доложить?
— Докладывай, сержант.
— Курсант Жомов проявился из Прорвы. В животе, здравии и в отличие от всех прочих испытуемых, в полном сознании.
— Как это? — Константин Константинович недоуменно уставился на вестового.
— Не могу знать, Ваше Высокопревосходительство. Меня в тот момент там не было. А со слов присутствующих Жомов просто материализовался как бы из воздуха. Ежели что, он перед вашей палаткой ожидает.
— Так зови его, да поскорее!
— Курсант Жомов седьмая учебная рота, третий взвод, четвертое отделение, Ваше Высокопревосходительство, господин генерал-полковник! — едва войдя в палатку, отчеканил Николай
— Проходи, курсант, присаживайся вот на тот стул, — хозяин палатки указал рукой на стоящий напротив рабочего стола означенный предмет мебели. — Поди уставши, после двух часов пребывания за Гранью.
— Никак нет, Ваше Высокопревосходительство. Все время просидел на мягкой подстилке, даже ноги затекли. К тому же, невместно скромному курсанту сидеть в присутствии столь важных особ. Если позволите, я постою.
— Хорошо, можешь оставаться на ногах, коль душа желает.
— А скажи-ка мне, курсант, каким образом тебе удалось продержаться в условиях постоянно повышающегося ментального давления столь долгое время?
— Дык поначалу оно повышалось, опосля отпустило чутка, потом еще чуть-чуть, а в самом конце и вовсе почти не давило. — Радостно выдал Николай, после чего, изрядно погрустнев, продолжил: — А насчет того, как мне удалось продержаться в Прорве два часа, дык не мой секрет. Слово дал держать язык за зубами, господин генерал-полковник.
— Что ты несешь, курсант! — возмущенно воскликнул майор Прошин. — Ты хотя бы представляешь, с кем сейчас разговариваешь?