Шлак

Харитон зафыркал.

— Ты чё ржёшь? — обиделся на него степняк.

— Прикольный загонщик. Ловко он про колено допёр.

— И чё?

— Ни чё. Сам не догадаешься? В плечо ему стрельни, сразу по-другому запоёт.

В горле запершило. Я прикрыл рот ладонью, кашлянул. Надо как-то договариваться с этими, иначе сейчас столкуются и в самом деле плечо прострелят.

— Слушайте, мужики, ладно, давайте по мирному решать. Вы Коптича знаете?

— Коптича? Это тот мелкий придурок с Василисиной дачи? Пошёл он на хер, таракан недодавленный! Его на всех Территориях знают. Встретишь — убей сразу, дешевле получится, да и людям добро сделаешь.

Ага, Коптичем прикрыться не получилось. Репутация у него на Территориях не из лучших. Почему-то я так и думал, слишком он суетный. Но у меня оставался ещё один аргумент, очень весомый, на пол килограмма, наступательный. Вместо того чтобы басни травить, им надо было меня из оврага вытащить и обыскать.

Я вытянул из-за ремня гранату, попытался отвинтить крышку. От времени и влаги она прикипела к резьбе, пришлось поднапрячься, срывая её с места.

— Эй, ты чё там руками шевелишь? — насторожился степняк. — Ну-ка покаж, что у тебя там?

— Ща, ребята, ща. Минутку.

Я сорвал-таки крышку и отвинтил. В ладонь из рукояти вывалился шнур. От той же вездесущей влаги он мог прогнить, но, слава Богу, цел. Впрочем, не ясно, что там со взрывателем. Они и в новых гранатах не всегда срабатывают, а уж в таком старье и подавно. Как говорил товарищ Фашист из известного фильма: пятьдесят на пятьдесят. Но другого варианта всё равно нет.

— Давай быстрей!

— Не торопи. Ща покажу.

Я поднял гранату над головой, натянул шнур.

— Нормально видно?

— Сука! — прохрипел Харитон. Лицо его вмиг посерело и вытянулось, смелость испарилась.

— Она не взорвётся, — сглотнул степняк.

— Уверен? — спросил я.

Нет, он не был уверен, но всё же кивнул.

— Старая она. Отсырела. У них взрыватели хреновые.

— Плохо ты разбираешься в немецких гранатах времён Великой Отечественной войны, сынок, — назидательным тоном проговорил я. — Но отчасти ты прав, и я сейчас объясню в чём. Если бы ты освоил пару тематических шутеров, то объяснять ничего бы не пришлось, а так слушай. Немцы начиняли свои гранаты либо тротилом, либо аммоналом. Аммонал слишком чувствителен к яркому свету и к нагреванию, и при определённых условиях может сдетонировать без непосредственного участия человека. Сечёшь фишку? Но вам повезло, потому что корпус, — я тряхнул гранатой, — не нарушен коррозией и в данный момент не подвергается тепловому воздействию прямых солнечных лучей. Стало быть, что?

— Что? — в голос спросили оба.

— Граната взорвётся лишь в том случае, если сработает взрыватель. А он, по вашей версии, устарел и давно вышел из строя. Но если здесь тротил… — я сделал паузу. — Вы хорошо знаете химию?

По их лицам не сложно было понять, что они и слово такое не часто слышали.

— Не знаете? Не страшно, сейчас я наглядно покажу на примере. Так вот, тротил при долгом хранении становится более чувствительным к детонации. Понимаете, к чему я клоню? Даже если взрыватель вышел из строя, на что вы искренне надеетесь, достаточно просто бросить гранату на землю — и она взорвётся. Ну что, будем проверять, какая начинка внутри?

Они прослушали мою маленькую лекцию с большим вниманием и уважением к лектору, и на вопрос дружно ответили:

— Нет!

— Тогда давайте договариваться.

— Давай.

— Сделаем так: вы кладёте оружие на землю и спускаетесь в овраг. Я не такой отморозок как вы, оставлять вас голыми не стану. Заберу свой автомат и свалю. После этого вы сможете подняться и забрать своё барахло. Идти за мной не советую. Про шоу Мозгоклюя слышали?

— Слышали.

— Так вот, сейчас идут съёмки очередной серии. Я подрабатываю в нём зайцем, и Мозгоклюю вряд ли понравится, если за одним из его сотрудников увяжутся два дикаря-недоумка. Понимаете, что он с вами сделает?

— Зайцем? — недоверчиво переспросил Харитон и глянул на товарища. — У зайца не должно быть оружия.

— Поверь, зайцы бывают разные. Можно на такого нарваться… Вот прям как вы сейчас.

Ухо уловило стрёкот. Пока я наставлял этих придурков, меня отыскал коптер. Он кружил над нашими головами голубым вертолётиком, посылая сигналы охотникам. Пятнадцать минут — и они будут здесь.

Не опуская гранату, я вскарабкался на гребень.

— Кладём пушки и вниз. Быстро!

— А ты не обманешь? — нахмурил брови степняк. — Мы без оружия из города не выберемся.

Мне стало смешно. Два придурка на корточках, у одного арбалет, у другого МП-40, а над ними дебил с гранатой. Рубрика: нарочно не придумаешь. Но смеяться времени почти не осталось.

— Видите коптер? — указал я на небо. — Скоро сюда сбежится десяток охотников. Как думаете, будут они разбираться, кто из нас заяц, а кто мимо проходил?

— Держи свой автомат, — Харитон всучил мне МП, — а мы валим нахер. Хочешь, стреляй в спину, но в овраг мы не полезем. Дёру, Кипчак.

Дикари рванули по краю оврага к железной дороге. Такой исход меня тоже устраивал. Хорошо поговорили, мирно разошлись, и даже взрывать ничего не пришлось.

Быстрым шагом я двинулся вдоль подгнившего забора вглубь частного сектора. Автомат снова у меня, в душе выросла уверенность в себе, особенно теперь, после маленькой победы над двумя придурками с Территорий. Отныне любая тварь, вставшая на пути, будет уничтожена, и даже если не встанет, а просто мелькнёт где-то на обочине, то обязательно получит порцию свинцовых примочек девятого калибра. Палец на спусковом крючке чесался. Для меня это было новым ощущением. Я стал героем, которого на танке хрен объедешь, тем более что и танк у меня теперь тоже есть. Это вызывало эйфорию, ложное понимание собственной безнаказанности и бессмертности. Лекции по психологии, прослушанные в университете, давали понимание того, что это приведёт лишь к поражению, но уж очень хотелось почувствовать себя кем-то более существенным, чем жалкий заяц, чьё единственное предназначение — быть съеденным.

Коптер опустился ниже. Он двигался немного впереди, направляя камеру то на меня, то на окрестности вокруг. Я старался не замечать его. От него не избавится. Собью этот, прилетит другой. Куда опаснее тот, кто им управляет, ибо именно он посылает охотникам сигналы моего маяка. Единственный шанс добраться до контрольной точки — скорость. Только она поможет зайчику опередить живодёров. Радовало то, что коптер был один. Значит, всерьёз за меня ещё не взялись. Появилась надежда, что где-то идёт охота на другого зайца, которому повезло меньше. Сначала добьют его, смонтируют видео, и пока Радий будет содрогаться от радостных воплей, примутся за меня.

Планшет вдруг ожил, посылая мне сигнал зуммера. Я включил экран.

Оставайтесь на месте, ждите прибытия группы штурмовиков, которая доставит вас на контрольную точку.

Вот вам привет по феншую. Какая ещё группа и почему я должен её ждать? Операторы прикалываются? Мисс Лизхен говорила на инструктаже, что планшеты ничего кроме карты показать не в состоянии — мини-демо-версия настоящего планшета. А он, оказывается, сообщения принимает.

Я посмотрел на коптер, тот качнул крыльями, подтверждая полученную информацию, и вдогонку прилетел новый месседж:

Предыдущее сообщение подтверждаю. Оставайтесь на месте.

А если это развод? Я останусь, они подтянут охотников, и всё, Женя, до свиданья. Они же видят, что я оружием обзавёлся. Зайка стал опасным.

Только без нервов, заяц. Группа эвакуации уже выдвинулась.

Сообщение вполне себе дружеское, недоверие отступило. Ну, раз так… Я огляделся: куда присесть? С двух сторон заборы, между ними густая трава, слепни барражируют. За забором что-то вроде сарая. Проще всего забраться в него, заодно от жары спрячусь.

Присмотрелся к забору. Высокий. Чтобы махнуть через такой, надо иметь специальную подготовку либо серьёзный стимул в виде язычника на хвосте. Но можно поступить проще. Доски подгнили и болтались. Я ухватил нижний край, доска отошла легко и без скрипа. Взял вторую — тот же результат. Раздвинул, пролез в дыру. Над травой поднялась туча насекомых, облепила лицо. Отмахиваясь, протиснулся к сарайчику. Не сарайчик, а баня, дверь закрыта на щеколду.