Страница 20 из 22
Глава 10
Амирхан
Мне нужно было проветрить мозги. В голове столько всего, что ещё немного — и взорвусь. Перед внутренним взором образ Зарины никуда не уходит. Своенравная и рисковая. Хотела сбежать и посмела меня ударить. Усмехнулся, потирая щеку, удар у девчонки никудышный. А потом сжалась в комок, словно боялась, что я ударю в ответ. Мне это совершенно не понравилось. Видеть её страх. Неужели её били? Карим или дядя? Внутри такой гнев поднялся. Я понял, что охладиться надо. Знал, что Наиль позаботится. А сам разобрался с Икрамом, уроком для других будет, и поехал к жене…
— Привет, дорогая, — сказал в пустоту.
Стоял у могилы жены и смотрел на её лицо, высеченное на камне. Надия смотрела на меня с фотографии, улыбаясь. Нутро сжалось от нахлынувших чувств. Провел рукой по ее чертам, словно мог вновь почувствовать её тепло.
Засунул руки в карманы, курить хотелось до трясучки, но я не стал. Жена не любила этой моей привычки. Помню, когда её первый раз увидел. Она работала официанткой. На макушке хвост, волнистые пряди обрамляли лицо, летнее платье оголяло стройные длинные ноги. Посмотрел выше на лицо и завис, такое чувство, что покинул эту реальность. А когда она улыбнулась мне улыбкой, которая была только моей, то меня словно в солнечное сплетение шибанули. Крышу снесло конкретно.
Я был восемнадцатилетним оболтусом, который встречался с разными девчонками и перепробовал абсолютно всё. А Надия была другой, словно неземная, такая воздушная, утончённая. Училась на филфаке. Пастернака наизусть читала. А я слушал. Потому что понял, что люблю. До исступления, взахлеб. Первый раз такое со мной было. И плевать, что она из бедной семьи, и на то, что не девственница (я никогда их не любил и никогда с ними не был). Понял, что хочу быть с ней. Время зря не терял, через два месяца мы расписались. Родители против были, но мне было плевать. Я был безумно влюблён и счастлив.
Мы с Надие прожили хорошую совместную жизнь, между нами всякое бывало. Мы ссорились, я гулял, она уходила из дома, но мы всегда потом мирились. Она превратилась в мудрую женщину, которая была со мной в самое трудное время. Надия подарила мне самое дорогое, что есть в жизни — Лейлу. А потом… жены не стало. У неё просто остановилось сердце. Ничего не предвещало беды. Лейла и Камилла уехали в школу, мы завтракали, Надия встала, чтобы отнести посуду на кухню, но так до неё и не дошла. Я помню, как подлетел к ней, рухнул на колени, пытался привести в чувства, делал непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, но она так и не очнулась. Тогда я схватил её на руки и повёз в больницу. Я не помню дорогу, ничего не помню. Помню только, как кричал в приёмном покое с женой на руках, как требовал, а потом умолял спасти её. Но дежурный врач лишь констатировал дату смерти. В тот момент я и сам умер вместе с ней. Но мне нельзя проявлять слабость. Нужно держаться.
Самое ужасное — рассказать Лейле о том, что мамы больше нет. Я помню, как она и Камилла пришли домой, счастливые, беззаботные, а у меня в горле ком, который я не мог проглотить. Но мне пришлось это сделать. Я позвал их в кабинет и сообщил о смерти Надие. Не буду скрывать, это было тяжёлое время. Но жизнь продолжается. С болью в сердце привыкаешь жить.
А теперь я взял в жены другую. И такие диаметрально разные эмоции.
Я пробыл на кладбище до поздней ночи. Наиль отзвонился, сказал, что Зарина в доме. Когда зашёл внутрь, то сразу увидел девушку, свернувшуюся калачиком на полу. Я подошел к ней, она крепко спала. Какого хрена она спит здесь? Почему никто не провёл в комнату? Завтра поговорю с управляющим.
Я с раздражением выдохнул и поднял девчонку с пола. Она весила, как пушинка. Зара даже не проснулась, доверчиво положила голову мне на грудь и продолжила спать.
Я отнёс её в спальню на втором этаже, аккуратно положил на кровать. Её вещи доставят только завтра, поэтому я пошел в комнату Лейлы и взял её пижаму. Принёс и положил на кровать. Но не ушёл. Наблюдал за спящей… Супругой. Она такая юная, сколько ей, она сказала? Вся жизнь впереди. Но порой судьба имеет нас в разных позах, не спрашивая.
Я снова удивился тому, какая она красивая. Я таких не видел ещё. Мне до ломоты в пальцах захотелось к ней прикоснуться. Сам не понимаю, что за фигня со мной творится. Она — никто. Лишь рычаг, чтобы найти Карима.
Не смог удержаться, провёл по её шёлковой коже от предплечья вверх. Кожа покрылась мурашками, а губы девчонки приоткрылись. Такая отзывчивая и чувствительная. Её рот наводил на самые порочные и грязные мысли. Слишком молодая она для таких тёмных фантазий.
Всё, уходить надо. Но я не удержался и дотронулся до её лица. Девчонка тут же распахнула глаза и села на кровати. С опаской и страхом смотрела на меня.
Боится, как я и думал. Все боятся. И платье это дурацкое, с х*евой тучей застёжек, не справится же сама. Нож достал, а её вообще от страха трясти начало.
— Ч-что ты делаешь? Не надо, — заикаясь, сказала и попыталась отползти.
Но я не дал, схватил за лодыжку и опрокинул на кровать. Она взвизгнула и стала бороться.
— Нет, не надо! Пожалуйста, — в глазах блестят слёзы.
Утешитель из меня хреновый. Я взял её за скулы и встряхнул.
— Хватит истерить. Я разрежу грёбаное платье, чтобы ты смогла его снять. Сама ты не справишься. А видеть эту тряпку я больше не хочу, поняла?
Она замерла, а затем кивнула. Я снова раскрыл нож и стал срезать с неё платье. Зарина начала ёрзать, за что я шлёпнул её по бедру, несильно, но ощутимо.
— Будешь двигаться — порежу тебя. Замри.
Такое чувство, что она и дыхание затаила. Миллиметр за миллиметром я распарывал ткань, оголяя всё больше её кожу. Мне пришлось сжать зубы, когда платье от верха и до бёдер было распорото. На девушке был комплект кружевного белого белья. И, блять, ничего сексуальнее я в жизни не видел. У неё охрененная, высокая, молодая грудь, тонкая талия, округлые бёдра и шикарные ноги, которые вызывают желание закинуть себе на плечи и трахать до беспамятства.
Зарина замерла под моим взглядом. Широко раскрыла свои огромные глаза и наблюдала. А мне стоп-краны сносило, я боролся сам с собой. Давно такого не было. Я себя всегда контролирую. Но сейчас…
Меня потряхивало от желания дотронуться до неё. Протянул руку и положил на живот, почувствовал, как мышцы начали сокращаться. Вверх по ребрам, накрыл грудь. Девушка охнула и попыталась закрыться.
— Не надо, я не хочу… Пожалуйста, — голос ломается от эмоций.
— Не хочешь чего? — спрашиваю, а сам ничего не делаю, а так хочется подмять под себя и забыться в её тепле.
— В-вас… Тебя… Я не хочу. Мне… Противно, — сказала.
Такое чувство, что ржавым ножом ударила в самую грудь.