Страница 3 из 10
— Что-то я не заметила. Агрегат у вас отменный и работает на всех парах! — бросает с ухмылкой. — Простите, но нашу командировку я не смогу просто вычеркнуть из памяти. И можно я буду обращаться на "ты"? После ночных кульбитов даже неэтично "выкать".
— Вам придется забыть эту поездку, — чувствую себя уязвимо.
Передо мной девушка на одиннадцать лет младше. Женщина даже, а я… как сосунок тушуюсь. Уверен, что мне нужно ее послать, а наш единоразовый трах в отеле — огромная ошибка, но почему-то торможу.
Хотелось бы быть похеристом и верить, что вот такие игрища мелочь, но здорово колбасит от того, что произошло между мной и Викой. Не верю, что смог изменить Саше, предать наши чувства, переступить клятвы и меня по-настоящему мучает совесть.
С женой мы знакомы двадцать девять лет. Обалдеть, да? Это даже больше, чем лежащей рядом со мной Вике. Обвинить супругу в чем-то плохом не могу — она реально крутая. Ей тридцать шесть, но больше тридцати никогда не дашь: ухоженная, худенькая, всегда с маникюром, педикюром, без лишней растительности и в красивых нарядах. Любой, кто знакомится с Сашей, восторженно отмечает что-то типа — ух, какая!
И это правда, Александра на самом деле шикарная. Но в эту ночь я не сдержался…
Жесть в том, что поутру я желаю все забыть, а Вика — продолжить. Ее как перемкнуло. Чем дальше слушаю, тем больше не понимаю. Придумала симпатию, предлагает ничего не обязывающие отношения и говорит о том, что может быть игрушкой для удовольствий, которых, по ее мнению, не хватает мне в семье.
Возможно, если бы их было недостаточно, я бы уцепился за возможность завести роман на стороне и развлекаться, но Саша даже спустя годы брака не ленится вставать на колени и делать то, что даже плохие девочки перестают творить, когда получают штамп в паспорт.
Вместе с Александрой мы со школы, заключили брак, когда мне стукнуло двадцать три, потом сделали Анютку — никаких сюрпризов, все обдуманно и по желанию. У нас такая семья, которую смело можно назвать образцовой — любовь с детства, брак не по залету, ребенок обдуманный и желанно-запланированный. Чуть позже долгожданный сын — по накатано-правильной схеме. Идеально, красиво и ванильно.
И вот Вика.
Она другая. Дикая, жаркая, напористая. Слов Виктория не подбирает, стыда не испытывает, делает в постели все так, что местами становится стыдно — в тридцать девять я отстал от жизни. Той самой — горячей, сексуальной и не совсем правильной.
В голове возникает мысль о том, что я не догулял, не попробовал многое, что стоило бы до штампа.
Возможно стыдно, а, может, и нет, но Сашка ведь у меня первая. Я даже не знал до нее, как оно с другими. Никогда не велся на глупости и подстрекательства друзей, мол, хей-хей за всю жизнь одну — позор.
А тут…
Викторию мы действительно зазывали в наш журнал последние пять месяцев, предлагая крутую зарплату и множество приятных бонусов, но согласилась она на работу, узнав, что «Ты лучшая» — получает значимую премию.
— Если возьмете с собой на вручение, — поставила условие Вика два дня назад, — перейду в издание.
Естественно, я ухватился за ее предложение.
Знал бы во что выльется мероприятие — подумал бы тысячу раз. Сейчас же — я реально вляпался…
Глава 4. Родион
В Москву возвращаюсь взвинченным. Жена и сын загремели в больницу, в то время как я развлекался с Викой в отеле.
Девушка она, безусловно, манящая и умеющая творить чудеса в постели, но заводить любовницу на постоянной основе в планы не входит.
Саша не заслуживает такого предательства с моей стороны, поэтому самое лучшее — остаться с Викторией Алексеевной просто коллегами и забыть о том, что произошло под воздействием эйфории и алкогольных паров.
По дороге домой девушка вела себя более чем по-деловому и не единым жестом не стремилась показать сотрудникам и сопровождающим лицам, что между нами было что-то большее, чем рабочее общение. Это добавляет ей бонусов, и говорит о том, что умеет держать язык за зубами.
Иная тотчас побежала бы и рассказала всем вокруг, как куражилась полночи со своим руководителем.
Плюс командировки еще и в том, что Вика со стопроцентной гарантией согласилась работать в нашем журнале, и хотя бы в этой части я могу быть спокоен — удалось переманить ее от прямого конкурента.
В квартиру захожу уставшим и бросаю чемодан в угол прихожей. Хочется принять душ и просто расслабиться, выпить немного виски и вытянуть ноги на диване, под бормотание тв.
— Пап, привет! — слышу голос Анютки. — Как поездка?
— Привет, дочь, все прошло отлично. Твои как дела?
— Смотрела вчера по телику вручение премии, ты молодец, так красиво речь сказал.
— Как мило, даже не верится, что осилила двухчасовое шоу, — отвечаю с сомнением.
— Не перегибай, я посмотрела только ту часть, где тебя показывали — минут пять от силы.
— Тогда понятно, — улыбаюсь. — Мама не звонила? Набирал ее, трубку не поднимает.
— У них утром процедуры с Марком, наверное, оставила телефон в палате.
Заканчиваем с дочкой разговор, и я иду в душ. Созвонившись с женой, узнаю, что им с сыном нужно полежать в больнице еще дня три-четыре, только потом врач готов отпустить домой. К сожалению, посетителей в клинику не пускают, так как в учреждении карантин.
— Не голодайте там, закажите с Анютой в ресторане еды, только, пожалуйста, нормальной, а не бургеров и пиццы, и присмотри за ней, совсем перестала уроки делать, — раздает указания супруга.
— Не переживай, любимая, разберемся, выздоравливайте, вечером наберу, — прощаюсь с супругой.
После водных процедур чувствую бодрость и решаю все же поехать на работу. После командировки собирался отлежаться в понедельник дома, но желание разобрать документы и внутренний карьерист подталкивают все же хоть на пару часов заехать в офис.
Сказано — сделано. Через два часа я уже сижу в своем кабинете, пью горячий кофе и перебираю огромную папку с договорами.
— Добрый день, Родион Максимович, — слышу голос Виктории. Девушка приоткрывает дверь моего кабинета и робко на меня смотрит. Ее взгляд настолько невинный, словно не было той ночи, где я драл ее во всех позах, и заставлял делать глубокий минет. — Можно я войду?