Кровавый передел

Любезно поинтересовавшись у Никитина, не устал ли он на мне кататься, я открыл вечер вопросов и ответов.

Сквозь рыдания, всхлипы, сопли и проч. Ника подтвердила все то, что мне уже имели честь сообщить. На лестничной клетке.

В чем же дело? Наверное, это будет кому-то интересно.

Оказывается, Полина, будучи человеком целеустремленным, что само по себе неплохо, решила провести собственное журналистское расследование. Как, черт подери, я был прав! И как не поверил самому себе?! Да и как можно было поверить в такое сумасбродство и самоуверенную дурь? Как можно бороться против стихии? Нет, женщины, даже любимые, — это исчадие ада.

Но не будем нервничать. Хотя очень хотелось захватить ракетно-стратегический комплекс «Тополь» и устроить новый Карибский кризис.

Итак, в чем же дело? А все очень просто — каким-то образом Полина узнала, что в столице нашей Родины возникла российско-американская компания «Трайдед-херайдед ЛЛД» (название условное). Которая как бы занималась торговлей недвижимостью, а на самом деле — контрабандой детьми. Вернее, молодых будущих мам с двух-трехмесячными зародышами в их инкубаторских животах. То есть находили молоденьких, смазливеньких, ладненьких и глупеньких дурех, предлагали им поездку на полгода в США, полный пансион, рождение ребенка в стерильных условиях… А после усыновления дитяти каким-нибудь богатеньким, но импотентным семейством Ротшильда или Моргана мамы-инкубаторы получали на руки по десять тысяч долларов и отправлялись восвояси, на просторы своей отчизны. И все довольны — бизнес как бизнес. Когда есть обоюдное согласие. Хотя, конечно, действо сие криминально по своей сути. Но каждый, повторю, выживает в новых, будто бы демократических условиях как может. И нет в этом ничего плохого, если кто-то решил использовать для собственного процветания собственную молодую п…у. (Хотел выразиться более сдержанно, но не могу, мешает воспитание.)

Прознав про такую интересную для публики коллизию, Полина решила, что её час наступил. Час удачи и успеха. Тем более она отвечала всем предлагаемым требованиям. Была молода, симпатична, здорова и… беременна на третьем месяце. Моим ребенком.

Какие чувства мог испытать я при таком известии? Конечно же, самые положительные. Такие положительные, что «стечкин» уже находился у моего лица и я был готов штурмовать посольство янки.

Меня остановила лишь мысль о том, что во всем виноват я. Я! И только я. Девочка что-то хотела сказать в тот летний день, когда чумовые мальцы поджигали тополиный пух… и не сказала. А я не обратил внимания на её сомнения. И в аэропорту — эта странная группа «журналисток», мать их так. Ну, не бывает журналисток таких, Саша, не бывает. В таком неограниченном количестве. Только крупный идиот мог этого не заметить да ещё на прощание помахать ручкой. Тьфу ты, позор на мою голову. Позор и проклятие! Наверное, это мой крест — получать такие удары судьбы. От женщин. Хакеров моей души.

К чести моей, стенания закончились быстро. Выяснив, что Полина уже вторую неделю не звонила, хотя должна была по уговору, я цапнул трубку. Не с целью объявить готовность № 1 по всем ракетно-стратегическим войскам пока в этом не было необходимости. У меня имелось секретное оружие Орешко. Своим сигналом я поднял его, вероятно, с постели или с жены, или с любовницы, поэтому был он со мной весьма нелюбезен:

— Алекс, ты? Ты с ума спятил? Третий час ночи! Что случилось?

— Случилось, генерал, случилось.

— Что-о-о?!

— Война, генерал, война…

И только после понял, что же я такое сказал. Понял это, когда услышал в трубке какие-то странные звуки, будто мой собеседник провалился в тартарары. Что произошло на самом деле, осталось покрытым мраком ночи, потому что раздались короткие звуки тревоги… То есть, как я понял, объявлялась тревога по всему пространству двух мировых ядерных держав.

Думаю, свободным гражданам USA повезло. И очень. Первым моим естественным желанием было, конечно, посетить райский материк, чтобы воочию убедиться в прелестях капиталистического образа жизни. И устроить там великую февральскую социалистическую революцию. Чтобы благополучные яппи поняли, что счастье не только в ананасах и рябчиках, а в отсутствии оных и прочих продуктов питания. Но, увы, меня убедили, что корень зла находится здесь, на родной стороне. И если вырывать его, то здесь. Во-первых, в Штатах существует один Закон для всех, и есть опасность, что наши действия будут неверно истолкованы местными шерифами. Во-вторых, поскольку нынче в РФ главенствуют сила и беспредел, то шансы умыть кровавой юшкой господ из компании повышаются.

— Мы пока пойдем официальным путем, — сказал Орешко, собравший экстренное совещание. После падения ночью с кровати. — ЦРУ нам поможет.

— И Сидороффа можно подключить, — вспомнил Никитин. — Он всю братию щелкоперную поднимет…

— Ой, только этого не надо, — испугался я. — Повизжат, а толку…

— А ты лучше молчи, папаша молодой, — сказал Резо. — За девушкой смотреть надо, вах! Такой…

— Какой такой? — взбеленился я.

— А вот такой, — и Хулио провел рукой по собственному обвислому брюху.

— А пошел бы ты… к Фро! — рявкнул я. — Там, должно быть, уже готов маленький Резончик-бутончик…

— Вах! Что он такое говорит?.. Какой бутончик?

— Прекратите! — ударил кулаком по столу генерал Орешко. — Стыдно смотреть, бойцы, вашу мать, спецназначения. Чего орать? Лучше шагайте втроем в «Детский мир», — кивнул в сторону окна, там, на уличной площадке, бурлило торговое варево. — Закупайте памперсы, горшки, коляски…

— А мне-то зачем? — оскорбился Никитин. — Я тут вообще при чем?

— А знаю я вас, — отмахнулся генерал. — Кобели!

— Я не кобель, — со слезами на глазах проговорил Никитин.

— Да не кобель он, — защитил друга Резо, — не кобель.

Мы посмотрели друг на друга. В тишине. И такой, что было слышно, как в роддоме № 1 рождается будущий щенок.[270] И потом расхохотались. Не по поводу появления исполнительного участкового, а по причине всей абсурдности происходящего. Подобное не могло произойти нигде, кроме как у нас. И с нами, кобельсдохами. Хотя этого высокого звания мы недостойны. Поскольку Тузик, например, был последователен в своих действиях. И оберегал свою любимую до победного финиша. Благополучного финиша всех маленьких тузикообразных тепленьких существ. И почему я не пес? Никаких бы не было проблем. С сучками.

Какие могут быть действия у бойцов, обозванных кобелями? Верно, самые решительные. Без труда мы обнаружили нужную нам российско-американскую компанию по недвижимости. Демократия демократией, а учет строгий, как завещал великий Ильич. Слава Богу, не все погубили в чаду всеобщего ликования демоса.

Мы мечтали совершить скорую канитель,[271] да не тут-то было. В тихом, уютном офисе, позволю себе употребить это словцо, находились только дамы. И когда мы ворвались и заорали дикими голосами:

— Всем лежать! — то команда была понята буквально и несчастные решили, что к ним ворвалась банда насильников.

К счастью, я вовремя понял щекотливость ситуации и брякнул:

— Всем стоять!

И тоже неудачно — дамочки захихикали. Как безумные. Наверное, на нервной почве.

— Всем оставаться на своих местах! — рявкнул я. — Налоговая инспекция!

Это подействовало, как стакан водки. Вот что значит найти точную формулировку. Подавившись смехом, весь женский коллектив принялся вытаскивать документацию… Понятно, что сей офис был прикрытием, не более того. Глава компании некто мистер Дж. Джеферри руководил московским филиалом с берегов Гудзона. Его заместитель, некто Лева Шишинский, появлялся крайне редко — один-два раза в месяц, а чаще всего звонил по телефону.

Я, оставив «налоговых инспекторов» проверять кредитоспособность компании, отправился на поиски знаменитой журналистки Елены А.Борсук. О которой знала общественность не только на земле, но и под, и над, и в Африке, и даже в Антарктиде — пингвины на льдине.

270

Милиционер (жарг.).

271

Арест, задержание (жарг.).