Страница 12 из 22
Так думали хранители и не дорожили людскими жизнями. Своими… Лишь иногда. Долг держал их сильнее, чем любовь к сыпучим дням. Только долг, и все ж… И все-таки, и все же… Росинка. Жизнь – росинка. Но росы многие – река.
Мастер Вейяча сидел на верхней ветке, там, где ярко светилась точка схода миров. Он больше не читал, только, сгорбившись, ждал. Грыз крупными клыками сочный гранат, и сок тек между пальцев, словно кровь.
Он знал, чем опасно похищение его свитка. Знал, но страх сочился где-то за пределами него. Он только туманно вспоминал, как будто не свое, не о себе: «Я давно уже безумен, хуже быть может, но не более чем… Я сражался со злом, они лишили меня рассудка. С тех пор я слышу голос Бенаама. С тех пор я скрываюсь от хранителей и не вступаю в битвы. Я… Могу сам стать асуром, падшим хранителем. Я больше не вижу сквозь жизнь, поэтому не ведаю, что они замышляют».
Гранат упал из разжатых пальцев, мякоть оставила на белой коре багряный след. Болезненно вздрогнули изумрудные крылья хранителя, который больше не желал называться своим древним именем. Мастер Вейяча – защитник второго месяца зимы.
Он многие века нес верно службу. Но однажды столкнулся с самим Хаосом, первым асуром. Гигантский древний Змей стремился выбраться из черной дыры, ставшей его темницей.
Все асуры тянулись к порталу, что открывал путь к сотням миров. Их снедал чудовищный голод. В день пришествия Змея разверзлось и потемнело небо, расступились звезды, не взошло солнце. Сияющие линии мира осыпались разорванными нитками. Против него пришлось выступить всем двенадцати хранителям. В живых остался только один, который загнал Змея обратно в ловушку черной дыры. Победитель. Мастер Вейяча.
И в той битве он потерял свое имя, получив незаживающие раны. Спустя столетия они затянулись, покрывшись коркой шрамов. Но где-то в глубине засели осколки ядовитых когтей, отравивших хранителя судеб.
Со временем на ветвях Большого Дерева созрели в гнездах новые коконы, из которых вылупилось следующее поколение драконов-хранителей. И они не знали, какой ужас довелось пережить последнему из первых. Где-то в глубине души он сам обратился в асура…
«Зло никогда не победит, – убеждал себя хранитель зимы и не верил. – Но лишь бы не настали времена, когда добро людей – несовершение зла. Тогда все зыбко, все дозволено. Я снова должен шагнуть в пропасть».
Под сердцем смерзался ком, как в день перед битвой с величайшим Змеем. В мире Бенаам ждало иное зло, второй древний асур. Вероятно, именно к нему попали украденные свитки. Но чего он хотел на этот раз? Знал ли о готовящемся нападении Сумеречный Эльф, этот бродяга, Страж Вселенной? Если знал, то не предупредил. А теперь и вовсе затерялся где-то в забытых морях. Мастер Вейяча все больше убеждался, что неудавшийся Страж Вселенной всегда ведет свою игру. Не означало ли это, что настало время действовать? Он и так несколько веков провел в библиотеке.
– Мастер Вейяча. Разрешите обратиться.
Дробно стрекоча крыльями, подлетел старший лейтенант Закуда. На нем красовался строгий костюм-тройка серого оттенка. Прямая линия – так представлялся весь он. Прямая осанка, прямой длинный нос, перпендикулярно – прямая черта сощуренных зеленых глаз, смотрящих всегда исключительно прямо. Закуда Мауден за свои тридцать восемь лет ни разу не отклонялся от правил библиотеки свитков.
Он всегда ощущал благоговейный трепет в присутствии древнего хранителя, особенно теперь, когда считал себя в высшей мере виновным из-за пропажи свитков. За свою жизнь Закуда осознал одно: он должен быть всегда и везде, чтобы ничто не дало трещину в мировом порядке. Но везде он не успевал. И от количества трещин был раздражителен и хмур, не зная радости. Желание совершенного порядка исключает радость. Мастер Вейяча давно забыл, каково это – радоваться.
Он отвлекся от поглощения фруктов, сгорбленный, усталый, словно птица, истомленная ожиданием полета. Медленно повернул голову, негромко спросил:
– Как продвигаются поиски?
Закуда выпрямился. Несмотря на внутренний трепет, он говорил спокойно, сдержанно:
– Сожалею, господин, но о вашем свитке ничего не известно. Наши сотрудники следят за состоянием рассудка Аманды Вессон, заметны ухудшения, очевидно, работа асуров. О книге пирата Сварта Иренга ничего не известно, предполагается, что его свиток необходим асурам для неких планов. Каких именно – невозможно выяснить. Может быть, убить его, чтобы служители тьмы не могли исказить его свиток? Так было бы проще.
– Исказить… куда уж дальше. А вот убить… Проще… – вздохнул хранитель зимы, но резко вскинул голову: – Старший лейтенант Закуда, как вы относитесь к младшему лейтенанту Янори?
Закуда был несколько сбит с толку:
– Он неплохой работник и боец. Только слишком много любезничает с девушками. И с феями, и с представительницами человеческой расы.
– Что бы вы почувствовали в случае его гибели? – пристально посмотрел на Закуду хранитель зимы.
Чутьем дракона он ощущал, как по спине старшего лейтенанта прошли волны холода и жара, точно от легкого разряда тока. Закуда ответил, подумав с полминуты:
– Видимо, огорчение и сожаление. Ведь он еще очень молод.
Хранитель зимы отвернулся и ответил с несвойственной ему резкостью и торопливостью:
– Так вот, старший лейтенант Закуда. Когда случилась атака на крону Дерева, мне было бы проще позволить Янори умереть и не допустить похищения книг. Я видел похитителей. Но я так не мог. Проще не всегда лучше, вы должны это понимать, старший лейтенант.
Закуда вытянулся, как солдат на параде, ничего не сказал, только кивком головы поклонился.
– Ступайте, – вновь берясь за фрукты, пространно повел рукой мастер Вейяча.
Говорил он уже мягко, успокаивающе, обычно он не таил обид. Его сердце отравляли когти великого асура. Но, казалось, взгляд его прозрел для большего, чем жизнь и смерть, чем вечность. Как будто все стало единым. Как будто Хаос научил его тому, что идеальный порядок – не всегда означает благо.
– Есть, господин, – выпрямился старший лейтенант и удалился, стрекоча сизо-зелеными крыльями.
– Ищите пока, ищите, – покачивал головой дракон, говоря сам с собой. Он плыл в вышине среди стеллажей, среди миллиардов судеб из всех миров: – Не волнуйтесь. Ничто не грозит тому, кто не поддается асурам в своей душе. Свиток не исчерпывает человека. У него всегда есть выбор.
Великий мастер Вейяча говорил верные вещи. Но всегда ли? Он много лет бездействовал.
В душе старшего лейтенанта Закуды образ идола внезапно пошатнулся, сомнения заползли в нее коварными змеями: «Что если великий хранитель зимы ошибается? Что если он перестал различать добро и зло? Он изранен, поэтому он и ушел в отставку… Что если теперь мы должны действовать по своему усмотрению, без его совета? Его свиток захвачен асурами. Не они ли говорят его устами? Не их ли идеи несет он нам, пока мы готовы слушать? Не в этом ли был план врагов?»
Закуда разбирал отчеты армии фей о поисках украденных свитков. Разведчики искали по всему миру, но ничего не находили. Ситуация усугублялась еще и тем, что после атаки служителей тьмы пропали все незакрытые порталы в Бенаам, мир асуров.
Сомнения не давали покоя старшему лейтенанту. Он бы желал избавиться от этих противоречий и ненавидел себя за такие мысли. Но они возникали все настойчивее, врывались в голову, как первая весенняя гроза в тишину цветущей природы.
Так прошел день. От отчетов у Закуды началась мигрень. Он старательно разложил все донесения на обширном столе, парящем между стеллажей. Ему не нравилось, что разведчикам нечего доложить драконам, которые обеспокоенно замерли на верхних ветвях. Феи еще никогда не подводили хранителей.
И Закуда не желал думать, что это по его вине. Ведь именно он обычно сражался вместе с младшим лейтенантом Янори. А в тот день мальчишка унесся слишком далеко, так далеко, что его спас от неминуемой гибели лишь великий мастер. И такой непоправимой ценой… Что если самого мастера уже не осталось?