Иноходец 2

Цена крови

На этот раз все было серьезно. Гарта буквально заставила меня лечь в медкапсулу, потому что ручной сканер показывал повреждение внутренних органов. В капсуле продержали трое суток. И Алагир, и Сард были просто в шоке от того что, как оказалось, этот визит в медкапсулу у меня был первым в жизни. Полное обследование и профилактика должна была пройти еще в миграционном центре, но этого не было сделано. И этот эпизод тоже лег в основу большого уголовного дела в котором я фигурировал как главный свидетель, как потерпевший и как обвиняемый одновременно. Ради такого случая юридическая фирма, клиентом которой я считался вот уже почти три года, прислали на слушанье живого адвоката на скоростном курьере, разумеется же за мой счет. Прибывший адвокат к моему большому удовольствию оказался очень матерым зубром, который подминал местных следователей, чиновников и людей из администрации как паровой каток.

Оказалось, что есть какие-то процедуры, которые позволяют мне, как несовершеннолетнему делегировать право опекуна от имени империи и защитника на адвоката. Теперь он подробно расспрашивал меня о том, что произошло, и как мне было страшно и как я находился на гране нервного срыва совершая то или иное отчаянное действие в попытке защитить себя во вражеском плену. Судья только лыбился как довольный котяра, прокурор флегматично зачитывал пункты обвинения, присяжные, среди которых было три аграфа и два дворфа, с пониманием кивали, проникшись всей серьезностью момента. Чистой воды показуха и фарс. Все прекрасно знали, что мне за эти выкрутасы ничего не будет, несмотря на то, что при моем «побеге», погибли сорок три разумных. Ответственно могу сказать за три десятка, да это я их убил, остальные умерли от ран, наверное. Оставшиеся в живых из числа пиратов были вынуждены предоставить записи с нейросетей. Так вот на этих записях отчетливо и многократно было слышно, как я предлагал аварцам сдаться причем много раз. Меня никто не слушал и все стреляли в ответ. При демонстрации этих кадров, по выражению лица судьи сразу стало понятно, что дело будет решено в мою пользу. Старик судья явно не питал симпатий к аварцам. Адвокат обвиняемых присутствовал в зале суда виртуально, и в защиту своих подопечных ничего сказать не мог. База возникла на планете в тот момент, когда эта земля уже считалась моей собственностью. Найденный мной когда-то контейнер с ингредиентами для наркотиков, нападение бандитов, на меня, рейд на планету с захватом пленных, устройство нелегальной базы, это все звенья одной цепочки. Всем этим руководил один единственный аварский клан «Суфари», одного из глав которого я отбил у толпы телохранителей при попытке бегства с планеты, сдал живым, но сильно попорченным.

Мой адвокат до такой степени умело все выкручивал, что складывалось впечатление будто я сам, чуть ли ни в одиночку бился со всем этим криминалом на планете. Это я обнаружил нелегальную деятельность, это я заявил в полицию и сотрудникам служб безопасности корпораций. Это я вносил добровольные пожертвования офису шерифа наличными средствами и трофейным вооружением, которое в свою очередь сыграло немаловажную роль при нападении пиратов на планету. Оказалось, что это я был одним из инициаторов и исполнителем идеи о создании ополчения из бывших солдат десанта. Это я внес добровольное пожертвование на закупку тяжелого военного снаряжения этому отряду. Выходило так, что чуть ли ни я один сберег планету от участи стать придатком пиратской шайки, что к слову случалось не так уж редко. Во как все вывернул пройдоха. И будь Калндан все тем же тупиком, каким он был до моего появления на нем, как бы еще все развернулось, никто не знает.

В конечном счете решением присяжных и по заключению суда, я признавался полностью невиновным, а мой иск о возмещении морального ущерба и компенсации неправовых действий признать законным и обязательным к исполнению. Мои же действия по сохранению собственной жизни и здоровья так же считать вынужденными и ни в коем случае не превышающими допустимых для самообороны ввиду большого значительного численного перевеса нападающих. У некоторых из них были обнаружены военные нейросети и высокий уровень изученных военных баз. Результат разбирательства был известен заранее.

Мало того, по результатам проверки в медицинской капсуле, был точно установлен мой биологический возраст. Так что в свои новые двадцать два я признаюсь совершеннолетним.

После суда прошло три дня и мне на нейроком пришло уведомление что решением имперского отделения геральдической палаты мне предписывается в течении декады не покидать планету и ждать представителя вышеуказанной службы. Это было очень странным сообщением, которое я не мог понять, поэтому поспешил в клановый дом аграфов, чтобы получить разъяснения.

— Это очень непросто объяснить Ник, — замялась Гарта. Алагир и Сард тоже присутствовали тут. — Я прежде не сталкивалась с таким протоколом, и поэтому была вынуждена действовать по инструкции. Капсула бы просто не позволила мне какую-то самодеятельность, не с моим допуском.

— Я все равно не понимаю, причем здесь имперская геральдическая палата?

— В твоей ДНК обнаружена дворянская метка, — ответил Алагир. — На этот случай все капсулы Содружества имеют не удаляемый протокол. Получить доступ к гиперсвязи и сообщить о найденной метке в геральдическую палату. Если твоя метка там зарегистрирована, то будет только фиксация самого факта выполненного протокола. Но если регистрации нет, то палата имеет право проверить. Все аристократы всех империй и государственных образований стоят на строгом учете. Это ключевой момент, основа нашей цивилизации.

— Вы же тоже аристократы, и вам наверняка известно намного больше.

— Тут не так все просто Ник. В империи Галнте клановая система, и в один клан могут входить представители разных аристократических домов, так что все работает немного по-другому. Как это происходит в империи Аратан, мы доподлинно не знаем. Традиции общие, но в каждой империи свои нюансы.

Вот и всплыло предупреждение того старика, что кровь мальчишки не простая. То, что тело пацана принадлежит потомку древнего рода, старик меня предупреждал, но как все обернется дальше, я не имею ни малейшего представления.

— Ну хорошо, а чем это мне грозит? — не унимался я, допрашивая почему-то смущенных аграфов.