Страница 63 из 81
Моя будущая слуга молча выполнила моё указание. Кровь мары действительно мало отличалась от человеческой — багровая, просто немного темнее обычной, она тем не менее черной не была. Лишь тогда, когда моя мана коснулась вытекающей из её вен жидкости, она начала стремительно менять цвет, чернея и выдавая свою нечеловеческую природу.
Черно-красный узор формировался ещё несколько минут. Затем ещё минут пятнадцать я бормотал необходимые заклинания — чары такого толка были довольно капризны в таких вопросах, и одними мыслеформами в этом случае обойтись было нельзя. Так что здравствуй, старая добрая акустическая магия — не в смысле магия звука, а в смысле проговаривание всех необходимых магических слов в слух.
Кровь, наконец-то, смешалась как надо и засветилась мерным багровым свечением. Пора было приступать к финальной части заклинания.
— Раатум, ээсвилос ур-лагаш! — торжественно произнёс я, вкладывая немножко уже даже не маны, а напрямую праны, сиречь жизненной силы.
Магическая печать обратилась двумя змеями, одна — из моей крови, другая из её. Моя змея впиталась в её вены, её — в мои, и я схватил её ладонь своей, чувствуя дрожь и сильное жжение. Минута, другая — и всё прошло, даже наши раны затянулись.
— Что это было? — поинтересовалась моя новообретенная слуга.
— Если ты когда-нибудь надумаешь предать меня или солгать, я почувствую это, — устало ответил я. — И наоборот — если я захочу сделать тоже самое в твой адрес, ты это тоже ощутишь.
Она ненадолго замолчала, озадаченно разглядывая меня. А затем спросила:
— Зачем?
— Считай это жестом доверия к себе, — ответил я. — Я хочу, что бы ты точно знала — обмануть меня не выйдет, но и я тебя обманывать и предавать не стану. Только полностью уверенный в своём господине слуга может служить по настоящему верно. И вот, раз уж ты теперь служишь мне — я обещаю, я буду справедлив по отношению к тебе. И вопросом того, как тебе развиваться, не питаясь людьми, я тоже займусь.
Она прислушалась к своим ощущениям, а затем довольно кивнула. Ещё бы, кровная связь — штука такая…
— Ах, ну да — в случае предательства я смогу проклясть тебя через кровь, — будничным тоном сообщил я. — Кнут и пряник, Алка, кнут и пряник. Будешь верна — возвысишься вместе со мной. Предашь — опять же со мной и сгинешь.
— Я не предам, — заверила она.
Что ж, не врет… Таких печатей, на своей крови, я могу создать лишь пять, и расходовать их следует крайне аккуратно. Если Семёнов согласиться стать моим учеником, вторая достанется ему, остальные три же я приберегу на будущее.
Итак, у меня есть личный метаморф… Это открывает отличные перспективы — не здесь и сейчас, а в будущем, когда я вернусь в Александровск и начну создавать свой Род. Красивая, наделённая магией женщина, что полностью мне предана, может стать отличным инструментом — как минимум, в качестве шпионки. Судя по тому, что известно о марах, охмурять мужчин они умеют здорово… Осталось лишь создать для неё артефакт, что хорошо замаскирует её ауру, но право слово, уж это мне по плечу.
А ещё она точно обладает возможностью контактировать с другими разумными существами в этих краях и коренными жителями, что были здесь особой кастой. Здешние Рода иногда ведут с ними дела — с отдельными представителями, разумеется, а не в целом — и от этого и тем, и другим сплошная выгода. Ради того, что бы создать безопасные земли для своего будущего родового гнезда, я не побрезгаю взять под руку столько местных получудовищ, сколько нужно. В общем, актив она ценный, но не в ближайшее время, а в относительно отдалённой перспективе. Тут наши с Алтынай интересы полностью совпадали.
Правда, после всего этого, уже утром, пришлось объяснятся с остальными офицерами.
— В смысле — не хочешь продавать? — поднял брови Кучин. — Вообще-то, она не только твоя добыча. Деньги за её продажу должны быть разделены между всеми офицерами роты.
— Вот только гнался за ней лично я, и поймал её тоже ваш покорный слуга, — возразил я. — Так что семьдесят процентов с продажи в любом случае были бы мои. Ну а насчет оставшихся тридцати… Товарищ старший лейтенант, сколько там за неё вам предложили?
— Предварительно сговорился на сорока четырёх тысячах, — ответил Приходько. — Но, сам понимаешь, тут всё зависит от личного осмотра. Может и больше дадут, может и меньше…
— Тогда оценим её в пятьдесят тысяч, что бы никому обидно не было, — решил я. — Тридцать процентов от этой суммы — пятнадцать тысяч рублей. Вычтите эту сумму с моей доли за остальных мар, и если не хватит — я доплачу из своего кармана. Согласны?
С этим все согласились. Остальные мары в общей сложности ушли за пятьдесят семь тысяч рублей — оказывается, ценность этих дев напрямую зависела от их силы, и младшие товарки Алтынай сильной ценности из себя не представляли. Пришлось доплатить из денег, что я выручил за головы убитых мной рогачей, кругленькую сумму, но это было приемлемо.
На следующий вечер я планировал продажу тех своих трофеев, что достались мне с трупов рогачей. Артефакты, рабочие и сломанные… Ну и плюс я хотел прицениться к более менее нормальному доспеху для себя — тысяч за тридцать-сорок. На великолепие вроде того, что было у погибшего подполковника Кондратьева я не рассчитывал, конечно, но что-то вполне пристойное подобрать было можно. Шутка ли — за такие деньги можно было собрать и экипировать отряд в полсотни не самых худших бойцов, в котором ещё и пара-тройка Учеников будет. Да, довольно слабых, и основная масса будет из числа неодарённых — но во вполне нормальных доспехах и оружии, гораздо лучше экипированных, чем мы. К сожалению, хорошие броня и оружие для офицера в России были делом самого офицера, а солдат же облачали максимально экономично — всё равно долго не живут…
В общем, сидели в местном трактире, не самом худшем причем, я, Приходько, Засульский и Соболев. И тихо-мирно обсуждали новости о том, что смена руководителей подразделений случилась не только у нас — Соболев успел за день найти каких-то знакомых и узнать местные слухи — как я заметил одно до боли знакомое лицо. Лицо, которое я никак не ожидал здесь увидеть… Угадайте, о ком это я?