Вернуть Боярство 2.

Глава 14

— Госпожа Бестужева, — обернулся я, приподняв брови. — Какими судьбами столь знатную особу занесло в сии негостеприимные края? Право, не ожидал увидеть вас в нашей глуши. Учебный полк оставлен?

По лицу моей собеседницы пробежала лёгкая тень. Чуть поджав губы, она тем не менее ответила:

— Вашими и вашей подружки молитвами, господин Аристарх, я ныне в том же положении, что и вы, — ответила та, беря себя в руки. — К моему глубокому сожалению, ныне я просто Мария Семёновна, но никак не Бестужева.

Значит, им всё же влетело за их выходки… Наверное, и Воронцова попёрли из Рода? Что ж, этого следовало ожидать, учитывая выданные мне стариком Архимагом расклады… Попытки ловить рыбку в мутной воде чаще всего так и заканчиваются.

— Что ж, — пожал я плечами. — Не буду отрицать, чего-то подобного я ожидал… Но что вы забыли в наших краях? Неужели подались сюда в поисках лучшей доли? В те же края, что и я?

— О, вы, конечно, без сомнения забавный и интересный молодой человек, но поверьте — не настолько, что бы таскаться за вами по Сибири, — отмахнулась она и двинулась внутрь. — Тем более, у меня есть жених, который меня более чем устраивает.

— Что ж, Алексей Алексеевич мужчина действительно видный, — хмыкнул я, уступая ей дорогу. — Вашу преданность ему легко можно понять.

На это девушка уже ничего не ответила, молча войдя в штаб. Твою ж мать… Надеюсь, женишка её сюда не занесло? Только двух Мастеров, недружелюбно ко мне настроенных, мне здесь не хватало. Тем более что я иду ругаться с начальником штаба полка из-за явной попытки упереть мой трофей… Да ещё и капитан мой в этом дерьме как-то замешан. Что ж, никто не обещал, что жизнь будет легка, верно? Чужого мне не надо, но своё хрен отдам. Какими бы большими и грозными не были звёзды на погонах тех, кто пытается моё отнять.

— Кажется, она не очень рада тебя видеть, парень, — заметил Приходько. — Отдавил ей больную мозоль?

— Вроде того, но тут она со своими дружками сама виновата, — пожал я плечами. — Я был в своём праве целиком и полностью, а в своих неудачах она может винить лишь меня. И мстить за них ей надо совсем другим людям…

— Знаешь, ваш брат аристократ он такой, мстит обычно не прям тем, кому должен, а тем, кому может, — поделился старой как мир истиной старлей. — И учитывая, что она капитан и Мастер, а ты — лейтенант и Адепт, думаю, я знаю, на кого она обратит злость.

— Думаешь, — хмыкнул я, шагая к двери.

— Почти уверен, — фыркнул он мне в спину. — И упаси её от этого господь после того, как я видел твои возможности. Всё ж девка красивая, жалко будет если прибьёшь.

Внутри стояла небольшая деревянная парта, за которой сидела двойка солдат в парадной форме и сержант — дежурный по штабу и двое его посыльных. В обязанности данной троицы входило знать, на месте ли сейчас начальство и если нет, то куда убыло.

— Начальник штаба у себя? — поинтересовался я.

— Так точно, господин лейтенант, — поднял голову от какого-то заполняемого им документа сержант. — Но сейчас его благородие занят. У него в кабинете капитан Доронин.

— Отлично, — улыбнулся я. — Веди к нему.

— Не положено, господин лейтенант, — нахмурился сержант. — Как освободятся, не раньше.

В кабинете дежурного по полку в данный момент находилась и Мария Семёновна, и Алексей Алексеевич, что-то обсуждая с неизвестным мне капитаном. А мой бывший командир-то ныне майор! Недурно, недурно… За какие-такие подвиги, интересно знать?

— Подождём, — положил мне руку на плечо Приходько. — Смысла спорить нет, он здесь ничего не решает.

Мы сели на длинную скамью, очевидно предназначенную для таких как мы, ожидающих своей очереди. Впрочем, долго ждать не пришлось — расположенный ближе к концу длинного коридора кабинет буквально вышибло телами Засульского и Селезнева. Ребят впечатало вместе с дверью в стену, а следом раздался гневный рёв:

— ВОН! ВОН ОТСЮДА, ДОРОНИН!!! ИНАЧЕ Я ЗА СЕБЯ НЕ РУЧАЮСЬ, КАПИТАН!!!

Мы бросились к сползшим по стене парням. Ничего серьёзного, так, пара-тройка ушибов и лёгкое оглушение — одарённые народ крепкий, и сейчас они уже вставали на ноги.

— Тогда я вынужден буду направить во все известные мне вышестоящие инстанции рапорт о том, что вы незаконно присвоили себе добычу и достижения моих подчинённых, — раздался спокойный голос Доронина. — И будьте уверены, господин подполковник — они дойдут куда нужно. У меня достаточно друзей, что бы эти бумаги не затерялись «случайным» образом в ворохе других. Так что повторяю — либо изложенный на бумаге приказ о том, что вы намерены изъять головы одного трёхрогого и двух двурогих, либо мы оба сделаем вид, что ничего не произошло.

— Вы намекаете, что я пытаюсь присвоить себе заслуги ваших подчинённых, капитан?! — голос, которым говорил собеседник Доронина, походил на присмиревший на пару мгновений ветер — такой бывает за пару секунд до особо сильного порыва. — Вы отдаете себе отчет в том, где вы находитесь и кому бросаете подобные обвинения?! Да я тебя, червь безродный, сгною!..

В разгромленном кабинете стоял, гордо выпрямившись, наш капитан, заложив руки за спину и глядя своему визави в глаза. Шагнув внутрь, я взглянул на его собеседника, нашего командира штаба полка.

За большим, покрытым искусной резьбой деревянным столом (из явно непростой породы, раз выдержал всё произошедшее) сидел русоволосый, широкоплечий мужчина с роскошными усами. Вернее, не сидел, а тяжело, опираясь двумя руками о столешницу привстал и наклонившись вперёд, гневно таращился на него богатырь в парадном, с иголочки подполковничьем мундире.

— А ты кто такой?! — перевёл он на меня взгляд налитых кровью глаз. — Пшёл на выход!

— Аристарх Николаевич, лейтенант третьей роты второго батальона, — отчитался я. Дисциплина, мать её…

— Аристарх, выйди, — твёрдо, не поворачиваясь попросил капитан. — Не стоит оспаривать приказы вышестоящего начальства.

— Ну так пусть даст мне письменную копию приказа, — хмыкнул я.

Рожа подполковника, казалось, сейчас лопнет от прилившей к голове крови, и даже из коридора донеслось чьё-то фырканье, но прежде чем тот вновь начал орать, Доронин повторил:

— Выйди, Аристарх. Прошу тебя.

Ну блять… Я понимал, зачем он это делает и от того чувствовал себя весьма дискомфортно — уже второй раз за короткое время кто-то другой защищает меня. Но проигнорировать его сейчас — выказать явное неуважение. А судя по услышанному сейчас, его было за что уважать, в отличии от этого надутого хрена, решившего, что раз он относится к правящему в городке Роду, то он тут пуп земли.