Страница 63 из 93
Тетушка подхватила меня под руку и повела на первый этаж, напевая себе под нос что-то про последний бой, который трудный самый. Ужин был накрыт в гостиной — такой же пафосной и безликой, как и остальные комнаты. Но мебель была явно антикварная, а за столом можно было уместить весь наш первый курс целителей. Вот только сейчас за столом сидели Амадор и его дед. Родителей ректора Тори не наблюдалось. Амадор тут же извинился и сообщил, что днем отец уехал в столицу по делам, прихватив с собой и супругу. Как по мне, так сбежал. Вот какие дела могут быть в выходные? Вылитый мой папаша, недаром они быстро спелись. Радовало одно: дед Амадора и тетушка Лижбет, хоть и косились друг на друга, в открытую битву не вступали. Все присутствующие наслаждались блюдами, перекидывались ничего не значащими репликами, и я немного расслабилась. Неужели скоро я буду проводить вечера в семейном кругу, в этом доме? Рядом Амадор, магических питомцев можно разместить у камина, друзья тоже поместятся за столом, впрочем, как папенька и сестра. Валежка придаст комнатам шик и уют — она это умеет. А я, наконец, избавлюсь от маскарада, а то в парике жарко, а в очках с толстыми стеклами каждый раз боишься пронести кусок мимо рта. Замечталась и не заметила, как горячие блюда убрали, а Амадор в ожидании десерта предложил подышать воздухом на террасе. Разумеется, я живо откликнулась, желая продолжить утренний разговор. Да и тетушка со старшим Тори разошлись по разным углам, делая вид, что их заинтересовали утренние газеты. Ничто не предвещало скандала.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Амадор, сопровождая меня на террасу и заботливо накинув мне на плечи плед.
— Уже лучше, спасибо, — поблагодарила ректора и не сдержала улыбку.
Вот он — стоит рядом, такой родной и близкий. А я не могу коснуться, не могу откровенно обо всем рассказать. Или могу?
— Я хотела… — произнесла, робея, а рука потянулась к парику.
— Я хотел… — одновременно со мной сказал Амадор.
Мы засмеялись.
— Говорите первым, — предложила я.
Амадор сделался серьезным, вглядываясь в мое лицо.
— Сейчас вы так похожи… — собеседник тут же осекся, осознав ошибку. — Простите.
— Похожа на кого? На вашу… на ту девушку из академии? — не сдержалась я. — Это из-за нее вы хотите расторгнуть помолвку?
Амадор покачал головой:
— Не только из-за нее.
Что значит «не только»? Я оставила парик в покое, делая вид, что поправляю прическу. Пожалуй, с признаниями повременю, а пока послушаю откровения жениха.
— Дело не в ней, не в вас или в отце, который за моей спиной подписал брачный договор. Дело во мне. Еще год назад я и сам был не прочь обратиться к леру Страшневицкому, чтобы тот подыскал мне жену, — вдруг выдал Амадор.
Я не удержалась от укола:
— Вы так говорите, словно собирались подыскать подходящую вещь! Вы не верите в любовь?
— Для меня на первом месте всегда была карьера, — сказал жених.
— А как же семья? Дети, в конце концов! Их нельзя выбрать через посредника, нужно, знаете ли, непосредственное участие, — съязвила я.
— Чувства — удел слабых. Так считает отец, так думал и я. А что касается детей… — Амадор замолчал, размышляя, продолжать ли откровенный разговор. Но все же признался: — Когда я был ребенком, чаще видел воспитателей и учителей, чем родителей. С ранних лет я жил и учился в гимназии.
— Но родители же вас навещали? — предположила я.
— С родителями я встречался два раза в год, по праздникам.
Амадор поджал губы, глядя в темноту, а мне стало горько. Мы-то с сестрой росли в любящей семье, мама была нашей доброй феей, да и у отца тогда был совсем другой характер. Но смерть мамы все изменила. В восемнадцать я распрощалась с мечтами об учебе и занялась папенькиными аптеками, потому что сам он упивался горем — в прямом и в переносном смысле, а дело всей его жизни уверенно шло на дно. Я ведь тогда ничегошеньки не умела. Случайно приготовила пару настоек красоты и выставила на продажу, а они вдруг стали пользоваться спросом. Покупательницы требовали новые зелья красоты, я расширила ассортимент и позабыла о своих желаниях. А когда отец пришел в себя, с удивлением обнаружив, что аптеки все еще приносят немалый доход, я поняла, что пора осуществить собственную мечту. Вот только дорогой папенька решил иначе и принялся устраивать мою личную жизнь, то есть пристраивать меня замуж. Весь последний год мне успешно удавалось избегать ненужного брака, но не в этот раз. Мне бы хотелось поведать обо всем Амадору, но жених первым произнес:
— Я заблуждался, но теперь уверен, что из навязанного брака ничего путного не выйдет. Понимаете?
Кивнула в ответ. Я тоже совсем недавно желала разорвать очередную ненавистную помолвку, вот только никак не ожидала, что полюблю навязанного жениха. А что, если именно сейчас рассказать об обмане? Простит ли? Поймет? Увы, пока я собиралась с духом, из гостиной послышались крики. Мы с Амадором переглянулись и поторопились вернуться.
Разумеется, тетушка Лижбет и старший лер Тори не сумели долго держать нейтралитет. Они перешли к новому этапу борьбы. Мы с Амадором застали картину маслом: прокурор на пенсии стоял посредине комнаты и указывал собеседнице на какой-то предмет, что лежал на столе. Тетушка Лижбет величественно восседала в кресле и сверлила мрачным взглядом Тори-старшего.
— Как вы это объясните? — возмущался он. — Молчите? Тогда я вам объясню! Это шпионаж! Статья триста пятьдесят шесть, восьмой раздел, от пяти до пожизненного!
— Да я впервые вижу эту пожухлую опунцию! — поморщилась тетушка, указывая на предмет. А я разглядела кактус. Возможно, я бы и приняла тетушкино возмущение за чистую монету, если бы не тонкий проводок и маленькая антенна, которые украшали «опунцию». — И никакого пожизненного! — воскликнула тетя. — В новой поправке семнадцать указано от пяти до пятнадцати!
Лер Тори удивленно выгнул бровь, а я невольно восхитилась — не зря родственница штудировала свод законов с новыми поправками.
— А статья за хулиганство? — вновь пошел в наступление лер Тори.
— Вы сами поскользнулись в коридоре, я была далеко, — торопливо возразила тетушка.
Слишком торопливо, ибо старший Тори вспыхнул:
— Так в коридоре тоже были вы?! Я-то имел в виду жутких привидений. Ваших рук дело?
Я невольно охнула: пока спала, кое-кто времени даром не терял. Да еще подбил на шалости зверей.