Страница 14 из 16
Дорофеевна что-то выкладывала на алтарь, шепча и похихикивая. А потом вдруг развернула голову на сто восемьдесят градусов, уставившись на меня провалами глазниц. И лишь потом за головой последовало остальное тело.
– Приш-шёл… – В широкой пасти, полной острых зубов, с трудом ворочался змеевидный язык. – Убийца… наш-шёл… отобрал… моё! Не дам! Убирайся!!!
– Напугала ежа голым профилем, – я усмехнулся, покрепче сжимая нож, – ну что, тварь, потанцуем? Я за ребёнка тебя на лоскуты порежу!
– Ванечку, внучка, отобрали, – запричитала бабка и вдруг рявкнула басом. – Мой!!! Не отдам!!! Мой!! Уходи!!!
– Твоего тут ничего нет, – я зло оскалился, – ты нечисть поганая, из свиты божка. Требы ему возносишь. Но мы люди вольные и таких, как вы, резали и будем резать, пока всех не изведем.
Отвечая Дорофеевне, я смещался вбок приставным шагом, аккуратно обходя идола. Страха не было, несмотря на крайне ограниченное замкнутое пространство и опасного духа, я ни капли не боялся. Хотя следовало бы. Подземное капище – дело опасное. Обиженному богу ничего не стоит обрушить земную твердь, и будет у меня комфортная могилка. Оставалось лишь надеяться, что мне повезёт, и я успею свалить, если вдруг начнётся землетрясение. Но отпускать хищную бабку я не собирался.
– Уходи-и-и!!! – Дорофеевна уже просто жутко выла на одной ноте, следя за моими движениями, но нападать не решалась, боясь ножа в моей руке.
Я понимал, что это моё огромное преимущество, но его следовало грамотно реализовать. И для этого у меня был ещё один трюк. Амулет из клыков имелся не только у внука деда Миколы. Перед тем как уехать домой из тувинского госпиталя, вместе с ножом мне передали два верхних – самых длинных и опасных – клыка зверобога на шнурке. С тех пор они висели у меня на шее вместе с жетоном богоборца. И теперь пришло время пустить их в ход.
Я выудил амулет, намотав его на руку, словно кастет. Вой бабки перешёл в визг, её трясло, но ни напасть, ни сбежать она не решалась. Видать, именно тут было средоточие её силы, но оно и понятно, для духов из свиты богов кумиры их покровителей святы, и защищать их они будут до последнего вздоха. Моя же задача – сделать так, чтобы бы он наступил как можно быстрее. И раз бабка боялась сама напасть, я решил сделать первый шаг.
Точнее, его я уже сделал давно. Мои перемещения по каморе несли определённый смысл. И теперь я был именно в том месте, где и рассчитывал. Тварь пристально следила за моими руками, поэтому начал я с ног. Подцепив большой чайник, откатившийся к стене, я по футбольному запулил его бабке в голову. От удара по комнате пошёл звон, а морда Дорофеевны дёрнулась, и я тут же кинулся вперёд.
Старуха выгнулась в обратную сторону, дико зашипев, но сбежать не успела. Я хлестанул амулетом, словно кнутом, зацепив тушку бабки. Хоть удар был несильным, ну чего там можно сделать-то парой клыков, тварь выгнуло, и она завыла дурниной, шарахнувшись в сторону. Получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Я тут же оказался рядом, пинком отправляя её в стену. Мне нужен был всего лишь один шанс на удар, и я его не упустил. Едва туша бабки впечаталась в глину, я тут же настиг её, буквально вбивая нож в позвоночник.
Хрустнуло. Тварь, притворявшаяся Мстиславой Дорофеевной, взвыла так, что я на секунду оглох, и её объяло чёрное пламя. Я шарахнулся в сторону, одновременно выдёргивая клинок, всё так же оставшийся кипенно-белым, а старуха, завывая, рванулась, не разбирая дороги, и врезалась прямиком в алтарь, опрокидывая таз с жижей, и, перелетев через него, угодила прямиком в кумира. И тот тоже вспыхнул вместе с ней. Жуткое чёрное пламя объяло идола и алтарь, мгновенно заполнив комнату, и я лишь успел выскочить в лаз, буквально шкурой чувствуя, что, если попаду в огонь, мне конец.
Как я поднялся по лестнице, даже не помню. Просто взмыл и вывалился из люка под взглядом удивлённой Катерины. Руки дрожали. В душе поднималась волна ужаса, ощущение неминуемой смерти. Я уже чувствовал нечто подобное, когда сцепился со зверобогом. Но тогда он считал меня своей добычей, а сейчас словно бы кто-то глянул и отвернулся. Позволил сбежать. Вот только зря он это сделал. Теперь уничтожить эту нечисть стало для меня делом чести. Я не собирался позволять каким-то там божкам играться с собой, словно с куклой. И он ещё пожалеет, что отпустил меня сегодня.
Глава 7
– Значит, вы признаётесь в проникновении в чужое жилище, – инспектор бюро, представившийся как Борис Степанович Кац, сверлил меня прокурорским взглядом. – Что ж, так и запишем.
– Закон о деятельности антитеологического бюро, статья номер пятнадцать, вхождение или проникновение в жилые и иные помещения, на земельные участки и территории, часть третья, – по памяти процитировал я, даже не думая пугаться. – Сотрудник бюро имеет право проникать в жилые и иные помещения для предотвращения опасности жизни и здоровью людей. Капище входит в перечень безусловно опасных сооружений подлежащих немедленному уничтожению.
– И поэтому вы так удачно его уничтожили, что следов не осталось, – мерзко улыбнулся инспектор. – И на видеозаписи служебного смартфона всё размыто и нечитаемо. Очень удобно. Можно сочинять всё что угодно.
– Малый идол сохранился в целости, – я пожал плечами. – Запись велась согласно инструкции. А за её качество я ответственности не несу. Отдайте специалистам, пусть разбираются.
– Обойдёмся без ваших советов, – поморщился Кац. – Эксперты разберутся и с записью, и с куклой, которую вы называете малым идолом. Но хотите совет? Вам лучше признаться до того момента, как будет готово заключение. Сейчас ещё вы можете рассчитывать на смягчение вины, но потом… – инспектор многозначительно замолчал.
– То есть вы уже точно знаете, что там ничего не найдут? – я рассмеялся. – Какие у нас специалисты работают! Только странно, что с такими умениями вы ещё всех духов не истребили. А что, вышли, помахали маятником и пошли косить. Интересно, почему до этого ещё никто не додумался?
– Веселись, веселись, – ощерился Борис Степанович. – Я много видел юмористов, подобных тебе, и все в итоге рыдали горючими слезами. Все вы думаете, что если одарённые, то вам всё можно!
– А вы о чём думаете? – я тоже оскалился в ответ, мгновенно растеряв всю весёлость. – Что всё знаете об этом мире? Что всё взвесили, измерили и присвоили бирку?! Или просто боитесь, как бы одарённые во власть не пролезли? И поэтому цепляетесь к каждой мелочи, работать не даёте. Всё пытаетесь доколупаться до каждого слова и жеста.
– Ты вломился в чужой дом и устроил там не пойми что! – хлопнул по столу инспектор. – Волю вам? Чтобы средневековье вернулось? Охоту на ведьм устроить хотите?! Чтобы костры вдоль дорог горели?! Кровушки захотелось?!
– Какой в задницу кровушки?! – я тоже психанул и поднялся, нависнув над щуплым инспектором. – Совсем рехнулся?! Крыша поехала от теории заговора одарённых?! Думаешь, мы кровожадные маньяки, только и мечтающие кого зарезать?! А ты подумал, урод, что сейчас нечисть защищаешь? Что там ребёнок был, и неизвестно что с ним собирались сделать?! Капища, мля, тебе мало?! Ах на него маятник не реагирует! Да засунь его себе…
– Довольно! – оборвала мою тираду Обрескова, врываясь в кабинет. – Тор, заткнись! И иди воздухом подыши!
– Ладно, – я пару секунд посверлил Каца взглядом, но потом выдохнул, взял куртку и вышел.
– Куда?! – инспектор попытался кричать мне в спину. – Я запрещаю! – Но в следующую секунду Юлия захлопнула дверь, отрезав звуки.
Чтобы остыть и немного успокоиться я вышел на улицу. Майские ночи теплом не жаловали, так что, несмотря на то, что после алхимии мёрз гораздо меньше, я ощутил, как мороз щиплет уши. И расслабился. Нет, в чём-то инспектора я прекрасно понимал. Большевики свергали царя в том числе под лозунгами «Долой богоборцев». Честно говоря, было за что. Я читал пару книг о том времени, так члены владетельных Домов неодарённых и за людей-то не считали. Так, говорящий скот, не более. Не все, конечно, но таких уродов хватало.