Страница 94 из 107
Поскольку доказательства были на виду у всех, я ограничился кратким изложением. Шпионаж, сговор с конкурентом, использование записей сотрудников в личных и неэтичных целях. Список можно было продолжать.
— Это абсурд. — Нервы подняли смех Рассела на более высокую октаву. — Я понимаю, ты расстроен из-за потери голосов, Кай, но подставлять меня за...
Я постучал по подиуму. Секунду спустя видео сменило фотографии на экране.
Рассел и Виктор в дополнительном офисе Black&Co в Вирджинии подробно обсуждают, как и когда публиковать статьи обо мне и Изабелле. Вскоре разговор перешел к оплате Виктора — значительной сумме наличными плюс обещание Рассела предоставить ему в будущем несколько информационных материалов, если его выберут генеральным директором.
Спасибо тебе, Кристиан.
Фотографии и документы были ужасающими, но видео стало смертельным ударом.
В глазах Рассела появилась паника. Он повернулся, но, должно быть, понял, что ему некуда идти, потому что не пытался убежать, пока я закрывал ночное шоу.
— Ты прав. Я расстроен из-за потери голоса, — сказал я. В моем голосе звучало железо. — Я расстроен из-за того, что проиграл его кому-то, кто обманом добился победы. Ты был достойным исполнительным директором, Рассел. Ты мог бы честно соревноваться вместо того, чтобы лгать и манипулировать теми самыми людьми, которым ты обещал служить.
— Честно? — Это слово вызвало бурную волну пунцового цвета на его лице. — Справедливо? В этом процессе не было ничего справедливого, и ты это знаешь. Я надрывал задницу на благо компании в течение двух десятилетий, десять из них в качестве главного операционного директора. Я должен быть вторым в команде, но в ту минуту, когда ты появляешься, только что из школы, со своими модными степенями и фамилией, люди подчиняются тебе, как будто ты главный. Что ж, меня от этого тошнит.
Руки Рассела сжались в кулаки.
— Процесс отбора генерального директора был фарсом. Все знали, что ты победишь просто потому, что ты Янг. Меня включили в список кандидатов, достойных сожаления, несмотря на все, что я сделал для компании. Пока Леонора была занята путешествиями, а ты гонялся за выгодными сделками, я поддерживал свет и работу офисов. Я заслуживаю признания, черт возьми, и я отказываюсь служить под началом какого-то высокомерного, напыщенного выскочки, который думает, что он лучше всех!
Его голос усиливался с каждым словом, пока не прогремел подобно грому по ошеломленной комнате. На его лбу пульсировала вена, а изо рта брызнули капли слюны. Зловоние ярости и негодования исходило от него густыми, перекатывающимися волнами, заставляя мой желудок переворачиваться.
Это был мужчина, который годами, если не десятилетиями, скрывал свои чувства. Человек, который так твердо верил в свое мученичество, что не видел ничего плохого в том, что он сделал. По его мнению, он имел полное право лгать, обманывать и шантажировать, прокладывая себе путь к вершине, потому что он заслужил это.
Я не был застрахован от своих недостатков. Оглядываясь назад, я могу признать, что чувствовал такое же право на должность генерального директора, как и он. Единственная разница заключалась в том, что я не трахал других людей, чтобы попытаться получить это.
Я не сводил с него пристального взгляда.
— Ты так говоришь, — сказал я, каждый слог был достаточно резким, чтобы порезать. — И все же счел Тобиаса достаточно сильным соперником, чтобы пригрозить ему уходом. Если бы это действительно было подстроено, ты мог бы остановиться на мне и оставить его в покое. Но ты этого не сделал, не так ли? Потому что ты знаешь, что под твоими оправданиями ты просто не настолько хорош.
Удар ниже пояса пришелся с безошибочной точностью. Остатки краски отхлынули от лица Рассела. Его рот открывался и закрывался, но ничего не выходило.
Обычно я не прибегаю к нападкам, но за последние несколько недель он превратил мою жизнь и жизнь Изабеллы в ад. Даже если бы он не нацелился на меня, я бы никогда не простил его за то, что они с Виктором сделали с ней.
Затишье, наконец, вызвало взвешенную реакцию правления. К моему удивлению, Ричард Чу был первым участником, который высказался и объявил выбор Рассела недействительным. Другие последовали его примеру, и после этого все быстро сдвинулось с мертвой точки.
К тому времени, как ошеломленные гости полчаса спустя вышли из бального зала, Рассела лишили титулов и обязанностей в компании, его заместителем было назначено временное место работы, а дата голосования за нового генерального директора была назначена на две недели позже. Также будет проведено уголовное расследование деятельности Рассела плюс расплата с советом директоров, четверть которого по разным причинам поддалась его шантажу, но это были вопросы другого дня.
— Кай. — Моя мать остановила меня после того, как я попрощался с безумно веселящимся Данте и контуженной Вивиан. — Сегодня ты срежиссировал отличный вечер.
— Спасибо. Если я проиграю голосование во второй раз, возможно, я продолжу карьеру в производстве шоу, — сухо сказал я. — Кажется, у меня есть к этому талант.
Ухмылка тронула ее губы.
Между Изабеллой, неожиданным визитом моей матери и моей первоначальной потерей наши отношения были напряжены до предела в течение последнего месяца. Однако я почувствовал легкую оттепель, когда мы столкнулись друг с другом в опустевшем бальном зале, оба слишком гордые, чтобы отступить первыми, но слишком измученные, чтобы оставить наши отношения в плохих отношениях.
— Ты хорошо справился, — наконец сказала она. Первый комплимент после ссоры был ее версией извинения. — Я бы никогда не заподозрила Рассела. После стольких лет...
— Он обманул многих людей, включая меня, — сказал я, признав свою собственную склонность к ошибкам.
Снова воцарилось молчание. Ни один из нас не привык сгибаться, и наши уступки сделали наши стандартные режимы работы устаревшими.
— Это была долгая ночь. Мы поговорим позже на этой неделе, после того, как все уляжется, — сказала моя мать.
Я кивнул, и на этом все было кончено.
Это был короткий разговор, но это было все, что нам было нужно, чтобы восстановить наши отношения. Это был путь семьи Янг. Мы не предавались разговорам по душам или затянутым извинениям; мы признали проблему, устранили ее и продолжили жить своей жизнью.
Я вышел из бального зала вслед за ней и вернулся в свой номер, но не прошел и половины пути, как мой адреналин иссяк. Кайф от успешного разоблачения Рассела исчез, сменившись знакомой, пронзительной болью.
Теперь, когда я был один, вдали от шума и отвлечения других людей, голос Изабеллы снова прокрался в мою голову, как призрак, от которого я не могу убежать.
Пожалуйста, просто уходи.
Боль превратилась в острый шип.
Я стиснул зубы и направился прямиком к мини-бару моего номера, но независимо от того, сколько бокалов алкоголя выпил, я не мог притупить воздействие воспоминаний о ней.
Шесть дней. Четыре часа. Одна вечность.
Сегодняшний вечер должен был стать одной из моих величайших побед, но в тишине, в роскоши моей комнаты, мне было трудно праздновать что-либо вообще.