Страница 54 из 107
Наш первый раз был взрывным, кульминацией месяцев подготовки. Это было сладко и томно, не сдерживаемое страхом и усиленное нашей неделей разлуки. Ночь простиралась перед нами бесконечным полотном возможностей, и мы рисовали его поцелуями и вздохами, пока удовольствие не отметало их одним смелым мазком.
Когда все закончилось, я глубже погрузилась в кровать, в то время как Кай скатился с меня, мои конечности отяжелели от томного тепла.
— Не говори Вив и Слоан, — сказала я, — но ты лучший гость, который у меня когда-либо был. Чудо с двумя попаданиями. Десять из десяти.
Мне было все равно, если я еще больше раздую его эго. Я была слишком занята, паря на облаке посткоитального блаженства.
Его смех заставил меня улыбнуться. Каждая реакция, которую я вытягивала из него, была еще одной распутанной нитью. Маска спадала, открывая все больше и больше настоящего Кая, и он нравился мне больше, чем я хотела признать.
— Твой секрет в безопасности со мной.
Несмотря на веселые морщинки в его глазах, я почувствовала скрытое напряжение в его голосе. Между его бровями образовалась складка, слабая, но отчетливо видимая.
— Все в порядке? — Спросила я. — Ты выглядишь более напряженным, чем должен быть человек, у которого только что был секс. В зависимости от твоего ответа, я либо буду крайне оскорблена, либо несколько обеспокоена.
— Это не ты, — сказал он. — Это работа.
— Конечно, это так. Был бы ты Нью-Йоркским бизнесменом, если бы не беспокоился все время о работе? — Я пошутила, прежде чем стать серьезным. — Это цифровой поток?
— Это часть всего. — Последовала долгая пауза. Затем тихо, так тихо, что я почти не расслышала его, он сказал: — Моя мать сказала, что я могу потерять право голоса генерального директора.
Это признание вывело меня из ступора, вызванного сексом.
Я вскочила, простыня в спешке соскользнула с моей груди. Его лицо немного просветлело, затем погасло, когда я дернула простыню обратно. Я бы нашла это восхитительным, если бы не была так возмущена.
— Почему? Ты лучше всего подходишь для этой работы! — Я спорила, хотя ничего не знала о том, что он на самом деле делал или кем были другие кандидаты. Я просто не могла представить себе никого умнее или способнее Кая.
Кроме того, он был Янгом. Его фамилия сияла на небоскребе компании так крупно и ярко, что ее было видно за много миль. Как он мог проиграть?
— Офисная политика. — Он дал мне краткий обзор ситуации, что не уменьшило моего гнева.
— Это глупо, — сказала я, когда он закончил говорить. — Почему богатым людям так нравится, когда их целуют в задницу? Разве это не раздражает через некоторое время?
Уголок рта Кая дернулся.
— Отличные вопросы, дорогая. Я предполагаю, что ответы — это их эго, и да, это действительно раздражает, но им все равно. — Его пальцы переплелись с моими поверх простыней. — Тем не менее, я ценю твое негодование от моего имени.
— Твоя мама могла ошибаться, — сказала я, хотя это казалось маловероятным. Любезничать с эгоцентричными членами правления не было концом света, но Кая раздражало, что ему приходилось прибегать к лести, когда его послужной список должен был говорить сам за себя. — Ты пробовал выяснить, почему она уходит в отставку так рано?
— Нет. Она не скажет мне, пока не придет время. Чего, зная ее, могло бы не быть никогда.
— А как насчет твоего отца? Что он об этом думает? — Кай никогда не говорил о нем. В то время как Леонора Янг управляла своей медиа-империей в центре внимания, ее муж был гораздо более загадочной фигурой. Я видела только одну или две его фотографии.
— Он в Гонконге. Он управляет там бизнесом по оказанию финансовых услуг, отдельным от Young Corporation. Мои родители разошлись, — пояснил Кай, когда мои брови взлетели вверх. Его мать жила в Лондоне, который находился далеко от Гонконга. — Они вместе уже десять лет, но время от времени появляются на публике вместе, когда это необходимо. Их расставание — ни для кого не секрет.
— Это слишком долгий срок для разлуки без развода.
— Они слишком сильно обижаются друг на друга, чтобы быть вместе, но слишком сильно любят друг друга, чтобы расстаться. К тому же, разделить их активы было бы слишком сложно, — сухо сказал Кай. — Это нездоровая ситуация для всех, кто в ней замешан, но мы с Эбигейл к этому привыкли, и это довольно банально для неблагополучных семей.
Учитывая, что отец Вивиан шантажировал Данте, заставляя жениться на ней до того, как они по-настоящему полюбили друг друга, я бы сказала, что это было мягко сказано.
— Почему они расстались? — Я свернулась калачиком на груди Кая, позволяя его голосу и ровному сердцебиению убаюкать меня.
Я предпочитала ночи вне дома, но я могла бы лежать здесь и слушать, как он говорит вечно. Он редко рассказывал о своей личной жизни, так что я ни секунды не воспринимала это как должное.
— Моя мать слишком много работала, мой отец стал обиженным, так далее и тому подобное. — Голос Кая звучал отстраненно, как будто он пересказывал историю другой семьи вместо своей собственной. — На самом деле почти неловко, насколько банальна причина, но клише существуют не просто так.
— Верно, — пробормотала я. Мой отец уволился с преподавательской работы, чтобы растить моих братьев и меня, пока моя мать работала. Он не обижался на нее, но даже он время от времени проявлял вспышку раздражения, когда она пропускала очередной ужин или прогулку в первые дни своей карьеры.
— Хватит обо мне, — сказал Кай. — Как прошла остальная часть твоей писательской сессии?
— Эм...хорошо, — уклончиво ответила я. Я пробовала рисовать в секретной комнате, но, как и ожидалось, у меня мало что получилось в тишине. Громкая музыка в моих наушниках помогла лишь немного. — Как уже сказала, я больше проводила мозговой штурм, чем писала. Но это тоже имеет значение.
— Хм. — Кай наклонил голову и лениво поцеловал меня в плечо. — Я помню, ты упоминала что-то о подробной сексуальной сцене…
Свежий жар разгорелся у меня в животе.
— И я помню, что ничего не рассказала тебе об этом, потому что ты был ужасно грубым, — сказала я чопорно.
— Мои самые искренние извинения. Я не должен был так оскорблять тебя. — Он погладил мою грудь свободной рукой, и довольствие пронзило меня и проявилось в виде вздоха. — Возможно, есть способ, которым я могу загладить свою вину перед тобой...
Есть.
И он делал это снова и снова, пока звезды не погасли и первый мутный намек на рассвет не прокрался в окно.