Страница 13 из 77
Вхождение в фиас навклеров известного числа агентов боспорского правительства — любопытная черта. В особенности интересно, что членами фиаса состоят агенты податной инспекции, с которой навклерам постоянно приходилось иметь дело. Это только лишний раз показывает, в какой сильной степени коммерческие интересы захватывали свободное население Боспора. Участие в президиуме фиаса градоначальников Пантикапея и Горгиппии указывает не на то, что Боспорский царский дом был «в достаточной степени демократичен» (Ziebarth, 66), а на то, что Боспорское государство и в императорскую эпоху, как и ранее, при Спартокидах, было, прежде всего, торговым государством; что даже высшие должностные чины в нем могли быть в то же время и навклерами, коль скоро и сам боспорский царь, заинтересованный в развитии торговой деятельности государства и всего того, что с ним связано, оказывает объединению навклеров свое внимание.
Были ли горгиппийские навклеры лишь посредниками в товарообмене между производителями и потребителями, или же они перевозили на принадлежавших им судах также и продукты, получаемые с лично им принадлежащих угодий, — имеется в виду главным образом зерновой хлеб, — на этот вопрос надпись не дает ответа. Вероятно, те члены фиаса, которые, как крупные земельные собственники, собирали со своих полей хлеб в количестве, позволяющем его экспортировать, и делали это. О значительном материальном достатке членов фиаса свидетельствует, во всяком случае, тот факт, что он имел возможность на свой счет предпринять большие архитектурные и скульптурные работы по восстановлению разрушенного или пришедшего в ветхость храма Посидона и по его украшению.
В ту пору, к которой относится горгиппийская надпись, население Боспора в этническом отношении представляло собою такую пеструю амальгаму, что выделить среди членов фиаса греков и туземцев, исходя из сообщаемых в надписи личных имен, вряд ли возможно. Что среди членов фиаса были туземцы, показывают такие негреческие имена, как Κοσσοῦς ‘Άττα Κοσσοῦ, Κοϑίνας ‘Άττα, Σαρμάτας Κοδόρα, также такие отчества, как Πάπα, Ζαξξοῦς. Но у нас нет уверенности в том, что среди членов фиаса, носящих греческие имена или отчества, мы должны усматривать непременно греков. Обэллинизировавшиеся туземцы могут скрываться и, надо полагать, скрываются за такими именами, которые звучат вполне по-гречески: к концу II в. н. э., да и ранее, уже давно исчезло на Боспоре различие между греками и бывшими «варварами». И население Боспора было вполне смешанным, причем весьма вероятно, хотя это и не может быть доказано, «варварский» элемент в нем преобладал над элементом греческим и римским.
Горгиппийский фиас навклеров насчитывал в своем составе вместе с президиумом minimum, до 45 членов. Все они, как показывает отсутствие при их именах εϑνικά, были горгиппийскими гражданами. Что наряду с местными навклерами в Горгиппии были и навклеры иноземные, показывает неизданная горгиппийская надпись того же приблизительно времени, что и разбираемая, где назван Τέρτιος Ρούφου, уроженец вифинского Тиона.
Какую цель могли преследовать объединения навклеров, подобные горгиппийскому? Поланд (Gesch. d. griech. Vereinswesens, 116), разделяющий мнение Франкотта; едва ли прав, думая, что объединения навклеров и эмпоров носили исключительно культовый характер. Ближе к истине Цибарт, по мнению которого объединения эти, группировавшиеся вокруг культа того или иного божества, обыкновенно связанного с морского стихиею, напоминают нечто в роде средневековых купеческих гильдий. Конечно, и эту аналогию нужно понимать cum grano salis. В самом деле, все эти и подобного рода объединения, стоявшие, применительно к античным условиям, под покровительством того или иного божества, дававшего объединению своего рода религиозную марку, преследовали практические цели, из которых главная, вероятно, состояла в том, чтобы оказывать друг другу в случае нужды материальную помощь[101]. Она могла находить применение в различных случаях, связанных с профессией навклера, сопряженной всегда с риском, в особенности при плавании по такому бурному морю, каким является Черное море, на котором к тому же царило пиратство. Страбон (XI, 495) для своего времени определенно свидетельствует, что как раз местные племена, обитавшие к югу от Горгиппии, «господствуют на море» и «живут разбоем»; что области, подчиненные римлянам, бессильны были бороться с пиратством вследствие нерадения посылаемых туда римлянами правителей[102].
В Пантикапее, Фанагории, Горгиппии было открыто немалое число надписей, отчасти хорошо сохранившихся, но большею частью фрагментарных, по своей структуре приближающихся к рассмотренной горгиппийской надписи. Все они относятся к императорской эпохе и представляют собою списки имен членов каких-то обществ, обозначаемых термином σύνοδος, реже ϑίασος. Можем ли мы утверждать или даже только предполагать, что все эти синоды и фиасы также представляли собою объединения навклеров, по образцу горгиппийского объединения? Или же эти надписи говорят о существовании в Пантикапее, Фанагории, Горгиппии союзов, члены которых объединялись для культовых целей, подобно известным танаисским коллегиям, группировавшимся вокруг культа «бога всевышнего»? При современном запасе наших сведений приходится считать, что эти боспорские синоды и фиасы были лишь культовыми объединениями. Это, конечно, не исключает возможности, что среди членов этих объединений были и навклеры. Но обширный материал, собранный в книге Поланда, позволяет сделать такое наблюдение: во всех тех случаях, когда мы имеем дело с объединениями, члены которых являются представителями тех или иных профессиональных группировок, эти последние обязательно указываются. Так, помимо многочисленных объединений τεχνιτῶν, мы находим объединения γεωργῶν Καίσαρος, γραμματέων κατά Κύπρον, κυνηγῶν, γναφέων, άλιέων. В боспорских надписях, за исключением горгиппийской, эти все объединения называются просто σύνοδοι (ϑίασοι) без какого-либо детального их определения, а потому и считать их обязательно объединениями навклеров у нас нет никаких оснований: как бы ни было широко развито на Боспоре купеческое дело и связанное с ним судовладение, нельзя же предполагать, что все свободное население боспорских городов, в том числе Танаиса, состояло из одних только навклеров и эмпоров, которые к тому же составляли обязательно объединения. Поэтому неосмотрительно было бы утверждать, что боспорские надписи, заключающие списки членов синодов и фиасов, подразумевают под последними объединения негреческих навклеров или эмпоров или тех и других.
Несколько слов об археологическом материале, привлекаемом сюда же (о нем у Колобовой, 60 сл.). На росписях двух керченских склепов изображены корабли с экипажем и без него. Даже если и согласиться с тем, что эти корабли, не являясь воспроизведением погребального корабля, символизируют профессиональные занятия погребенных в склепах лиц, то и в таком случае мы имели бы право говорить только о том, что эти лица при жизни были навклерами[103]. Но из этого еще нельзя обязательно выводить заключение, что и в Пантикапее было объединение навклеров, подобное горгиппийскому.
Новые эпиграфические памятники Боспора
Ю.Ю. Марти
Плита из глинистого сланца, ширина 0,60, высота 0,33, толщина 0,80, с четырехстрочной, надписью на боковой стороне. Выемки на верхней плоскости плиты говорят о том, что она служила постаментом статуи.
Плита найдена в районе бывшей турецкой крепости в Тамани, недалеко от Пуленцовского раскопа, 11 апреля 1920 г., на глубине 2,84 м. Надпись написана красивым, характерным шрифтом IV в. до н. э. Высота букв 0,025-0,02.
Δημοφῶν, ‘Εργίνο[υ] άνέϑηκεν ύπέρ τής γοναικος
101
От этих объединений, носивших организованный характер, нужно отличать временные объединения навклеров и эмпоров, возникавшие ad hoc. Это в особенности становится ясным из рассмотрения делосского эпиграфического материала, в свое время полностью сопоставленного Поландом (595 сл.), а теперь возросшего. Было бы заблуждением думать, что, коль скоро в надписях упоминаются навклеры и эмпоры, они обязательно были объединены в союз. Последнее мы в праве допускать лишь в том случае, когда документ определенно свидетельствует о наличии σύνοδος, ϑίασος, κοινόν. Делосское посвящение I в. до н. э. (SIG, 207) в честь проквестора Мания Эмилия Лепида делают афиняне, римляне и прочие греки οί κατοικοΰντες έν Δήλω и οί παρεπιδημουντές έμποροι καί ναύκληροι. Сопоставление κατοικοΰντες, проживающих постоянно на Делосе, и παρεπιδημουντές, проживающих там временно, эмпоров и навклеров скорее говорит в пользу того, что они не состояли в каком-либо союзе. Точно также нет основания усматривать объединения навклеров и эмпоров в надписях OGJ. 135 и 344. Пока можно с уверенностью говорить лить о двух объединениях эмпоров и навклеров на Делосе: это κοινόν Βηρυτίων Ποσειδονιαστῶν (OGI 591) и κοινόν τῶν Τυριών Ήρακλειστῶν (Michel. Rec. 998); о первом из них см. подробности у Колобовой, 38 сл. Об афинском σύνοδος навклеров и эмпоров, объединившемся вокруг культа Зевса Странноприимного, мы знаем из афинской надписи 112-1 г. (SIG 706), о таких же союзах в Томах в императорское время говорят надписи IGR 610, BCH, XXV, 36, 184.
102
Сообщаемое тут же Страбоном сведение, что пиратов «иногда принимают и боспорские правители, доставляя им возможность бросать якорь, выставлять и продавать награбленное», не следует понимать в том смысле; что боспорские цари (см. Колобова, 89, 93) «временами входили в соглашение с пиратами, устраивая для них особые гавани и скупая награбленный товар»; что «среди родовитых боспорских купцов» существовало «узаконенное пиратство». Страбон лишь отмечает, что пираты иногда торговали награбленным добром и что боспорское правительство смотрело на это сквозь пальцы. Боспорское правительство своими силами не было в состоянии бороться с пиратством, римский же флот крейсировал в Черном море лишь периодически. Утверждение Колобовой, 88, основанное на свидетельстве Флавия Иосифа, B. jud., II, 16, 4, будто боспорские корабли были «военного типа», основано на недоразумении: у Флавия Иосифа речь идет не о боспорских, а о римских кораблях.
103
Реальная передача кораблей делает честь художнику, с сознательностью отнесшемуся к данному ему заказу — воспроизвести бытовую обстановку, связанную с деятельностью навклера; но что говорит о том, что захороненный навклер принадлежал обязательно к числу богатых и знатных судовладельцев-торговцев (Колобова, 65)?