Поединщик

– Это я, господин капрал, – отозвался Дертин. – Я кинул в него ботинком. Иначе могло плохо закончиться.

– Ничего себе! Мы прикончили бесноватую! Вот это да! – закричал Тиллиер. – Говорят, что она оставляет после разрыва драгоценные камни. Надо будет поискать в траве.

– Все целы? – спросил Скиндар.

Со стороны Риордана послышалось сдавленное мычание и зубовный скрежет от сдерживаемой изо всех сил боли.

– Меня зацепило, – невнятно сказал он.

– Огниво! Огонь! Живо! – потребовал капрал.

Виннигар вытащил огниво из походного ранца, высек кресалом целый сноп искр и подпалил трут. Скиндар пошарил в своей торбе. Под руку попалась тонкая пачка гербовой бумаги, но капрал не стал ее доставать – каждый свиток был пронумерован в королевской канцелярии и подлежал строгому учету. Наконец он нащупал свой шелковый носовой платок, романтический подарок одной модистки, и решительно выдернул его наружу.

– Жги, – приказал он Виннигару. – Если эта тряпка по характеру хоть чуть-чуть похожа на свою бывшую хозяйку, то гореть должна отменно.

Когда пламя осветило лицо Риордана, все увидели, какую беду сотворила с ним молния. Лицо рекрута было обезображено. На его левой щеке зияла круглая дыра, в которую можно было при желании просунуть два пальца, кожа и мясо на краях раны спеклись в черную корку, также была полностью сожжена мочка левого уха.

– Ой! Да у тебя зубы снаружи видно, – брякнул некстати Тиллиер.

– Для жизни не опасно, а на войне бывает и похуже, – неуклюже попытался ободрить рекрута Виннигар.

– Извини, приятель, – сокрушенно сказал Дертин. – Не хотел я…

Из глаз Риордана брызнули слезы.

– Ты правильно все сделал, – промычал он. – Просто не повезло.

«Пацан. Слегка огрубевший, но всего лишь пацан», – с сочувствием подумал Скиндар, а вслух сказал:

– Эти ваши пузыри с газом сейчас начнут вонять, верно? И мы можем задохнуться?

– Нам нужно сматываться отсюда, – подтвердил Хоракт.

– Хорошо, тогда слезаем с этой, как ее, схинии, и двигаем прямехонько в Гроендаг к тамошним лекарям. Дневной переход придется совершить в двойном темпе.

– Я смогу дойти, – вскинулся Риордан.

Никто и не подумал указать ему на то, что он забыл добавить «господин капрал».

– Сейчас не время проявлять геройство, парень, – Скиндар отрицательно покачал головой. – Прибереги его до Парапета Доблести. Ну! Собрали пожитки! Первым спускается Виннигар, Тиллиер за ним, а после мы поможем Риордану.

Скользя по размытой дождем почве, проваливаясь в лужи, спотыкаясь о корни и лианы, они продрались сквозь переплетение стволов и сучьев к опушке рощи, после чего тут же сделали привал, потому что Дертину пришлось выковыривать шипы и занозы из своей босой ступни. Даже тут, на свежем воздухе ощутимо воняло сгнившими овощами и еще чем-то приторно сладким, а там, внутри, Скиндар боялся, как бы не потерять сознание от одуряющих газов, которые источали пузырчатки. Он тоскливо оглядел свой парадный мундир, теперь превратившийся в балахон шута, который к тому же несколько дней спал в придорожной канаве.

– Много раз я водил рекрутские команды, но такого не припомню, – мрачно признался капрал. – Один с синяком на скуле, второй с разбитыми кулаками и к тому же босой, третий с надорванным животом, а про четвертого и говорить нечего. Отменный набор, скажу я вам.

Новобранцы виновато промолчали, а Виннигар понимающе ухмыльнулся. Роканд знал, что по прибытии в Овергор пополнение немедленно выстроят перед Мастером войны Биккартом, чтобы тот оценил, насколько хорошо Скиндар потратил королевские денежки. Капрал прикидывал, какой в этот раз будет вердикт Биккарта, и заранее его опасался.

– Ты закончил со своей подошвой? – спросил Скиндар у Дертина.

– Да, господин капрал.

– Тогда подъем. До Гроендага несколько часов ходьбы, дорогу наверняка размыло ручьями, так что путь будет веселеньким. Вперед, ребята. Эй, кто-нибудь, возьмите у Риордана его мешок.

Это был не просто приказ, а проверка. Виннигар понимал тайный смысл распоряжения капрала, и с его языка готов был сорваться уничижительный комментарий, но роканд умолк, не сказав ни слова, потому что к пострадавшему потянулось сразу три руки.

– Я справлюсь, господин капрал, – простонал Риордан.

– Кого интересует твое мнение? Командир отдал приказ. Выполнять!

На пути к Гроендагу все старались как-то помочь пострадавшему, маскируя заботу грубоватыми шутками. Дертин подставлял свою могучую руку, когда Риордан переходил ручьи и лужи, Хоракт подсказывал, куда наступить, а Тиллиер и вовсе тащил его мешок. Наблюдая за рекрутами с повеселевшим лицом, Скиндар думал: «А может, что и получится. Ребята, похоже, стоящие». Риордан же, хоть и испытывал неловкость от этих дружеских проявлений, сквозь ноющую боль прислушивался к новым чувствам внутри себя. Не избалованный любовью близких, он вдруг понял, что теперь все по-другому. Эти, окружающие его и еще вчера чужие люди теперь и есть его новая семья. Задира Тиллиер, хитрован Хоракт и немногословный Дертин, который себе на уме. Он, в свою очередь, сам начал относиться к ним иначе. Теперь даже Тиллиер не вызывал у него раздражения. Риордан не понимал, что в маленькой группе все чувства жестче, эмоции обострены, но перед общей проблемой все сразу становится неважным. Совместно пережитый страх и его ранение сплотили их и привязали друг к другу, как час назад они обвязывали лианами листья схинии.

Когда показались первые поля Гроендага, их ноги ниже колен были полностью залеплены грязью. Штаны, верхняя одежда тоже представляли собой печальное зрелище. Грязь была даже на лицах.

– Почему корона до сих пор не вымостила вам дороги? – в сердцах воскликнул Скиндар. – Это же невозможное дело – ковылять в такой жиже. Я бывал в Вейнринге пару раз, но никогда не попадал под ливень. Как только доберемся до Овергора, клянусь, я дойду до самого графа Танлегера! И подам прошение.

– А она и вымощена, господин капрал. Щебнем. Не будь его, мы бы увязали по колено, – отозвался Дертин. – Осенью наша дорога особенно плоха, потому что ее ремонтируют только зимой, когда все подмерзает. Вейнринг – небольшая деревня, до нее никому нет дела. Вот от Гроендага в столицу проложен настоящий шлях. Да вы и сами это знаете.

Капрал взглянул на Риордана:

– Как ты, парень? Нет, не отвечай, просто кивни, если можешь идти.

Риордан послушно кивнул, тяжело переставляя ноги.

– Скажите мне, горцы, когда в человека попадает такая круглая молния, это что-то означает по вашим обычаям? – спросил Скиндар. – У вас наверняка предусмотрен подобный случай.

Хоракт шмыгнул носом, скосил глаза на Риордана, а потом осторожно ответил:

– Ну, вообще-то после такого редко выживают, господин капрал. Но считается, раз бесноватая отметила человека, то она передала ему часть своей мощи. И он вроде как тоже становится бесноватым.

Риордан вздохнул, но его вздох больше напоминал стон.

– Не унывай, парень, – осклабился Скиндар. – Для солдата красота лица не имеет значения. Через год многие новобранцы будут иметь отметины на рожах. Это в лучшем случае. А вот легенду и боевое прозвище ты заимел знатное. Бесноватый Риордан! Такое не купишь ни за какие деньги. Тем более что заработал ты его заслуженно, заплатив собственной шкурой. Причем наименее ценными для воина ее частями.

Они взобрались на холм, и с него открылся вид на добрую половину Гроендага. Сотни домов, среди которых попадались строения и в три этажа, располагались правильными кварталами, группируясь вокруг невысокой каменной цитадели. Именно она когда-то и дала название поселку. «Даг» – означало укрепление, а «гроен» – пограничный. Во времена их прадедов это селение было сторожевым кордоном королевства, но теперь превратилось в небольшой город. Возможно, такая судьба будет уготована и Вейнрингу, к которому ныне перешла роль западного форпоста Овергора. Только в нем не возводили цитадель, потому что защищаться нужно было не от врагов, а от хищников и переменчивой погоды предгорий. Роль укрепления с успехом исполнял первый ряд домов, расположенных кругом. Об этом говорило и название деревни, где «ринг» – это круг, а «вейн» означало – прочный. Жители Прочного круга имели репутацию людей жестких, замкнутых и недоверчивых. Уроженцы Гроендага, напротив, славились открытостью, гостеприимством и справедливостью. Они охотно вербовались в армию, даже составляли когда-то ее костяк и гибли за интересы королевства. Кроме того, лучшие знахари Овергора происходили из Гроендага. Да что лучшие – все! Потому что именно в бывшей цитадели теперь располагалась Лекарская школа, где можно было пройти обучение всем врачебным профессиям, от травника до костоправа, и получить патент на работу.