Страница 30 из 92
— Здесь на стенах очень старые знаки. Посмотри! — Ксен кивнул на один из рисунков.
Больше всего изображение напоминало ацтека, сидящего перед старым ламповым телевизором. Рим хмыкнул: похожие фотоизображения он видел еще в своем мире.
— Завтра поговорим, Ксен. Слишком много вопросов сейчас.
В это время Махо, кланяясь, говорил:
— Вы можете остановиться в моих личных покоях, Господин. Я буду…
Его прервал удивленный возглас Кота:
— Смотрите!
Один из армейских фонарей нес Кот. Сейчас луч этого фонаря бил в потолок зала, и было отчетливо видно, что колонны до потолка не достают. Зато там, среди каменных блоков, расположены какие-то странные, больше всего похожие на стеклянные, четырехгранные призмы.
Махо торопливо пояснил:
— Внутри, Господин мой, сделаны специальные ходы для солнечного света. Днем здесь будет светло, и ваши холодные факелы не понадобятся.
Наступил какой-то момент спада нервного напряжения. И Андрей, и остальные чувствовали, что им уже почти наплевать на то, какие еще тайны и секреты скрыты в этом удивительном строении. Тупо хотелось есть и спать.
В одной из стен зала, к которой подвел их Махо, обнаружились очередные резные двери, за которыми начинались пусть и необычные, но все-таки уже жилые комнаты: несколько спален с довольно примитивным оборудованием: золотые вазы, мозаичные полы, некие подобия трехногих низеньких табуреток и таких же трехногих столиков. Еще какая-то непривычная мебель, похожая на ярко расписанные низкие сундуки с ручками по бокам, цветастые тряпки, местами развешанные по стенам. И, о радость! В одной из комнат огромный бассейн.
Тут измотанные бойцы оживились. Бык, поглядывая на Разумовского, сказал:
— Командир, может, искупаемся по очереди?
Махо, напряженно прислушиваясь к непонятному говору чужаков, в очередной раз поклонился и обращаясь к Риму, сказал:
— Господин мой, вы устали в дороге, и если хотите, то я прикажу рабам, и вы сможете совершить омовение.
При этих словах Фифа с такой надеждой посмотрела на Андрея, что отказать тот не смог. Разбив отряд на две части, он скомандовал:
— Первые моются, вторые караулят.
Разумеется, Анжелу это не касалось: караулить она не будет. Но она, огорченно сморщив нос, жалобно простонала:
— Мыло! Мыло у меня в багаже осталось…
В это время Махо отдал какое-то распоряжение и молоденькая девушка, покивав головой, ненадолго выскочила, вернувшись буквально через полминуты. Она принесла поднос, на котором невзрачной кучкой лежали сморщенные вялые ягоды или мелкие плоды неизвестного растения. Размером они были чуть крупнее вишни, серовато-песочного цвета и совершенно непонятного предназначения.
Фифа подошла к подносу, взяла ягоду двумя пальцами, понюхала и сморщилась: пахло травой, а не едой. Девочка, держащая поднос, робко улыбнулась ей и Анжела спросила:
— Это вкусно?
— Великая Госпожа, это не едят.
Анжела, думавшая, что им принесли легкую закуску, удивленно спросила:
— А что тогда с этим делать?
Девушка поклонилась ей, поставила поднос рядом с бассейном и, встав на колени, обмакнула в воду руки. Затем, взяла одну из ягод и, показав ее на ладони белой женщине, раздавила в кулаке. Потом начала яростно тереть руки одну об другую и Фифа с удивлением увидела, что между пальцев девушки сочится белая пена.
— Этим что, моются?
Девушка торопливо закивала головой:
— Моются, Великая Госпожа.
Оставив поднос с ягодами у бассейна, она снова вышла и через несколько минут вернулась с подругой, такой же черноглазой и застенчивой. Обе они несли стопки каких-то тканей. Сложив свой груз на низкую деревянную подставку возле бортика бассейна, девочки присели на корточки рядом, терпеливо чего-то ожидая.
С подозрением глянув на ткани, Анжела спросила:
— А это для чего? Полотенце?
— Когда вы вымоетесь, Прекрасная Госпожа, мы поможем вам вытереться и расчесать волосы.
Махо же, тем временем, подошел к одной из стен в комнате с бассейном, которая ничем не отличалась от остальных, покрытых резьбой по камню, и то ли надавил на что-то, то ли сдвинул какой-то рычажок. Вода в огромной чаше каменного бассейна начала весьма ощутимо бурлить, появилось течение, а Верховный, как бы извиняясь, сказал:
— Сейчас ночь. Днем она будет гораздо теплее и приятнее для тела…
— Слышь, Рим, глянь-ка, как интересно, — Цинк сидел на корточках возле края бассейна и светил фонарем в воду.
Разумовский присел рядом, и Костя, проведя пальцем по выпуклому бортику, сказал:
— Камень-то, похоже, монолитный. Смотри, на нем даже стыков нет. Это, каким же огнем они сплавляли каменные плиты? Видишь, вот эта и эта, — он потыкал пальцем. — Они разные. Это два куска камня, которые наши хозяева как-то сварили вместе. Где, интересно, они взяли такие сварочные аппараты?