Хромосома-6

Шум мотора мешал разговорам, пришлось довольствоваться созерцанием окружающих красот. Солнце еще не взошло, но небо сделалось ярче, а восточная кромка густой облачности над Габоном засияла золотом. Справа береговая линия Экваториальной Гвинеи казалась сплошной массой растительности, резко уходившей в воду. Точками по неоглядному простору лимана перемещались другие пироги, которые туман, все еще ластившийся к водной глади, делал похожими на корабли-призраки.

Когда Кого остался довольно далеко за кормой, Мелани тронула Кевина за плечо. Убедившись, что он смотрит на нее, сделала широкое вращательное движение рукой. Кевин кивнул и взялся за руль, направляя пирогу на юг.

Пройдя курсом на юг минут десять, Кевин стал делать плавный поворот на запад. Они ушли по меньшей мере на милю от берега и, проходя мимо Кого, с трудом различали отдельные здания.

Наконец-то взошло солнце: громадный шар из красного золота. Поначалу экваториальная дымка над водой была такой плотной, что на солнце можно было смотреть прямо, не думая о защите глаз. Но жар солнца съедал и туман, и дымку, лучи его быстро набирали жгучую силу. Мелани первой надела солнцезащитные очки, а вскоре ее примеру последовали и Кэндис с Кевином. Спустя еще несколько минут все трое начали слой за слоем стаскивать с себя одежду, под которой укрылись от предрассветной прохлады.

Слева от них тянулась цепочка островков, обрамлявших экватогвинейское побережье. Кевин держал курс на север, завершая широкий круг в обход Кого. Теперь же он снова переложил руль, направив нос пироги точно на остров Франчески, возвышавшийся вдали.

Стоило жару солнца разогнать туман, как благодатный ветерок прошелся по воде, рябью волн покрыв ее доселе зеркально гладкую поверхность. Рассекая крепчающий встречный ветер, пирога зашлепала, перебираясь с гребня на гребень, время от времени окатывая пассажиров фонтаном брызг.

Остров Франчески по виду отличался от своих собратьев, и чем ближе он становился, тем явственнее становилось отличие. Дело не в том, что остров был значительно больше по размеру: известняковая гряда делала его внешне более внушительным. К вершинам скал, словно облачка, даже лепились клочья тумана.

Через час с четвертью после того, как они отчалили от причала в Кого, Кевин убрал газ, и пирога замедлила ход. Впереди, в сотне футов, виднелся сплошь покрытый густой зеленой растительностью берег юго-западной оконечности острова Франчески.

– С нашей выгодной позиции он кажется неприступным, – прокричала Мелани, перекрывая шум мотора.

Кевин кивнул. Ничто в облике острова не предвещало ни гостеприимства, ни радушия. Никаких пляжей. Берег сплошь порос непроницаемыми и нескончаемыми мангровыми лесами.

– Придется отыскать устье Рио-Дивизо, – прокричал в ответ Кевин. Приблизившись к мангровым зарослям настолько, насколько позволяло благоразумие, он переложил руль вправо и направился вдоль западного берега. Остров укрывал пирогу от ветра, и волны пропали. Кевин встал в надежде увидеть под водой возможные препятствия. Напрасная надежда: сквозь мутную от грязи воду ничего разглядеть ему не удалось.

– А может, вон там, где все камышами заросло? – подала голос с носа Кэндис. Она вытянула руку вперед, указывая на появившиеся обширные заросли.

Кевин, еще больше сбавив газ, направил лодку к камышовнику, на шесть футов поднимавшемуся над водой.

– Видите какие-нибудь препятствия под водой? – прокричал он, обращаясь к Кэндис.

Та отрицательно помотала головой:

– Очень мутно.

Кевин повернул пирогу так, чтобы снова можно было двигаться вдоль линии берега. Камыш рос густо, заросли его увеличивали остров на добрую сотню ярдов.

– Это, должно быть, и есть устье реки, – сказал Кевин. – Надеюсь, здесь есть протока, иначе у нас ничего не получится. Через такой густой тростник на каноэ никак не пробиться.

Спустя десять минут, так и не обнаружив прохода в камышах, Кевин развернул пирогу. Он внимательно следил за тем, чтобы не повредить буксирный конец маленького каноэ.

– Незачем двигаться дальше в ту же сторону, – сказал Кевин. – Ширина зарослей уменьшается. Не думаю, что нам удастся отыскать протоку. Потом, я боюсь подойти слишком близко к месту, где находится мост.

– Согласна, – откликнулась Мелани. – Может, пойти на другой конец острова, где у Рио-Дивизо исток?

– Именно об этом я и подумал, – сообщил Кевин.

Мелани взметнула руку вверх.

– Что это вы делаете? – невольно вздрогнул Кевин.

– Салага, – поддразнила его Мелани, – это называется «дай петушка»!

Кевин хлопнул ладонью о ее ладонь и рассмеялся.

Они двинулись в обратный путь и обогнули остров, чтобы пройти его по всей длине с востока. Кевин наддал газу, и пирога пошла на половине нормальной скорости. По пути они хорошо рассмотрели южные отроги гористого хребта острова. Из пироги известняка не было видно вовсе. Остров выглядел горой сплошных девственных джунглей.

– Я одних только птиц и вижу, – донесся сквозь шум мотора голос Мелани.

Кевин кивнул. Он тоже насмотрелся на множество ибисов и сорокопутов.

Солнце поднялось уже довольно высоко, так что соломенная крыша очень пригодилась. Все трое сгрудились на корме, забившись в тень. Кэндис воспользовалась кремом от загара, который Кевину удалось отыскать у себя в аптечке.

– Как думаете, бонобо на острове окажутся такими же норовистыми, как и нормальные бонобо? – прокричала Мелани.

Кевин пожал плечами. Потом прокричал в ответ:

– Сам хотел бы знать. Если да, то нам, наверное, трудно будет хоть кого-то из них увидеть и все наши труды пойдут прахом.

– Они реже сталкивались с людьми, пока содержались в отделении бонобо в центре животных, – кричала Мелани. – Полагаю, у нас хорошие шансы, если только не станем подбираться к ним чересчур близко.

– А бонобо на воле пугливые? – спросила Кэндис у Мелани.

– Еще как! – ответила та. – Так же, если не больше, чем шимпанзе. Шимпанзе, которые прячутся от людей, увидеть на воле почти невозможно. Они необыкновенно пугливы, а слух и обоняние у них намного острее наших, так что люди к ним близко подойти не могут.

– А в Африке еще по-настоящему дикие места остались? – спросила Кэндис.

– Да, Боже ж мой, да! – воскликнула Мелани. – От этой прибрежной части Экваториальной Гвинеи и дальше на запад и северо-запад тянутся громадные полосы по сей день, по сути, не исследованных девственных тропических лесов. Речь идет ни много ни мало о миллионе квадратных миль[19].

– И долго еще они продержатся? – задала вопрос Кэндис.

– А это уже другая история, – усмехнулась Мелани.

– Дали бы выпить чего-нибудь холодненького, – выкрикнул Кевин.

– Сейчас, – откликнулась Кэндис. Она добралась до пластикового короба-холодильника и подняла крышку.

Спустя еще двадцать минут Кевин опять сбросил газ и повернул на север, огибая восточную оконечность острова Франчески. Солнце в небе поднялось еще выше, стало значительно жарче. Кэндис перетащила короб-морозилку к левому борту пироги, пряча его в тень.

– Вон опять заросли появляются, – указала она.

– Вижу, – сказал Кевин.

Он опять направил пирогу поближе к берегу. Размерами тростниковые заросли были схожи с теми, что располагались на западной стороне острова. Вновь джунгли шагнули вперед на добрую сотню ярдов от кромки воды.

Кевин уже собрался было объявить, что их вновь постигла неудача, как вдруг в непроницаемой стене травы появился проход.

Кевин, еще больше убавив газ, направил пирогу к проходу. Лодка замедлила ход. Пройдя футов тридцать, Кевин перевел движок на нейтральное положение, а потом и вовсе выключил.

Едва замер звук двигателя, как на людей всей тяжестью навалилась тишина.

– Боже, у меня в ушах гудит, – пожаловалась Мелани.

– Это похоже на протоку? – спросил Кевин у Кэндис, которая снова перебралась на нос.

– Трудно сказать, – ответила та.

19

1 квадратная миля примерно равна 2,6 кв. км.