Треск и блеск

«Библиотека Крокодила» — это серия брошюр, подготовленных редакцией известного сатирического журнала «Крокодил». Каждый выпуск серии, за исключением немногих, представляет собой авторский сборник, содержащий сатирические и юмористические произведения: стихи, рассказы, очерки, фельетоны и т. д.

booktracker.org

АМЕБА В КОЛБЕ

БАЛОВЕНЬ СУДЬБЫ

СЛОВА МОИ

КООПЕРАТИВ «АРКТИКА»

СЕКЦИОННАЯ МЕБЕЛЬ

ЕЙНЫЙ МУЖ

Я СТАНОВЛЮСЬ СЛАВНЫМ МАЛЫМ

ТЙНЬ-ТИЛЕНЬ

ДР-РУЗЬЯ, ДО СВИДАНИЯ!

НАСЧЕТ ЛАМПОЧКИ

СУДЬБА, ВЕРЕВОЧКА, ЛЕЛЯ

ХИТРЫЙ ЛАЗ

КРЫМСКИЙ ЭТЮД

«БРИГАНТИНА»

ТРЕСК И БЛЕСК

ЧЕЛОВЕК В ОХОТНИЧЬИХ САПОГАХ

БРАТ ПОЛОСАТОЙ АКУЛЫ

Более подробно о серии

INFO

МИХ. ЛЬВОВСКИЙ

ТРЕСК и БЛЕСК

*

Рисунки Г. ОГОРОДНИКОВА

© Издательство «Правда».

Библиотека Крокодила. 1976 г.

Дружеский шарж Н. ЛИСОГОРСНОГО

Михаил Григорьевич Львовский, автор этого сборника, хотя живет и работает в Днепропетровске, хорошо знаком всесоюзному читателю. Знаком по своим острым, злободневным фельетонам, которые печатаются на страницах «Известий», «Крокодила», «Литературной газеты». В 1967 году в Библиотеке Крокодила вышла его книжка рассказов и фельетонов «Как вы добились?».

Сам Михаил Львовский, как сатирик, добился того, что большинство его выступлений глубоко вскрывают тему и без промаха поражают сатирическую цель. Очевидно, в этом ему помогают два обстоятельства: на войне Львовский был артиллеристом, а по мирной профессии он горняк.

АМЕБА В КОЛБЕ

Часы пробили полночь, Вадим Семенович прислушался к зловещему двенадцатому удару и, почувствовав, что повеяло запахом спичек фабрики «Красный Везувий», поднял голову от чертежа. Перед ним стоял смуглый гражданин с узким демоническим обличьем.

— В чем дело? — спросил Вадим Семенович.

— Не волнуйтесь, — сказал ночной посетитель. — Меня зовут Асмодей Вельзевулович. «Са-та-натам правит бал, са-та-натам правит бал!» — пропел он ужасным голосом провинциального баса. — Музыка Гуно… Словом, я Мефистофель.

— Короче, — потребовал Вадим Семенович. — У меня расчет коленчатого вала.

Асмодей Вельзевулович примиренчески кивнул.

— Хорошо, — сказал он, садясь на стул и грациозно закладывая копыто за копыто. — Еще задолго до того, как жалкие эпигоны с западного континента затеяли утечку мозгов, я начинал это дело! Вспомните доктора Фауста. Всю жизнь меня интересовало серое мозговое вещество. Кстати, у вас оно есть… Но, — вдруг застеснявшись, продолжал представитель нечистой силы, — титаны литературы были правы, утверждая, что меня интересует также душа.

С этими словами он классическим движением фокусника одной рукой добыл из-под видавшего виды сюртука большую колбу, а другой прикоснулся к Вадиму Семеновичу. В колбе забился, как гейзер, как нефтяной фонтан, могучий огонь интеллекта.

— Вот видите, с этим у вас тоже неплохо, — отметил Асмодей Вельзевулович. — Двенадцать баллов по шкале Незикииля. Самая высокая концентрация… Слушайте, продайте мне душу!

Вадим Семенович встал и тихо сказал:

— Пошел вон!

Запах изделий фабрики «Красный Везувий» исчез, а вместе с ним улетучился А. В. Мефистофель.

О визите незваного гостя Вадим Семенович, понятно, не сказал никому ни словечка. Только жене, от которой все равно ничего не скроешь, пришлось во всем сознаться. И она одобрила его поступок по существу, хотя нашла, что по форме следовало подобрать более обтекаемые слова, чем «Пошел вон!».

— А вообще ты всегда у меня был идеалист, бессребреник, тюха-матюха. За это я тебя, Вадя, и полюбила…

Поработав еще несколько дней по предельной отметке шкалы Незикииля, Вадим Семенович закончил изобретение, сулившее маленький переворот в металлургической промышленности. Что-то из области прокатки, кажется, сверхминусовые допуски.

Через месяц его вызвали в БРИЗ и начислили 1 267 рублей.

— А нужно ли? — засомневался было идеалист.

— Бери, бери, коли дают. Законный стимул, материальное вознаграждение!

Вадим Семенович и его жена приобрели венгерский гарнитур под цвет «каленый каштан» и убедились, что законный стимул не такая уж плохая вещь.

В тот же день, вернее, в ту же ночь вновь заскочил на минуту Асмодей Вельзевулович.

— Ну как? — спросил он. — Получили 1 267 рублей?

— Получил.

— За такую работу! Эх-ма, серое вещество!.. А я бы дал вам за ничего, за звук пустой — двадцать пять тысяч целковых.

— Пошел вон! — уже менее уверенно сказал Вадим Семенович.

Поборов искус, он засел за новые чертежи, по на изобретение не потянул, а только на ценное рацпредложение. И то не в металлургической, а в кухонной промышленности. Что-то из области поварской оснастки, кажется, монументальный черпак.

На этот раз ему выплатили 365 рублей.

Вадим Семенович почувствовал себя оскорбленным, но виду не подал и, придя домой, стал творить дальше. Он подсказал, чтоб водители самосвалов ехали в объезд не через Каменный Брод на Кайдаки, а через Лобойковку на Каменный Брод, и эта идея потянула всего-навсего — стыдно сказать! — на сорок рублей: «за инициативу»…

Вадим Семенович хотел тут же вернуть этот нищенский гонорар, но машинально засунул его во внутренний карман пиджака.

Он был потрясен. Мысль о материальном вознаграждении, какая присутствует у каждого творческого человека, принимала в его голове нахальные гипертрофические формы и чем дальше, тем большие нравственные муки причиняла ему. Были ли тому причиной коварные штучки Асмодея? Или оказал свое вредное влияние гарнитур? Или, быть может, в глубине могучего интеллекта давно уже зрели плохие бациллы? Не знаю, не знаю…

Во всяком случае, с сорока рублями бывший идеалист мириться не мог и пошел творить еще дальше. Он открыл способ, как делать клей из силикатного кирпича, разработал более экономичный вариант перекрытий, суть которого сводилась к тому, что балка должна быть несколько короче пролета, наконец, предложил, чтоб Волга впадала в Каспийское море.

За последние три работы ему не начислили ни копейки.

— Так тебе и надо, ишаку, — сказала жена, зеркально отражавшая чувства супруга.

К этому времени Вадим Семенович и сам осознал, что стараться для общества — артель напрасный труд, что жить-то надо для себя, и воздвиг светлую мечту — сколотить уже упоминавшуюся сумму — двадцать пять тысяч целковых.

Теперь он был не прочь переговорить со смуглым гражданином, но тот куда-то запропастился — видно, мотался по своим скупочным делам в других частях бела света.

Оставалось положиться на собственные силы — переключить весь умственный потенциал со сферы «артель напрасный труд» на сферу «что я от этого буду иметь».

Вадим Семенович стал искать перспективное предприятие и вскоре обнаружил его возле магазина «1000 мелочей». Здесь, на асфальтовом плацу, шумел-гудел, бурлил толчок — меняли коттеджи, квартиры, гаражи, дачи, третий этаж на большую кухню, большую кухню на отдельный ход, а отдельный ход — на несовмещенный узел.