Страница 69 из 117
До покоев Эветьена дошли без проблем, благо что они, в отличие от комнат избранных дев, располагались ближе ко всяким редко используемым коридорам.
Сюрприз поджидал в самих апартаментах.
Оный сюрприз, самого мрачного небритого вида, сидел в кресле перед чёрным зевом камина и буравил недобрым взглядом дверь парадного входа. И не знаю, как Эветьен, но я вздрогнула, переступив порог и встретившись с сюрпризом глазами.
– Доброе утро, брат, – если Эветьен и удивился, то вида не подал. Закрыл дверь, снял шляпу, пока я мялась и судорожно пыталась сообразить, как следует реагировать.
– Утро наступило, – Тисон демонстративно посмотрел в сторону окна. – Поэтому, пожалуй, с этой частью соглашусь. К сожалению, не могу сказать того же о его доброте.
– Благодатных ради, Тисон, это всего лишь фигура речи, – Эветьен прошёл в глубь комнаты. – Не возражаешь, если я вызову служанку? Асфоделии необходимо переодеться.
Мрачный взор прогулялся по мне от мятого берета до грязных носков башмаков.
– Я получил твою записку, сообщавшую, что Асфоделия не будет присутствовать ни на спектакле, ни на маскараде, и потому в моём сопровождении нет нужды, – голос рыцаря звучал под стать взгляду, столь же тёмному, пугающему. – Но ты не уточнил причину…
– Асфоделия никогда прежде не была в столице и до сей поры не видела ничего, кроме императорских резиденций, – любезно пояснил Эветьен. – Я подумал, что неплохо бы наконец познакомить её с сердцем нашей благословенной Империи.
– Ночью? Когда всякому доброму человеку надлежит быть дома, в своей постели?
– Ночью тоже есть, на что посмотреть.
– Интересно, на что же? – взгляд Тисона ясно говорил, что в таком виде в места, подходящие для юных барышень, точно не пойдёшь.
– Воля Его императорского величества, – заметил Эветьен веско.
Судя по выражению так и не разгладившегося лица, объяснительной за авторством самого монарха Тисон не проникся.
– В Эй-Форийе ночью был сильный дождь…
– В столице тоже.
– И вы ходили по городу в такой ливень? – продолжил Тисон докапываться до истины.
– Нет, конечно. Мы переночевали в моём городском доме.
Я взлелеяла робкую надежду, что больше неудобных вопросов Тисон задавать не станет.
Стук в дверь прервал то ли неловкий диалог, то ли допрос с пристрастием. Эветьен вернулся к створке, мягко отодвинул меня в сторону, дабы меня не увидели из коридора, открыл. Велел замершему у порога слуге привести в его покои служанку Кили, а прежде пусть девушка зайдёт в опочивальню своей фрайнэ и возьмёт платье и всё необходимое для госпожи, да пусть не мешкает и поспешит. Я лишь удивилась, как вообще Эветьен успел вызвать слугу? Вроде сонетки появились позже… хотя позже относительно чего? За столько дней пора бы уже понять, что мир этот и походил на известное по книгам и фильмам средневековье, и разительно отличался. Эветьен же закрыл дверь, повернулся ко мне и снял берет. Волосы тяжёлой неряшливой волной упали на спину и плечи, я поправила пряди у лица и на всякий случай отошла от Эветьена, пока ему не вздумалось снять с меня что-нибудь ещё. Казалось, ему нравилось подчёркивать, что теперь я и суженая, и невеста, и вовсе вся его, целиком, полностью и с потрохами. Тисон от каждого прикосновения брата ко мне лишь мрачнел сильнее, если такое вовсе возможно, но молчал. И кто мне скажет, всегда у них были отношения на тонкой грани братской любви, взаимопонимания действительно близких людей, соперничества и ревности, или всё из-за меня?
Из-за меня, из-за кого же ещё?
Шерше ля фам, как говорится.
– Если хочешь, можешь подождать в спальне, – предложил Эветьен. – Я отправлю служанку сразу к тебе, когда она придёт.
Я кивнула и поскорее ретировалась в соседнее помещение. Братья остались в гостиной, и уходить Тисон не торопился. Обсуждать что-либо тоже, хотя я, признаться, подумала было, что сейчас оба Шевери приступят к более открытым, откровенным переговорам, если не о моей персоне, то о делах насущных, и мне удастся что-то да подслушать.
Не удалось.
Сколько я ни стояла ухом к двери, мужчины не то что не начали бесед на познавательные темы, но даже не сказали друг другу ни слова. Разве что в поглядушки играли, как я уже замечала не раз. Когда у братьев заканчивались приличные аргументы или они не хотели говорить о чём-то при мне, они переходили к обмену взглядами, да такими слаженными, что впору заподозрить мужчин в обмене мыслями телепатически.
Наконец пришла Кили. Не знаю, что сказал ей Эветьен в гостиной, однако, войдя в спальню, вопросов по поводу моего внешнего вида и местонахождения девушка не задавала, только смотрела испуганно. Я переоделась в принесённое горничной платье, Кили наспех привела мою шевелюру в порядок и спальню мы покинули. Тисон тут же поднялся и напомнил, что это его долг – водить деву жребия взад-вперёд, и Эветьен на удивление не стал возражать. До нашей с Жизель комнаты я добралась почти в традиционной компании рыцаря и служанки и все встреченные по пути люди ни на мгновение не усомнились, что избранная просто возвращается с утренней прогулки или с иного развлекательного времяпрепровождения, а не вышла недавно из мужских покоев. Разумеется, судя по долетавшим до меня обрывкам разговоров и сплетен, я отнюдь не единственная молодая дама во дворце, тайком выскальзывающая по утрам из чужой спальни, да и вообще количество вольностей, допустимых для замужней фрайнэ, поражало воображение. Главное, не попасться слишком уж глупо и откровенно и блюсти натянутую видимость приличий.
Жизель сидела на кушетке перед окном и читала. Сопроводив меня до двери спальни и коротко, холодно поклонившись напоследок, Тисон удалился, Кили отослала я, несмотря на робкие возражения, что фрайнэ следует привести себя в порядок как должно, а не как придётся. Горничной Жизель в комнате тоже не было. И сборы к завтрашнему отлёту начнутся позже.
– Приветствую тебя, странница, – с лёгкой улыбкой произнесла Жизель, подняв голову от книги.
– И тебе привет, – я нервно огляделась, не зная, с чего лучше начать. – Как прошёл спектакль?
– Закончился безоговорочным триумфом Брендетты, полным славы, обожания и всеобщего поклонения.
– А маскарад?
– Как маскарад, – девушка пренебрежительно передёрнула плечами, без лишних слов высказывая своё мнение о мероприятии накануне.
– Сбылась мечта Брендетты о танце с императором?
– Да. Правда, сегодня утром она уверяла, что император был молчаливее и отстранённее обычного.
Ну да, роль дублёров такая, важная, даже опасная порой, но, увы, без реплик.
– А ты где была? Кили прибежала, очи к полу, собрала твои вещи и убежала, что-то под нос себе бормоча.
Жизель единственная женщина в моём окружении, казавшаяся менее зашоренной и более продвинутой, если можно так выразиться. И я искренне надеялась, что для неё понятие контрацепции не является синонимом греха.
– Я… – я потеребила край рукава. Ладно, всё равно вечером объявление. – Я была с Эветьеном. Мы… собираемся пожениться.
– С ведома императора?
– По его воле.
– Даже так?
– Стефанио полагает, что брак и принятие имени супруга может уменьшить слухи и упрочить моё положение.
– А не слишком ли это скоро – выдавать замуж одну из дев прежде, чем избрана суженая для него самого? – Жизель закрыла книгу.
– Спроси у него. Меня он просто поставил перед фактом, Эветьена, по всей видимости, тоже.
Жизель нахмурилась вдруг, отложила книгу на столик возле кушетки, поднялась и шагнула ко мне, присмотрелась обеспокоенно.
– Ответь честно, прошу. Всё хорошо? Прошлой ночью не произошло ничего… дурного, того, чего ты не хотела?
– Что? – я так старательно размышляла о запоздалом предохранении, что не сразу сообразила, что Жизель имела в виду.
– Шевери не принуждал тебя против твоей воли?
– Принуждал к чему? К сексу? Боже, нет, конечно. Я сама… согласилась, – глупо как-то прозвучало. – Возможно, это было необязательно… соглашаться, но…