Придуманная любовь

— Если говорить начистоту, то ты тоже этих козлов разукрасил отлично, они понаряднее тебя будут, — открыто засмеялась я.

Вчерашнее происшествие меня удивило. Во-первых, я не понимаю, почему родителям вздумалось выпроводить нас из дома. Дело в том, в родном городе у меня практически не осталось друзей, и приезжая туда, я не хожу гулять, ни с кем не встречаюсь.

Во-вторых, я ожидала многого, но того, что Женя без разговоров бросится защищать мою честь — стало шоком. Значит ли это, что я ему действительно не безразлична? Или он просто как благородный рыцарь ломанулся бы защищать любую рандомную девушку?

Боковым зрением обратила внимание на движение с водительской стороны, повернула голову и уставилась в красивые голубые глаза, которые вместо того, чтобы следить за дорогой, следили за мной.

— Эй! — воскликнула я. — Смотри вперед!

— Ты улыбалась, — счастливо проговорил Женя.

— Представляешь, я иногда улыбаюсь! — съязвила я, откидывая свои темные волосы назад.

— Ты так редко это делаешь со мной, что я засмотрелся, — пожал плечами парень, обеими руками взялся за руль и уставился на дорогу.

Мы недолго ехали в молчании, слушая старенький трек Disclosure, YouMe.

— Не переживай за родителей, расскажем им правду — я вступился за честь своей девушки, — прервал молчание парень.

— Только вот я не твоя девушка, — брякнула я и прикусила губу, пожалев, потому что после произнесенной вслух фразы на душе стало тоскливо.

— Ах да, я все время забываю. Как хорошо, что ты мне все время напоминаешь об этом, — ответил Женя с грубостью в голосе и продолжил вглядываться в дорогу.

Его реплика задела меня. Зачем грубить в ответ, разве я сказала не правду? Разве эта фикция не официальный статус наших отношений? Потому что другой информации у меня нет.

Злость на парня начала пробираться откуда–то изнутри. Сложила руки на груди и отвернулась в окно — видеть его не могу. Оставшуюся часть дороги ехали молча, слушая музыку.

Когда мы заходили в квартиру, родители Жени смотрели в гостиной телевизор. Услышав шум, они вышли нам навстречу, радостные лица сменились хмурым выражением, две пары глаз злостно буравили моего фиктивного парня.

— Ты опять взялся за старое? — севшим голосом спросила Анастасия Викторовна.

Судя по ее реакции, Женя и вправду не впервые возвращается домой в таком виде. Мельник старший начал раздувать ноздри, закипая как чайник.

— Женя, куда ты опять влез?!

Мне стало жаль парня, обернувшись, я увидела на его лице скорбное выражение, он поджал губы и поочередно переводил взгляд с отца на мать. Не знаю, что за ситуации были в его жизни ранее, но почему родители реагируют так, даже не выслушав своего сына?

В молодости мы все совершаем ошибки, разве не для этого она дана? Мы обязательно будем вести себя правильно, непременно совершим хорошие поступки. Но даже в таком возрасте как сейчас нам нужно опора и понимание того, что родитель всегда поддержит. Или хотя бы выслушает.

Подсознательно возникло желание броситься грудью на амбразуру и защитить Женю, по его реакции я видела, что сам он делать этого не будет. Как часто такие ситуации возникали раньше?

И были ли эти ситуации созданы искусственно самим Женей, чтобы доказать что–то? На мгновение, меня кольнуло током от мысли о том, что он никогда не делился со мной этим. Что это — триггер или странный план Барбаросса, готовый к войне?

Я боялась ссоры, я не хотела ее. В конце концов, для подобного нет ни единой причины.

— Анастасия Викторовна, Юрий Олегович, — обратилась я к родителям Жени, прерывая тягостное молчание и буравя их взглядом, — Женя защитил меня от двух отморозков, которые решили, что девушку можно оскорблять безнаказанно. Я рада, что со мной рядом такой парень, вам стоит гордиться своим сыном.

Обернулась на Женю, который устало опустил руки по бокам и смотрел на меня взглядом со смесью благодарности, удивления и нежности. Я порывалась обнять его, сказать, что мои слова — чистая правда, что эти недели с ним — самые важные, самые радостные для меня. О том, что я вряд ли смогу оправиться от нашего расставания в будущем. О том, что я не хочу этого расставания вовсе.

Но я стояла, также устало опустив руки, и порывисто дышала, сдерживая внутренние рыдания.

— Прости, сынок, — сказал отец Жени, подошел к нему, обнял и похлопал по спине.

— Ты как Женечка? Болит что–то, может, стоит показаться врачу? — засуетилась мама парня, тоже враз подобрев.

Все это время Женя не сводил взгляд с меня, будто пытаясь что–то сказать, но мысли читать я не умею, поэтому просто наблюдала за всем со стороны, а потом и вовсе ушла в спальню переодеваться, оставляя семью Мельник наедине.

Вечер прошел спокойно, родители смягчились по отношению к собственному сыну, но ему будто бы было вовсе не интересно это. Мы провели вчетвером несколько часов в гостиной. И все это время я ловила на себе теплый взгляд Жени.

Уже перед сном, он вошел в спальню, где я ждала его, чтобы намазать гематомы.

— Садись, — скомандовала я, указывая на кровать.

Парень расположился напротив меня, а я встала меж его раздвинутых ног и начала наносить мазь от ушибов на лицо.

— Зачем ты это сделала? — тихо спросил Женя, разглядывая мое лицо.

Я была одета в пижаму с широкой футболкой и короткими шортиками, но ощущала себя голой под его изучающим взглядом.

— Сделала что? — уточнила я.

Мазь давно впиталась в кожу, но я продолжала делать вид, что размазываю лекарство, хотя на самом деле на полных правах лечащего врача просто гладила кожу парня.

— Вступилась за меня, — пояснил Женя чарующим голосом.

–Око за око, ты вступился за меня, я за тебя. Тем более, мне показалось, что ты защищать себя не собираешься, — пожала плечами я.

Женя взял мои руки в свои и отвел от лица. Не выпуская меня, начал разводить их в стороны и одновременно тянуть на себя, пока, в конце концов, он не упал на спину, а я не оказалась на его груди.

Парень провел тыльной стороной пальцев по моему лицу, отодвигая волосы, и ответил:

— Я не привык оправдываться, даже перед родителями.

— Мне не нравится, когда тебе причиняют боль, — прошептала я, и опустила голову вниз с поцелуем.

Я умирала каждый раз, когда мы целовались. Это была полнейшая потеря реальности и погружение в собственный мир. Мир, где нас двое и только наши тела — самое важное, что есть здесь.

Мы сплетались губами, языками, оставляя сладкие отпечатки поцелуев друг другу, которые вгрызались под кожу и задерживались там навсегда. Градус наших отношений поменялся, и вот уже вместо ежедневного перебрасывания колкостями, я не могу оторваться от Жени. Мне плохо без его поцелуев, объятий и прикосновений. Я осмелела и опустилась с поцелуем на шею, лаская и слегка прикусывая кожу. Парень перевернул меня на спину, разрывая поцелуй и нависая сверху.

В его глазах было безумное море нежности и страсти, я бы хотела, чтобы он смотрел на меня так всегда.

— Что ты делаешь со мной? Я же не железный, — прошептал Женя и припал к моим губам с новым поцелуем.

Мне было давно мало поцелуев, необходимость в большем выбивала почву под ногами, но попросить Женю об этом я не могла. А сам парень, видимо не хотел переходить к более решительным действиям. Почему — не знаю, то ли его не устраивало место, в котором близко находились его родители, толи причина была во мне.

Возможно, он пытался меня приручить таким образом? Только вот, я была давно готова отдаться с потрохами, мысль о невозможности этого сводила с ума. Плевать на договоренности и установки, я устала скрывать свои чувства, которые произросли внутри меня толстыми корнями.

Моя душа продалась за близость с этим парнем с момента нашего самого первого поцелуя в клубе. В одночасье Женя стал моим миром, в котором все мои чувства и желания вертятся вокруг него. Это было награни боли и удовольствия.

Я полюбила его.

Мысли об этом не приносили ни радости, ни горести, это просто было внутри меня, как воздух, который был всегда и будет даже после нашей смерти. Это непреложная истина, с которой ты не можешь сделать ничего, кроме как принять.