Страница 9 из 46
– Васильич, я уже закончил! – указывая рукой на столб густого, чёрного дыма, доложился он. – Сжёг всё, как было сказано.
– Ну, сжёг, и сжёг… – с безразличием в голосе отметил Андрей и тут же спросил. – Это меня мало волнует. К тебе у меня самый главный, единственный вопрос: всё-таки, откуда ты же привёз больных овец? Они из нашего района или из соседнего?
Разом скиснув и сникнув, Руслан свесил голову и лишь промямлил в ответ, что овец он ниоткуда не привозил, что это его собственные.
– …Андрей Васильевич, я сейчас уже еду домой. А хотите, и вас подброшу? – поспешил он сменить тему.
– Ладно, поехали, – Березинцев устало махнул рукой.
…Дома Андрей сел писать объявления по поводу завтрашнего обследования сельского поголовья овец. Потом отправился по селу. Развешивал он эти «дацзыбао» и оповещал устно всех встреченных по пути владельцев мелкого рогатого до глубоких сумерек. По другим частям села ходили с уведомлениями его помощницы…
* * *
Глава 4
Если вас никто не критикует – значит, успеха вы ещё не добились.
(Малькольм Форбс)
Эта ночь для Березинцева выдалась очень беспокойной. Его без конца преследовали какие-то маловразумительные, бестолковые кошмары. То он шёл по пустыне без конца и края, наводнённой змеями, пауками, скорпионами и всякой иной ядовитой живностью, то каким-то образом оказался на горящем корабле без экипажа и спасательных шлюпок в самом центре океана…
Вдобавок к этому, около двух часов ночи его разбудил осторожный стук в окно. Выходя из дому, Андрей ожидал увидеть кого-то из своих односельчан, но возле калитки стоял какой-то молодой мужчина в белом халате. Присмотревшись, Березинцев вспомнил, что это один из тех двоих инфекционистов, которые минувшим днём приезжали к Хахарновым.
– …Андрей Васильевич, мне поручено развезти всем, кто соприкасался с сибиреязвенным материалом новые антибиотики. Их только вечером прислали из Староновска… – дав конвалютку с заключёнными в ней шестью продолговатыми капсулами, пояснил тот. – Вот, пришлось ехать в Даниловку среди ночи. Это вам на три приёма, принимать каждые шесть часов.
…Несмотря на скверный, к тому же, прерванный сон, Андрей уже по привычке, без будильника, поднялся в пятом часу утра и начал собираться на работу. Торопливо выпив чаю с бутербродами, он поспешил на ферму. Сибирка ли – не сибирка ли, карантин ли – не карантин ли, а обычной повседневной работы никто не отменял. Животина на ферме и без эпизоотии, и при эпизоотии продолжает страдать от всевозможных хвороб. И её надлежит лечить – от травм, маститов, пневмоний, гастроэнтеритов, и иных недугов. Не выспавшийся, с тяжёлой головой, Березинцев шёл на МТФ, вспоминая увиденное во сне…
* * *
Нелирическое отступление о том, как, будучи сельским ветеринаром, можно запросто оказаться и без вины виноватым
Однажды с Андреем нечто похожее уже происходило. Лет десять с лишним назад, когда он ещё только начинал свою ветеринарскую «карьеру», ему довелось года три проработать в похожем селе, с громким названием Королёвка, главврачом такого же колхоза-«миллионера». Да-а-а… Уж это был колхоз! Обещанное ему жильё там так и не предоставили (ютился он тогда с Ольгой и только-только родившимися Колькой в кособоком домишке, который не знал на какой бок завалиться). Работы было полно, а гарантированные предом двести рублей зарплаты оказались фикцией.
И вот там, уже на третью зиму, Андрей столкнулся с какой-то непонятной болезнью свиней, от которой те дохли, как мухи, невзирая ни на какие лечебные процедуры. Таблетки, уколы, кормовые добавки (кто-то из спецов ветстанции надумал, будто у свиней нехватка каких-то микроэлементов) не помогали. На утренней планёрке пред колхоза всё чаще начал упоминать про прокурора, а ежедневно наведывающиеся в Королёвку районные ветеринары требовали навести люксовую санитарию. Вроде того, как только ферма засияет чистотой, от болезни не останется и следа. Попробуй, наведи зеркальный блеск в свинарниках, построенных ещё во времена царя Гороха!
И вот, очередной визитёр из ветстанции – врач-эпизоотолог Пегалин (и, одновременно, большой поклонник семидесятиградусного ректификата) объявил Березинцеву, что в отношении него уже возбуждено уголовное дело. Вспылив, Андрей бросил:
– Суд? Добро! На суде я обязательно скажу, что отвечать должен не только я. Ко мне вся ветстанция уже не по одному разу приезжала, а никто так и не сказал, что это за болезнь. Если сами ни хрена не знаете, чего на меня собак вешать?! Если наша лаборатория по каким-то причинам не может выявить инфекцию, почему бы патматериал не отвезти в областную?
Включив свои голосовые связки на полную громкость, любитель ректификата, разозлённый строптивостью «какого-то врачишки», пригрозил тем, что по суду, кроме срока, Березинцеву «припаяют» ещё и выплату за падёж.
– …До пенсии будешь платить! – помотал он, подобно сказочному Чуду-Юду Беззаконному, требовавшему с царя должок, высоко поднятым указательным пальцем.
И вот, той же ночью, Андрей впервые в жизни увидел настоящий кошмар. Ему приснилось, будто он с топором идёт по ночному лесу, и на него вдруг набросилось какое-то жуткое создание – некто, покрытый длинной шерстью, с когтистыми лапами, но без головы! Холодея от ужаса, Андрей вскинул топор наизготовку и начал пятиться. А безголовый, широко раскинув руки, быстро приближался к нему, угрожающе хрипя. Надо было что-то делать. И тогда, решительно шагнув навстречу этому чудовищу, Андрей изо всей силы обрушил на него остриё топора, выкрикнув: «На-а-а!!!», и тут же проснулся от собственного вскрика. Ольга, которую он тоже разбудил, испуганно трясла его за плечо… По её мнению, этот сон был дурным знаком, и нужно было готовиться к худшему.
Однако на следующий день из района пришло указание отвезти в областную ветлабораторию одного из павших поросят. Судя по всему, обещание Березинцева, сделать на суде заявление, кого-то не на шутку напугало, и господа начальники (в ту пору ещё «товарищи») решили, и в самом деле, обратиться к областным конторам. Ещё через два дня Андрею позвонил директор районной ветлаборатории Белых и в приватном разговоре сообщил:
– …Ну, Андрей Васильевич, поздравляю… Из трупа поросёнка выделили вирус ложного бешенства, или, по-другому, болезни Ауески. Скорее всего, вам её из соседнего района занесли падальщики – вороны, сороки. В Коминтерновском этой заразы полно. В планы прививок эта инфекция не включена – у нас она почти не встречалась, поэтому винить тебя не в чем. Уголовное дело закрыто. Так что, начинай прививки, и всё будет в полном порядке.
И, в самом деле, кривая падежа очень скоро пошла вниз. Когда Березинцев привёз в ветстанцию месячный отчёт, в коридоре он случайно столкнулся с Пегалиным. Тот, сделав вид, что его не замечает, поспешил скрыться за дверью аптечного склада, оставив после себя густой шлейф спиртового перегара…
* * *
…Вот и теперь, шагая на ферму, Андрей словно переживал какое-то дежавю. Опять непонятно почему и каким образом, теперь уже в этом селе, объявилась опасная скотская зараза, опять ему угрожают судебной расправой.
Сделав обход и, поручив подошедшей на ферму Валентине Юрьевне провести обследование нескольких коров на мастит, Березинцев пошёл взглянуть на пастушескую лошадь Буланку, у которой минувшим днём седлом сбили спину. Его попросил об этом Зазнобин:
– …Васильич, ты там прикинь – годится она сегодня для пастьбы, или Степанушкину дать другую лошадь. Лады?
– Сейчас посмотрим… – вскидывая на плечо ремень своей сумки, Березинцев направился в конюшню.
…Лишь взглянув на свою четвероногую пациентку, он не смог удержаться от весьма крепкого «комментария». Спина бедолаги-лошади с двух сторон была сбита до крови и даже распухла.
– …Это что за дебил на ней ездил? – спросил Березинцев, увидев подошедшего к нему пастуха Гришку Степанушкина.
– Андрей Васильевич, это не я! Да, Буланка числится за мной, но это не моя работа. Я вчера был выходной, вместо меня пас Гешка Ляпухин.