Страница 45 из 46
…Войдя в вестибюль здания редакции, Березинцев увидел долговязенького молодого мужчину, который, стоя у открытого окна, с задумчивым видом пускал кольца дыма. На вопрос Андрея, как бы найти редактора, тот дымящимся «цыбарикорм» указал в конец длинного коридора и пояснил:
– Предпоследняя дверь слева. Вы, наверное, по поводу моего материала? – неожиданно спросил он.
– Нет, нет, я не с претензиями… – Березинцев отрицательно качнул головой.
Секретарша в приёмной, узнав кто и по какому поводу пожаловал, указала на дверь с табличкой «Гл. редактор П.Мельников», пояснив:
– Павел Александрович вас ждёт.
Редактор – рослый мужчина средних лет, ответив на приветствие, пригласил присесть. Андрей, впервые в жизни оказавшись в редакции газеты, с интересом взирал на окружающее – надо же! Он в настоящей редакции настоящей газеты, которую читают тысячи жителей города и района. Интересно, о чём именно хочет с ним поговорить главный редактор? Ну, да, скорее всего, об уже состоявшейся эпизоотии сибирской язвы – а о чём же ещё? Но услышанное им было настолько неожиданным, что даже ввело его в некоторый ступор.
– …Андрей Васильевич, должен сказать, ваш материал мне понравился, – развернув перед собой номер газеты со статьёй Березинцева, редактор окинул его взглядом. – Он актуален, имеет серьёзную аргументацию, читается легко, без натуги… Я бы сказал – написано очень хорошо. Поэтому у меня вопрос такой: как вы смотрите на то, чтобы работать в нашей газете?
Березинцев от услышанного на несколько мгновений, буквально, потерял дар речи. Его тут же охватили сомнения – а потянет ли? Ведь работать в журналистике, пусть и уездной, это – не поросятам колоть вакцину и витамины. Это совсем другая сфера деятельности. Совсем другая, как бы это сказать, «планета»…
– Павел Александрович, так чтобы работать в прессе, надо, я так понимаю, иметь хоть какое-то филологическое образование. Я уже не говорю, об университетском дипломе журфака. А у меня за плечами лишь ветеринарный институт…
– Знаете, Андрей Васильевич, профильное образование – это хорошо. Но не самое главное. Здесь – как в музыке: или есть слух, или его нет. Можно закончить три консерватории, но если у человека нет слуха, музыкантом ему никогда не стать. И, наоборот. В журналистике тоже, куда важнее чувствовать слово, чем иметь высшее филологическое образование. А вы этим качеством, явно, обладаете – это видно по вашему материалу. Поэтому, говорю совершенно серьёзно: вам есть резон пойти в журналистику. Ветеринаров, даже очень хороших, много. А вот людей, способных хорошо писать – очень мало. Может быть, один из тысячи, а то из десяти тысяч. Грубо говоря, такое люди – «штучный товар». Так что, подумайте!
– Ну-у, давайте рискнём… – с минуту помолчав и, напряжённо подумав, Березинцев утвердительно кивнул. – Тем более, что сегодня в ветстанции я написал заявление на расчёт – нет никакого желания работать с человеком, который норовил подвести меня под суд, заведомо зная, что виноват совсем другой. Ну а у меня есть такой вопрос… Если устроюсь к вам, то, надо понимать, работать я смогу лишь проживая в Кипарове? Но тогда встаёт вопрос о жилплощади…
– Разумеется! Думаю, что в самом скором времени что-нибудь обязательно найдём, – твёрдо пообещал Мельников.
Обсудив несколько текущих вопросов, собеседники договорились встретиться сразу же после того, как Андрей получит в ветстанции свою трудовую. Выйдя на улицу, Березинцев оглянулся. Мог ли он когда-нибудь подумать о том, что однажды его судьба выпишет столь крутой зигзаг, и он получит предложение из ветеринаров перейти в газетчики? Зашагав по бульвару в сторону автовокзала (у Пупырина сегодня машины для него не нашлось, поэтому добираться в Кипарово пришлось на местном автобусном маршруте) Андрей продолжал осмысливать разговор, только что состоявшийся в редакции.
С одной стороны, он невольно испытывал какую-то затаённую внутреннюю тревогу – получится ли у него стать журналистом? Тут ведь столько надо уметь!.. А с другой стороны, его переполнял какой-то бесшабашный мальчишеский восторг: как оно здорово всё получилось, как всё попало в кон! Да-а-а, между прочим! Когда Свербилов узнает, куда именно Березинцева (которого он считает худшим из худших) приняли на работу, то, как бы его не хватила кондрашка.
Даниловских, конечно, немного жаль – без лекаря им теперь придётся трудно. И, кто знает, кого ещё пришлют взамен? В принципе, Андрей уже вжился в их среду, и отношение сельчан к нему его вполне устраивало. Но жизнь диктовала своё. Сколько можно было прозябать в "сборно-щелевой" ломушке, выживая на нищенскую зарплату?! К тому же, подрастают пацаны. Им надо учиться в нормальной школе, чтобы иметь хорошую учебную подготовку, которая позволила бы им поступить, по меньшей мере, в кипаровский техникум, не говоря уже о староновских вузах. А чему научат в даниловской школе, где половина учителей – полуграмотная родня директрисы, пристроенная ею на непыльное, «хлебное» место?! Впрочем, в Даниловке есть, хотя бы, такие. В некоторых сёлах вообще нет и половины учителей…
Неожиданно Березинцев увидел что-то знакомое в девушке, которая на тротуаре бульвара сидела за столиком, уставленным всякой канцеляристикой, наподобие стопок тетрадей и коробок с авторучками, напротив магазина "Канцтовары". Вглядевшись, он вдруг понял, что это Катя Золотова. Видимо, она устроилась в этот магазин, и её посадили на выносную торговлю. Ну, а что? Девчонка она симпатичная, покупатели, вон, то и дело подходят… Андрей невольно замедлил шаг – уж, чего-чего, а такой встречи он не ожидал. Увидев Катю, он и не испугался и не обрадовался – нет, нет. Но что-то его, всё же, напрягало. Блин, как же быть-то? Повернуть назад и пройти другой улицей? А может, сделать вид, что не узнал, молча пройти мимо, да и всё? Нет, так не пойдёт. Всё это и несерьёзно, и даже глупо…
Андрей снова прибавил шагу, и тут заметил невдалеке от Кати какого-то крепкого, светловолосого парня. Тот стоял у края тротуара, глядя куда-то в сторону, но было яснее ясного, что он там стоит не просто так. Поравнявшись с Катей, Березинцев остановился и простецки, приятельски поздоровался:
– Привет! Как жизнь?
Застенчиво улыбнувшись, девушка негромко ответила:
– Здравствуйте! У меня всё хорошо!
Кивком головы указав на парня, Андрей доверительным полушёпотом поинтересовался:
– Твой?
– Мой! – просияв, с тихой горделивостью чуть слышно ответила Катя.
– Отличный парень! Во! – Березинцев вскинул большой палец. – Мои поздравления. Счастья вам и удачи!
– Спасибо!..
Андрей зашагал дальше, не оглядываясь, при этом чувствуя, как какая-то, хоть и мелкая, но болезненная заноза, засевшая в памяти, вдруг растаяла, и теперь он чувствовал себя легко, и как-то даже окрылённо. Какой сегодня замечательный день! Прежде всего, он наконец-то распростился с опостылевшим держимордой-Свербиловым (был бы начальником ветстанции Корнилец, возможно, Березинцев и не стал бы уходить). Во-вторых, нашёл себе новую, не совсем обычную для бывшего ветеринара работу (вернее, она сама его нашла)… А ещё – теперь он это знал – у Кати всё решилось, как нельзя лучше. Лично для него – как бы, мелочь. Но, всё равно, окружающий мир стал немного светлее.
Неожиданно сзади его кто-то окликнул:
– Андрей Васильевич! Погоди маленько!
Оглянувшись, Андрей увидел бегущего в его сторону через сквер с другой стороны бульвара всё того же вездесущего библиотекаря Поддавалова. Быстрым шагом догнав Андрея, тот поздоровался и, протирая очки, спросил:
– …Андрей Васильевич, а ты сюда на чём приехал? С собой не возьмёшь?
Известие о том, что и Березинцев на данный момент «безлошадный» библиотекаря ничуть не огорчило.
– Ну, и ничего страшного! – оптимистично рассудил он. – Пойдём на автостанцию. Кстати, не слышал? У нас в районе опять власть меняется. Главу снимают, вроде бы, за провалы в хозяйственной деятельности. Но люди говорят, что он оказался «крайним» в этой истории с сибиркой…