Долг наемника

– Если вы ошиблись, я превращу вас в корову. То есть, вы останетесь человеком, но будет мне послушны!

– Хорошо, – вздохнул я.

– Вы его не убили, надеюсь? – поинтересовался маг, пошевелив кистями. Убедившись, что путы можно легко скинуть, кивнул.

– Опыт! – хмыкнул я, не вдаваясь в подробности.

– Юноша, – услышал я женский голос.

Я обернулся. Это была монахиня, чей возраст и внешность было не угадать под мешковатым хитоном и куколем. Сестры из монастыря святой Иринии выполняли свой обет послушания – оказывали помощь раненым в госпиталях доброго короля Руди. Сюда я попал после неудачной разведки, получив одну стрелу в бок, а вторую в ногу. Бок, к счастью, был только оцарапан, да и нога пострадала не сильно – мякоть. Лекарь меня осмотрел, махнул рукой – мол, пустяки, и передал сестрам, а уж те вытаскивали стрелы. Думаю, оно и к лучшему. Монахини, по крайней мере, старались обращаться с моим мясом более аккуратно. Да и швы накладывали, не в пример изящнее. Пролежав неделю в бараке, заполненном стонами, кровью и нечистотами, неделю, я решил, что пора бы и выздоравливать, тем более, что раны неимоверно зудели и чесались. Говорят – это верный признак выздоровления. Тем более, что все лечение сводилось к тому, что «Optimum medicamentum quies est»[5]. После перевязки я собирался вернуться в полк, а пока ждал своей очереди.

– Да матушка?

– Смиренная сестра Джулия, – поправила меня монахиня.

– Простите.

– Юноша, я слышала, что вас называют студентом? Вы не медикус?

Прозвище «Студент» я получил в лагере для новобранцев, после того, как выловил злополучный талер из пивной кружки. Ну, не говорить же было, кто я такой? А сказать, что бакалавр, язык не повернулся. Степень-то мне присвоили, но я даже тему диссертации не помню.

– Увы, сестра, я учился на правоведа.

– Но все равно, вы ученый человек. Вы не хотели бы помочь нашему хирургу?

От такой просьбы я пришел в легкое замешательство. Откровенно говоря, не хотелось бы. То, что я мельком увидел, пока сестры вытаскивали из моей икры засевшее древко, повергло меня в такой ужас, какого я не испытывал и на поле битвы… Я бы с удовольствием отказался, но от просьб сестер – иринеек отказываться не принято.

Видимо, сестра Джулия все поняла правильно.

– Это ненадолго. Помощник хирурга отлучился по личной надобности, вернется завтра. А на сегодня есть несколько больных, которым нужно срочно ампутировать конечности. Увы, мы всего лишь слабые женщины…

В палатке, предназначенной для проведения операций, стоял стол, на котором лежал раненый солдат. Сестра-монахиня была занята тем, что срезала с бедолаги остатки того, что было штанами. Похоже, парню здорово не повезло – обе его ноги превращены в кровавое месиво, из которого торчали кости.

Хирург – длинный дядька с худым лицом, не имеющий половины волос на голове (вторая половина была рыжая), в фартуке, покрытом бурым налетом, встретил меня достаточно благодушно.

– Новобранец? – поинтересовался он, а я, хотя и отслужил уже почти год, не стал отнекиваться, а только сказал:

– Почти.

– Почти новобранец, это хорошо. Значит, силенка уже есть, но сам не окончательно оскотинился. Значит, берешь вот это, – подал мне хирург здоровенный деревянный молоток, – и бьешь вот сюда вот.

Лекарь показал мне точку, чуть ниже затылка, и выше основания черепа.

– Уйдешь вверх, только по черепушке скользнет, еще раз придется лупить, вниз – парню конец! И бить надо так, чтобы он лежал в отключке десять минут. Очнется раньше – помрет от боли, а позже – либо совсем не очнется, либо спятит. Запоминай движение! Понял? Ну, давай…

Что было дальше, я вспоминать не хочу. Однако, я вытерпел целый день, потом еще половину ночи и, никого не убил. А утром, к счастью, пришел помощник лекаря. Не понял только – почему для этой работы понадобился «ученый» человек, но точку, куда следует бить, запомнил.

Навык, полученный в бытность мою «помощника хирурга», несколько раз мне пригождался. Особенно, если было нужно взять «языка».

– Как ваш слуга начнет очухиваться, можете меня поругать. Исходите из того, что я предал и вас, и вашего верного слугу. Но не увлекайтесь. Чрезмерная брань тоже выглядит подозрительно.

На всякий случай, я отрезал от одного из мешков веревочки, обвил их вокруг пальцев Бастида – кто же этих магов знает?

«Слуга», между тем, начал подавать признаки жизни. Простонал, зашевелился. Я кивнул Габриэлю, и тот начал меня оскорблять.

– Артакс, вам говорили, что вы тупая скотина? – сказал маг, а потом, войдя во вкус, продолжил: – Вы не просто скотина, вы неблагодарная скотина!

– Ну и что? – парировал я. – Лучше быть живой скотиной, чем дохлым магом.

– Как вы собираетесь возвращаться в Силингию, предав меня?

– А кто сказал, что я собираюсь в Силингию? Зачем мне зачуханное герцогство, когда впереди Швабсония? За твою голову, драгоценный маг, мне дадут кучу денег!

Лжеслуга лежал лицом вниз, слушая наш разговор. О чем он думал, какие делал выводы, пока непонятно. Что ж, надо его немножко потревожить.

Я ухватил Бастида подмышки, перетащил к дереву и усадил, прислонив к стволу. Сам же, нарочито спокойно, поставил на костер котелок с водой и, начал копаться в своем мешке, вытаскивая оттуда всякие мелочи – помазок, кусочек мыла и чашечку для взбивания пены. Пока вода грелась, принялся затачивать кинжал – потрогал пальцем кромку, похмыкал, начал править.

Нарочито медленно принялся взбивать пену, намыливать щеки, а потом, глядя в поверхность воды, принялся бриться (могу и на ощупь, но так лучше).

Я брился, с удовольствием убирая щетину, не обращая внимания на связанных магов, а мои пленники (ладно, один был настоящим пленником, а второй изображал такова) изнывали от любопытства. Никто не задумывался, что обыденное занятие может сработать гораздо лучше пытки? Еще чуть-чуть, они сами расскажут мне, безо всякого воздействия.

– Артакс, вы кому служите? – поинтересовался маг.

– А тебе-то, какая разница? – буркнул я, отвлекаясь от своего занятия. – И вообще, не мешай. Я из-за тебя чуть не порезался!

– А все же?

– А служу я тому, кто больше платит.

– Сколько вам заплатили за мою голову? – не унимался маг.

Кажется, господин Габриэль уже и сам начал увлекаться процессом переговоров. Ну, это хорошо.

– Не так много, как хотелось бы, но достаточно, чтобы вас продать, – радостно заржал я, стараясь, чтобы выглядело естественно.

– Я готов дать вам сумму, вдвое превышающую вашу плату, – твердо заявил маг.

Я, к тому времени, уже закончил бриться, а теперь споласкивал лицо. Закончив, достал полотенце (Кэйт, спасибо!) и начал вытираться.

– Заманчиво, – хмыкнул я. – Ради этой суммы можно нарушить и кодекс наемника. Но, видите ли, господин маг (тут я опять перешел на вы, стараясь, чтобы это звучало издевательски) в чем дело. Во-первых, нет гарантии, что вы мне заплатите. Во-вторых, где гарантия, что когда я вас освобожу, вы не начнете метать в меня молнии, или не превратите в козла? Слышал, от одного умного человека, что хороший маг – это мертвый маг!

– Артакс, я могу дать вам клятву на крови. Клятву в том, что вы останетесь живы-здоровы, на свободе. И что вы получите свои деньги.

– Маг, не смеши меня. В каждой клятве есть оговорки. Ну, ты скажешь – я не трону, не причиню зла Артаксу – и что? Ты не тронешь, так твой племяшка меня вздернет на первом же суку. К тому же – не вижу у тебя мешка с деньгами.

– Я напишу расписку.

– Маг, это даже не смешно. Расписку ты можешь написать Мантизу, или кому-то другому.

5

Покой – лучшее лекарство (лат.)