Враг Самогеты

Этот вход в гномьи пещеры я хорошо знала, за ним находились земли моего отца, точнее, уже мои земли — княжество Потава. Через этот вход в гномье королевство и шла вся торговля Потавы с горным народцем. Но сейчас эта территория не была укрыта границей Акарана.

— Враг занял Восточные ворота и оставил там два постоянных портала. Дальше в пещеры есть два пути, — Мордау провел пальцем по длинному коридору, который был закрашен размашистым штрихом.

— Первый — это главный тоннель, который гномам удалось засыпать, и поэтому новых тварей враг в пещеры сейчас пустить не может. Остались лишь те, которые пробрались до того, как тоннель засыпали, вероятно, те, с которыми нам посчастливилось встретиться по дороге сюда. А здесь второй путь в их земли. — Палец Мора переместился на длинный, продолговатый зал, который его рукой был подписан «погребалище». — Тут как раз последний рубеж гномов. Там они выстроили такую же сплошную стену, как мы видели при входе сюда.

— Их последний рубеж, который они зовут погребалищем, — это кладбище? — уточнила Алгерда, и Мор кивнул.

— Да, здесь кладбище гномов, довольно большой зал, по их словам. Проблема в том, что после этого рубежа никаких оборонительных заслонов не осталось, орден снес их еще в прошлый раз, и у гномов больше нет сильных геомантов, способных быстро возвести новые стены.

Эфира многозначительно уставилась на Мора.

— Злючка, я польщен верой в мои силы, но один я провожусь довольно долго. Двигать камень — не самое быстрое занятие, и, думаю, это не остановит врага надолго. Только время потеряем.

Он показал на большую арку на карте. Слишком широкий проход, поняла я.

— Какая чис-сленос-сть врага, гномы с-снают?

Мор отрицательно покачал головой.

— Даже если бы знали, их число уже могло увеличиться, — задумчиво добавила Эфира.

— Нас слишком мало, чтобы уничтожить два портала и перебить находящихся у входа тварей, монахов или кто там еще окажется. Нам нужно подкрепление, — Алгерда нервно кусала губы.

— Уходя за подкреплением, мы рискуем оставить гномов на растерзание, — ответил ей брат.

— Можно увести их с собой, — предложила я.

— Нам некуда идти, — буркнула Трантина, — в лесах поджидают дворфы.

Мор посмотрел на нее с осуждением:

— Малявка, неужели ты до сих пор не поняла. Дворфам нет дела до вас, на них тоже нападают. Гномам и дворфам пора вновь объединяться, пока вас по одиночке не перебили.

Трантина не стала возражать, и Мордау продолжил:

— Нас мало, думаю, самым верным решением будет увести оставшихся гномов за собой.

— И отдать горы с магическим металлом врагу?! — свирепо оскалилась Эфира.

— Если ты сможешь наколдовать нам армию солдат, я готов рискнуть и выступить против них сегодня же, — огрызнулся князь.

— Мы можем отправиться к последнему рубежу и своими глазами увидеть, что там происходит. Глаза не обманут, и там решим, что делать. Если их окажется слишком много, то уйдем. — Эфира уперлась в князя цепким взглядом.

— Согласна, — я решила ее поддержать. — Вдруг, на наше счастье, там окажется два с половиной гаргона и один вшивый монах. Разделаемся с ними по-быстрому и закроем Восточные ворота.

— Радует ваш оптимизм, но рассчитывать на это, судя по донесениям гномов, не приходится, — в своей привычной полуусмешке ответил Мордау.

Однако все согласились, что стоит посмотреть на противника своими глазами. Гномы повели нас низкими тоннелями в полной темноте. Сетсей периодически ударялся головой и угрожающе шипел, отчего сопровождающие нас гномы старались держаться от него подальше. Пахло свежей землей. Как объяснил Брамли, это последнее творение их магов-геомантов, и именно этот коридор они собираются обрушить, если вдруг враг прорвется через последнюю преграду. Это их не спасет, но даст какое-то время для бегства гномам, которые остались в гномьих городах.

Почему последний рубеж назвали «погребалищем», я поняла сразу, как только увидела. Горящие, наверное, целую вечность факелы и огромный мрачный зал из черного, холодного камня, а его стены… Вместо кирпичей до самого потолка — сотни, тысячи, нет, тысячи тысяч черепов гномов с пустыми провалами вместо глаз. Они будто глядели прямо на нас: скалились, усмехались, пугали. Хотелось отвернуться, но они были повсюду, со всех сторон — чудовищная, но завораживающая картина. Костяной зал, хранящий покой мертвых.

Эфира с омерзением сморщилась:

— А остальное где? Или гномы хоронят только свои головы?

— Мертвецов хоронят в камне, остальные останки замуровывают прямо в стены, — ответил Мордау, с неподдельным интересом рассматривая кладбище.

— Гномы — порождение камня, и поэтому уходим мы туда, откуда пришли, — в камень, — пояснил Брамли.

— Если думаете, что это чудовищно, напомню, что драгоны своих мертвых просто в болота скидывают. Правда же? — Ортос ухмыльнулся и развернулся к Сетсею.

— Наш-ши тела с-сабирает теплое болото, а вы с-сакапываете с-себя в холодную с-семлю. Чем это лучш-ше?

— А как орки хоронят своих? — с любопытством спросила Трантина.

— Мы предаем наши тела огню.

— Но после огня ничего не остается. Куда же вы ходите навещать и общаться со своими умершими? — уставилась на нее гномиха.

— Мои предки навсегда в моей крови, в моем имени и навечно в памяти, мне не нужно куда-то ходить, чтобы помнить о них.

В блеклом свете факелов я заметила насмешливую улыбку Мора. Они с Эфирой обменялись острыми, как клинки, взглядами, но промолчали. На этом разговор о вариантах упокоения мертвых был закончен, и мы пошли к стене, отгораживавшей нас от захватчиков.

В погребалище стояла необычайная тишина, и все обстояло еще хуже, чем мы надеялись. Несчастная горстка солдат грелась возле маленьких костров. Появление Брамли с незнакомцами немного взбодрило гномов, но смотреть на них без отчаянья было невозможно. Эти оставшиеся в живых сломленные и уставшие гномы не смогут дать отпор при необходимости. От заносчивости и самоуверенности, которые мы встретили в пещере гномов в начале путешествия, не осталось и следа. Они были повержены, их мир разрушен, а дух сломлен. Пожалуй, враг и вправду может ликовать — гномы не будут больше сражаться, только убегать.