Враг Самогеты

Помнится, когда мне было не более пяти зим, вождь Тулар, дед Цебира, позвал отца в Большой град. Тогда отец взял меня с собой, и я впервые попала в главный город орды. Тулару в дар преподнесли старый сундук, намертво запечатанный магией. Вождь очень хотел узнать, что же там спрятано, и попросил Карктара его открыть. Но даже сил самого сильного шамана орды не хватило, и орков отправили на поиски талантливого рассеивателя. Чем все закончилось, уже не помню, но, кажется, мага нашли и сундук открыли.

Маги с этим даром способны ослаблять чужую магию, иногда даже вбирать ее в себя, но никогда прежде я не слышала, чтобы могли отдавать свою силу. Все потому, что такие маги, как правило, лишь немного наполнены силой. А если допустить, что рассеиватель очень силен, на что он способен тогда? Я вновь оглядела голубозглазку. Если она сильный рассеиватель, это объяснило бы, почему чувствует чужую магию. Она видит, что может рассеять или, в ее редком случае, наоборот, напитать силой. Как друиды ощущают энергию земли и дары природы или шаманы — присутствие Духов.

Но это не единственное, что озадачило меня в голубоглазке. Ее нестабильность тревожила меня. Когда мы были в деревне дворфов, через турею я чувствовала сильный поток силы внутри нее, готовый вырваться наружу и уничтожить все на своем пути. Ей надо учиться контролю, или беды не миновать.

Чем выше мы поднимались в горы, тем очевиднее становилось правление белого холода, а время Листопада оставалось за нашими спинами. Добравшись до первого привала, мы переоделись в более теплые одежды. Тут нам встретилось первое предупреждение. Огромный обтесанный камень стоял ровно на тропинке и преграждал путь. Высеченный на нем рисунок — молот гномов, бьющий по наковальне — не оставлял сомнений, на чьи земли ты ступаешь.

Прежде мне не доводилось встречаться с этим народом. Поселения дворфов можно было встретить без особого труда, если знать, где искать, но гномы вели замкнутый образ жизни и не пускали посторонних в свою общину. Всем известно, что чужих и в особенности магов они не просто сторонились, а могли встретить с открытой агрессией. В детстве Карктар рассказывал мне истории о нашей земле, и я знала, что эльфы и гномы — самые старые народы нашего мира. И если первые смогли принять и разделить земли с другими, то гномы решили не впускать новый мир и оградиться от него неприступными высотами гор.

Я подошла к камню ближе и заметила мелко выцарапанную на нем надпись. Язык был мне незнаком. На камень легла чья-то тень, загородив стоявшее уже высоко, но еще не в верхней точке солнце. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что за спиной стоит человеческий князь.

— Что здесь нацарапали? — спросила я, не поворачиваясь, отчего-то уверенная, что он уж точно знает.

Тень в капюшоне склонила голову и присмотрелась.

— «Если ты проклятый дворф, мы выпотрошим тебя как…» Хм-м, дальше что-то непонятное и еще что-то про мать дворфа, трудно разобрать, надпись нечеткая.

— Ясно, суть уловила, — ответила и обернулась к балаболу, лицо которого удивительным образом оказалось ближе, чем я предполагала. Идеально, чтобы одним точным движением оставить на нем еще один шрам через другой глаз. Будто догадавшись о моих мыслях, он быстро отступил.

Передохнув и миновав камень с рисунком, мы двинулись дальше. Вскоре подъем стал круче, и тропинка принялась извиваться совсем близко к обрыву. Немного спустя нас ждала следующая остановка из-за препятствия. Провал, о котором волки предупреждали еще в селении. Мы могли обойти его или воспользоваться силой магов.

Поеживаясь, я разглядывала белесый туман, окутавший стволы пушистых елей, через которые нам придется идти, если решим обходить провал лесочком. Самогетцы спешили, никто не хотел тратить время на обход преграды, и Худой Элл по приказу князя открыл портал. Первыми через него прошли наши проводники — волки и Ортос, затем княжна Самогеты. Князь повернулся к нам и пригласил рукой. Но голубоглазка проигнорировала его предложение и открыла свой портал.

— Почему не воспользоваться вашей силой и не открыть проход сразу к гномьему перевалу? — прямо спросила сразу у всех.

— Потому что, злючка, если вдруг нас ждет неожиданная встреча с портальными тварями, а всю силу мы потратим на длинные порталы, защищаться придется только твоим уменьем держать меч. А к нему есть пара вопросов, — губы князя растянулись в снисходительной улыбке.

Не успел он договорить до конца, как я легко преодолела расстояние в пару шагов между нами. Он отреагировал быстро, выставив вперед руку, силясь поймать меня. Ожидая это, я резко подняла колено, отбила его ладонь и скользнула прямо ему за спину, вдавливая острие Бураты в его бок там, где находилась стяжка кожаного надгрудника.

Невозможно было не заметить, как расширились глаза голубоглазки и драгона. Худой Элл, державший портал, начал стремительно закрывать его, спеша прийти на помощь своему господину. Периферийными зрением я заметила вспышки молний с другой стороны горного провала, но даже не взглянула в ту сторону. Его сестра находилась слишком далеко, чтобы помочь этому болтуну.

— Эфира, опус-сти оружие! — прошипел Сетсей.

Скользнув по князю взглядом через турею, к огорчению, обнаружила, что даже с прижатым к боку клинком я не вызываю в нем ни малейшего страха. Вжала кинжал еще сильнее, чувствуя, что оставляю глубокую царапину.

— Ай-ай, злючка. Ладно, ты всем доказала, что любишь со мной обниматься.

По его телу пробежала быстрая зеленая волна, и невидимая сила отодвинула меня от него вместе с клинком.

Дешевый фокус, подумала я и не спеша убрала кинжал за спину. Сетсей продолжал прожигать меня своими маленькими, черными глазками.

— Ну что?! Он же сам сказал, что у него пара вопросов к моему клинку. Вот я и подумала поближе их познакомить.

От меня не скрылось, что голубоглазка всеми силами старается удержаться от смеха. Не дожидаясь их, я прошла в портал Амидеры.

Стоило мне только выйти с другой стороны, как в меня полетела яркая фиолетовая вспышка. Чудом увернувшись, я кувырком полетела в ельник и поняла, что от второй атаки мне не уйти, но рядом со мной из портала вышел князь-болтун.

— Алгерда! — вмешался он, останавливая сестру.

— Она угрожала тебе!

Девушка сжала губы и зло уставилась на меня.

— Не родился еще орк, чьи угрозы могли бы меня напугать.

Он протянул мне руку, помогая встать. Издевается?

— Угрозы, может, и не страшны, но раны болят у всех одинаково.