Блокадник

Наконец, ближе к концу июня, выдвинулись на дачу – в этом году под Новгород, в деревню Юрьево. Надежда Антоновна была не вполне довольна выбором места: хороших лесов поблизости от деревни не было, а значит, на столь любимые ею походы за грибами-ягодами рассчитывать не приходилось. Зато дом стоял прямо на берегу величественного Волхова, соединяющего озеро Ильмень с Ладогой. Эта река была настолько полноводной, что по ней даже ходили пароходы. Береговая линия сплошь изрезана маленькими укромными бухточками с песчаными пляжиками в обрамлении густого кустарника и камышей.

В целом лето было похоже на предыдущее. Но методика теткиного воспитания претерпела некоторые изменения. Пете было уже десять лет, и тетка сочла возможным расширить права племянника. В это лето ему позволялось безнадзорно проводить большую часть времени – ходить на реку купаться и ловить рыбу, играть с местными мальчишками за деревней. Правда, тетя всегда с пристрастием допрашивала, чем Петя занимался и с кем именно. И, как прежде, заставляла соблюдать «распорядок дня», каждое утро пичкала неизменной манной кашей и не позволяла оставлять на тарелке даже крошки. Однажды Петя подрался – первый раз в жизни. Получил фингал под глазом, но в итоге вышла ничья. Тетка отреагировала на это неожиданно.

– Ну наконец-то! – почти радостно воскликнула она. И немедленно приложила к синяку капустный лист.

В один из своих приездов дядя преподнес сюрприз. На спортивной базе при новгородской типографии ему дали в пользование моторную лодку – чтобы угодить нежданно заехавшему высокому партийному начальнику. Ее пригнали прямо к дому, и специально выделенный механик обучил Петю управлению, после чего катерок поступил в полное Петино распоряжение. Лодка была крохотная, движок слабенький, и ездить Пете позволялось только близ берега, но он ощущал себя почти капитаном такого же парохода, что регулярно проходили мимо. Обыкновенно Петя катался вдвоем с соседским пацаном Юркой, тот был на год младше. Тетя наблюдала за мореплавателями с берега, порой подавая команду не слишком отдаляться.

Однажды она сама изъявила желание совершить водную прогулку, и вдвоем с Петей они двинулись к озеру Ильмень, до которого было от деревни километра два. Дело было к вечеру. Мотор еле тянул непомерную нагрузку – тетя Надя весила не меньше центнера. Достигнув большой воды, тетка уверенно скомандовала держать курс от берега. Неожиданно пошел дождь, и тут же заглох двигатель. Вдобавок на озере поднялось волнение, вода порой захлестывала через борт низко осаженного суденышка. Петя очень испугался, но тетка ничуть не потеряла присутствия духа. Она села на весла и за каких-то полчаса выгребла к берегу, уже в полной темноте. Лодку бросили, привязав к прибрежному пню недалеко от какого-то хутора. Тетка легко определила в кромешном мраке направление к дому и буквально поволокла за собой Петю. Он насквозь промок и был очень подавлен, тетя же, наоборот, всю дорогу шутила над тем, как они здорово попутешествовали. Через день приехал дядя и сообщил, что «катера» у них больше не будет.

Петя огорчался недолго: окунь в Волхове прекрасно ловился и с берега, да и других развлечений в деревне хватало. С соседским парнем они изготовили большого змея, который поднимался на огромную высоту. До темноты гоняли на поле в футбол. Дядя Вася соорудил возле дома мощные качели, от желающих раскачаться до свиста в ушах отбою не было. Недалеко от деревни была авиашкола, там тренировались парашютисты. Их поднимал маленький «кукурузник», а затем над полем появлялись купола парашютов. Петя частенько бегал с товарищами к аэродрому смотреть на самолет и как молодые стажеры готовятся к прыжкам. Кто-то из ребят придумал играть в парашютистов – прыгать в сено с крыши высокого сарая, держа над головой наволочки. Удивительно, но никто ничего себе не сломал.

По воскресеньям Петя ходил с тетей на рынок, а однажды они совершили путешествие на колесном пароходе «Калинин», который курсировал между Новгородом и Старой Руссой. У Пети остались незабываемые впечатления, хотя во время перехода через Ильмень поднялся шторм и Петю сильно мутило. Конечно, побывали они с тетей и в самом Новгороде, от деревни до него было минут сорок пешком. Тетя интересно рассказывала об истории города, не хуже профессионального экскурсовода. В эти минуты Петя прощал ей все «закидоны» и даже гордился, что у него такая образованная и эрудированная родственница – не то что какая-нибудь тетка с рынка, которая живет тут всю жизнь, а может быть, не знает и половины того, что рассказывает тетя Надя. Но в какой-то момент раздавалось строгое: «Ты куда смотришь, когда я с тобой разговариваю? Кому я все это рассказываю, стенке?» – и Петя возвращался в реальность, где Надежда Антоновна оставалась бесчувственной «пятитонкой», как метко обозвал ее однажды деревенский мальчуган.

Глава 9

В сентябре дядя Вася привез с курорта Цхалтубо неожиданный подарок: двух живых особей саранчи в коробке от папирос «Казбек». Неизвестно, какую цель он преследовал – скорее всего, просто хотел чем-то развлечь любимого племянника. Насекомые, однако, не прижились – видимо, не подошел ленинградский климат.

Жизнь в городе протекала спокойно, Петина семья уже смирилась с непростой судьбой. Теперь Петя выполнял некоторые хозяйственные поручения: покупал продукты в магазинах по списку, иногда ходил с бабушкой на Троицкий рынок и помогал нести сумки. Учеба в третьем классе шла по-прежнему гладко.

Много времени он уделял рисованию – теперь по большей части это были акварели, а не карандашные рисунки. Частенько, кроме вымышленных сюжетов или зарисовок с натуры, иллюстрировал разные текущие события. Например, сделал серию, посвященную футбольным матчам на стадионе имени Ленина, куда они с дядей несколько раз ходили.

После присоединения к СССР прибалтийских государств в августе сорокового в ленинградских магазинах появились новые продукты и товары. Удивлял ассортимент невиданных раньше шоколадных конфет в красивых фантиках, которые сразу стали предметом коллекционирования. Большой популярностью пользовалась «Тянучка», позже переименованная в «Коровку», высококачественные молочные продукты, в том числе «Эстонское» масло. Стала доступной привлекательная одежда хорошего качества и необычных расцветок. Ну и, конечно, патефонные пластинки знаменитого Рижского завода.

В эту зиму Петя много читал, особенно когда на месяц слег дома с воспалением легких. Домашняя библиотека предлагала обширный выбор: Жюль Верн, Сервантес, Стивенсон, Марк Твен…

Пришла весна сорок первого, Пете исполнилось одиннадцать. Дядя и тетя строили планы на летний сезон. Поговаривали, что этим летом они, пожалуй, обоснуются на реке Оредеж. Петя с нетерпением ждал окончания учебного года, чтобы вновь отдаться рыбалке и другим летним радостям. О возможной войне никто всерьез даже не думал. Радио и газеты убеждали в абсолютной готовности к любому нападению: «Если завтра война, если завтра в поход, мы к любому походу готовы…» Бодрые песни, восхваляющие вождя и его непобедимых маршалов, громкие обещания «не отдать ни пяди своей земли» и заявления, что «Красная армия всех сильней» вселяли уверенность в завтрашнем дне.

Глава 10

Начало июня выдалось на редкость холодным. По ночам доходило до заморозков, а днем воздух едва прогревался до плюс семи-восьми градусов. Дул резкий ветер с залива, Петя ходил в зимнем пальто. Но с середины месяца в погоде наступил перелом, пришло тепло, и семья наконец-то выехала на дачу. На этот раз место оказалось совсем уж глухое – на радость Надежде Антоновне. Половина избы была снята в деревеньке Борщово, что на самом юге Ленинградской области, в двух сотнях километров от города. Как только дядя Вася находил такие закоулки?

Три десятка изб примостились на живописном берегу Оредежа – там, где он разливается на полукилометровую ширину, соединяясь с Антоновым озером. Говорили, что Борщово ведет свою историю чуть ли не с пятнадцатого века, и в это легко было поверить, глядя на почерневшие от времени срубы, многие из которых еще сохранили элементы древнерусского декора.