Страница 26 из 42
Между тем Дагер не тратил времени зря. Через своих влиятельных знакомых он исподволь налаживал контакты с правительством Франции. Больше всех помогал ему в этом Араго, который стал самым последовательным его сторонником. Араго отчетливо представлял себе все огромное значение нового изобретения для человечества, а потому прилагал максимум усилий, чтобы дагеротипия стала достоянием народа, а ее приобретение не превратилось в обычную коммерческую сделку. Араго считал, что только государственная пенсия изобретателям может придать приобретению дагеротипии общественный характер и в полной мере будет соответствовать ее значению. Предложение Араго (вопреки желанию И. Ньепса получить единоразовое вознаграждение) поддержал Дагер. Для этого, кроме причин, изложенных Араго, неожиданно появилась еще одна и весьма важная.
Дело в том, что 3 марта 1839 г. Дагера постигло большое несчастье - сгорела его диорама. Виновником пожара был один из рабочих сцены, опрокинувший в складе с декорациями масляную лампу. Буквально в считанные минуты из обеспеченного буржуа Дагер превратился чуть ли не в нищего. Сгорело все: диорама, склад с картинами, лаборатория, дом, в котором жила семья Дагера. Начинать все снова у Дагера уже не было сил, средств и, что самое главное, смысла - ведь в Париже было еще несколько подобных диорам, да и интерес публики к такого рода зрелищам заметно упал к этому времени. Поэтому Дагер решил, что в том состоянии, в каком он оказался, пенсия будет как нельзя кстати: отпадет необходимость думать о завтрашнем дне.
На какое-то время осуществление намерения Араго и Дагера продать изобретение правительству задержалось из-за разразившихся политических событий: восстания 12 мая 1839 г. бланкистов и последовавшей в результате этого события смены правительства. Но едва жизнь в столице вошла в нормальное русло, как Араго обратился к министру внутренних дел нового кабинета министров Дюшателю с просьбой принять Дагера и И. Ньепса с целью ознакомления с изобретением и решения вопроса о его приобретении государством. Такая встреча при участии Араго в качестве посредника состоялась 14 июня 1839 г. Во время этой встречи был подписан следующий документ:
«Между нижеподписавшимися статс-секретарем министром внутренних дел Дюшателем с одной стороны и гг. Дагерром (Л. Ж.-М.) и Ньепсом-сыном (И. Ж.), с другой - заключено следующее соглашение:
Статья первая. Гг. Дагерр и Ньепс-сын уступают г. министру внутренних дел, действующему от лица государства, процесс Ньепса-отца с улучшениями Дагерра и последний процесс Дагерра, служащий для закрепления изображений камеры-обскуры. Они обязуются вручить г. министру внутренних дел запечатанный пакет, заключающий историю и точное описание вышеупомянутых процессов.
Статья вторая. Г. Араго, член палаты депутатов и Академии наук, ознакомившийся уже с вышеупомянутыми процессами, просмотрит предварительно все части вышеупомянутого документа и удостоверит его правильность.
Статья третья. Документ будет вскрыт, и описание процессов опубликовано только после одобрения законопроекта, о котором говорится ниже. Тогда г. Дагерр должен будет, если это потребуется, оперировать в присутствии комиссии, созванной министром внутренних дел.
Статья четвертая. Г. Дагерр уступает, между прочим, и обязуется дать, таким же образом, описание художественных процессов и физических аппаратов, характеризующих его изобретение диорамы.
Статья пятая. Он должен будет обнародавать все усовершенствования того и другого изобретения, которые он будет делать в будущем.
Статья шестая. В возмещение передачи г. министр внутренних дел обязуется испросить в палатах для г. Дагерра, который это принимает, годичную и пожизненную пенсию в 6000 фр., для г. Ньепса, который это также принимает, годичную и пожизненную пенсию в 4000 фр. Эти пенсии будут занесены в книгу государственных пенсий народной казны. Они переходят в половинном размере на вдов гг. Дагерра и Ньепса.
Статья седьмая. В том случае, если палаты в настоящую сессию не примут законопроекта о вышеупомянутых пенсиях, настоящее соглашение считается не состоявшимся, и гг. Дагерру и Ньепсу возвращаются в запечатанном конверте документы.
Статья восьмая. Настоящий договор оплачивается пошлиной в один франк».
На следующий день был составлен законопроект, который подписал король.
Луи Филипп, король французов
Мы приказали и приказываем, чтобы законопроект, содержание которого ниже следует, был внесен от нашего имени в палату депутатов нашим статс-секретарем министром внутренних дел, которому мы поручаем изложить мотивы.
Статья первая. Предварительное соглашение 14 июня 1839 г. между министром внутренних дел, от лица государства, и гг. Дагерром и Ньепсом-сыном, присоединено к настоящему закону и принято.
Статья вторая. Г. Дагерру дается годовая и пожизненная пенсия в 6000 фр.; г. Ньепсу-сыну годичная и пожизненная пенсия в 4000 фр.
Статья третья. Эти пенсии будут занесены в книгу гражданских пенсий народной казны. Обнародование настоящего закона дозволяем. Они (пенсии) падают в половинном размере на вдов гг. Дагерра и Ньепса.
Дано во дворце Тюильри, 15 июня 1839 г. Луи Филипп»
В тот же день, 15 июня, этот законопроект зачитал в палате депутатов Дюшатель. В своей пространной речи министр внутренних дел так обосновал необходимость приобретения и назначения его авторам пенсии: «К несчастью для творцов этого прекрасного способа, они не могут сделать свое открытие предметом промышленности и таким образом вознаградить себя за издержки, понесенные ими в течение многолетних бесплодных исканий. Их изобретение не из тех, которые могут быть ограждены привилегией. Как скоро оно будет обнародовано, каждый сможет им воспользоваться. Самый неловкий испытатель этого способа в состоянии будет изготовлять такие же рисунки, как искуснейший артист. Надо, чтобы это открытие стало известным всему миру или же оставалось бы неизвестным. Но каково будет огорчение всех людей, дорожащих наукой и искусством, если такая тайна останется для общества нераскрытой, затеряется и умрет вместе с изобретателями. При таких исключительных обстоятельствах вмешательство правительства является обязательным. Оно должно доставить обществу обладание важным открытием и, кроме того, вознаградить изобретателей за их труды».
Палата депутатов с большим вниманием и интересом выслушала Дюшателя и приняла законопроект к рассмотрению. Была создана специальная комиссия по изучению проекта закона, а депутат палаты от Восточных Пиренеев Ф. Д. Араго был утвержден докладчиком по этому вопросу.
Выступление Араго в палате депутатов состоялось 3 июля 1839 г. Свой доклад Араго составил в виде ответов на следующие вопросы:
1. Является ли метод Дагера бесспорным открытием?
2. Окажет ли это открытие пользу археологии и искусствам?
3. Найдет ли оно широкое применение и распространение?
4. Можно ли ожидать, что точные науки также извлекут пользу из этого изобретения?
Начал Араго с того, что познакомил депутатов с предысторией и историей изобретения гелиографии и дагеротипии, допустив при этом много неточностей, касающихся прежде всего Н. Ньепса и его вклада в эти изобретения. Сказался результат продолжительных бесед Араго и Дагера, в ходе которых Дагер сумел все заслуги в этом деле приписать одному себе. Поэтому правильная оценка работ Н. Ньепса и других исследователей в области фотографии была основательно искажена, и потребовалось много времени, прежде чем была восстановлена истина.
Заговорив о возможном применении дагеротипии в археологии и искусствах, Араго выразил твердую уверенность в несомненной пользе такого применения. «Для того чтобы скопировать миллионы иероглифов, покрывающих только наружные стороны великих памятников Фив, Мемфиса, Карнака и т. д., - сказал Араго, - потребовались бы десятки лет и армия рисовальщиков. При помощи же дагеротипии один человек может вполне успешно сделать эту колоссальную работу, причем полученные изображения превзойдут в смысле правильности и точности тонов произведения самых искусных художников. Так как эти изображения всегда являются геометрически правильными, то при их помощи можно будет вычислять подлинные размеры самых недоступных зданий».