Трудный поиск

Куликов единственный на этом процессе ничего и никого не изображал, не ловчил, не защищался. Сломленный всей этой обстановкой, стыдясь своих соседей по скамье подсудимых, осуждающих взглядов зрителей, среди которых было много его однокурсников, он с какой-то механической, отрешенной обстоятельностью отвечал на задаваемые вопросы, вставал и садился, снова вставал и снова садился, как заводная кукла, у которой уже кончается завод...

Суд длился три дня. В последний день выступил прокурор. Он сказал: «...Благодаря прекрасно проведенной оперативной и следственной работе нам удалось восстановить всю картину преступления. Уголовная сторона вопроса нам ясна, но есть еще один момент, которому мы должны уделить внимание. Игорю Куликову двадцать четыре года. Это уже вполне сформировавшийся, взрослый человек. Он совершил уголовное преступление и понесет за это наказание. Но сейчас меня интересует другое. Разве не кажется диким, что в наше время, в Советской стране, где так многогранно и богато развернулась общественная жизнь, где перед людьми открыты любые пути, способный молодой человек, имеющий возможность стать инженером, ученым, не испытывающий ни в чем недостатка или нужды, становится вором и спекулянтом?

Вы скажете, во многом виноват Витков, опытный жулик. Но не забудьте, что машину у Долевого Игорь Куликов угнал до встречи с Витковым, по собственной инициативе. И дело даже не в том, что одно преступление потянуло за собой другое и что к моменту встречи с Витковым Куликов напоминал собой человека, который, начав опускаться, уже не может остановиться. Все дело в том, что задолго до знакомства с Витковым Куликов уже был слабым, морально развращенным человеком. Ядовитые семена упали на благодатную почву.

Есть деяния, которые не наказуются уголовно, и совершившего их человека нельзя посадить на скамью подсудимых (я говорю сейчас о старшем Куликове), но во всем, что произошло с Игорем, я обвиняю прежде всего его.

Давайте еще раз вспомним, в каких условиях жил Куликов-младший. По существу, с детских лет он был предоставлен самому себе. Все больше и больше отдалялся от семьи отец, все меньше и меньше волновали его судьба сына и состояние здоровья больной жены.

Старший Куликов многие годы вел, да и сейчас ведет, двойную жизнь. Когда-то он подавал надежды, считался способным, но карты ему заменили все. Куликов тщательно скрывал свою страсть от коллег по институту, а вот таиться от жены и сына он не считал нужным. На глазах мальчика, затем юноши выигрывались и проигрывались за вечер большие суммы денег. И вполне естественно, что в душе неокрепшего морально молодого человека зрела и укреплялась мысль — зачем трудиться, если существуют такие легкие способы добычи денег? К чему это привело, мы знаем.

Кража в универмаге

1

На место происшествия начальник отдела вневедомственной охраны Петр Павлович Смирнов приехал раньше меня. Развернув планшетку и приложив ее к стеклянной двери универмага, он записывал показания сторожа — пожилой приземистой женщины в выцветшей плисовой жакетке.

Было пять часов утра, уже начало светать. Когда дежурный по райотделу сообщил мне домой по телефону о краже в универмаге, я попросил его вызвать всю нашу бригаду — следователя, эксперта, собаковода. Оповещение инспектора Семена Светличного, обслуживавшего эту территорию, я взял на себя.

Само собой разумелось и присутствие Смирнова. Кража была большая, причем кража государственного имущества из охраняемого его людьми объекта. Петр Павлович никак не мог отвыкнуть от того, что он уже не начальник отделения Уголовного розыска. Примерно за год до описываемых событий я был назначен на его место. Тем не менее Смирнов выезжал со мной на все кражи государственного имущества, а порой и на другие происшествия, не имевшие к нему прямого отношения.

Вначале ему было очень трудно на новой работе. Сторожа-пенсионеры (а их было подавляющее большинство в отделе охраны) не слишком надежно несли службу. Да к ним и нельзя было предъявлять особых требований из-за их возраста.

Постепенно пенсионеров заменили так называемой ночной милицией. Сильные, молодые ребята, прекрасно владевшие современным оружием, более эффективно охраняют теперь государственное имущество в тесном взаимодействии с другими службами милиции. Краж в районе стало значительно меньше. И, к удовольствию моему и Смирнова, в последнее время мы с ним гораздо чаще встречаемся на совещаниях, чем на местах происшествий.

Однако в то время, когда я начинал работать, не все еще объекты в районе охранялись ночной милицией, в том числе и новый универмаг — девятиэтажное здание, растянувшееся в длину на четверть километра. Кража в универмаге лишний раз доказывала — прежний способ охраны устарел, изжил себя, был абсолютно ненадежен.

Петр Павлович заметно нервничал.

— Как сигнализация? — спросил я у него.

— Отключена, и довольно ловко.

— А что говорит сторож?

Смирнов в сердцах махнул рукой:

— Поговори с ней сам.

Но женщине почти нечего было сказать.

Да, она не имела права отлучаться, она виновата, конечно, но она очень устала, пошла к главному входу в универмаг и там, сидя на скамейке, вздремнула совсем немного, не больше пятнадцати минут. Кражу заметила сама, как только вернулась к охраняемой ею двери во второй центральный двор универмага, и немедленно сообщила в отдел охраны.

Выдернутый пробой, на котором так и остался висеть амбарный замок, и валявшийся рядом с дверью контрольный замок дополняли ее рассказ о событиях ночи.

— А что говорят сторожа соседних объектов? — тихо спросил я Смирнова.

— Им со своих мест трудно увидеть, что происходит во втором дворе универмага, но сторож булочной утверждает, — Смирнов метнул сердитый взгляд на сторожиху, — что на скамейке она проспала значительно больше пятнадцати минут.

Резко скрипнув тормозами, к универмагу подъехал газик, из которого, зябко кутаясь в пальто, вышла эксперт-криминалист Бокова, а за ней, почти заслонив собой машину, двухметровый инспектор Семен Светличный. Следом шли проводник служебно-розыскной собаки и следователь.

Мы обменялись короткими приветствиями.

— Товарищ Бокова, — сказал я, — теперь ваше слово.

Бокова вошла в магазин. Осторожно, стараясь не задевать и не касаться окружающих предметов, она прошла в торговый зал и медленно двинулась вдоль прилавков. Наша помощь ей пока была не нужна.

Пробыв внутри минут десять и сделав несколько предварительных фотоснимков, она вернулась к нам и сказала:

— Проводник может работать, — после чего снова ушла в универмаг, но на этот раз уже в сопровождении следователя.

Следователь забрался на высокий табурет у прилавка и приготовился записывать. После команды Боковой проводник открыл дверцу газика, и на асфальт выпрыгнула здоровенная черная овчарка. Взяв след от двери универмага, она чуть задержалась во втором центральном дворе и выбежала на улицу. Держа в руке длинный поводок и что-то вполголоса говоря псу, рядом с ним бежал проводник. Светличный посмотрел на меня и, передвинув назад пистолет на широком ремне, бросился за проводником.

Подошла еще одна машина. На ней приехали директор универмага и заведующий отделом, в котором произошла кража. О том, чтобы за ними заехали, позаботился Петр Павлович.

Все вместе мы вошли в магазин.

По общему мнению, преступники (а в том, что их было несколько, мы не сомневались с самого начала) побывали только на первом этаже. Там, где они были, следы их бесцеремонной деятельности сразу бросались в глаза. В отделе готового платья на полу валялись мужские костюмы и пластмассовые вешалки, а в соседнем отделе был разрушен штабель из коробок с шерстяными рубашками. Большинство коробок было раскрыто и опустошено, штук десять рубашек лежали на полу, на некоторых из них остались грязные следы больших мужских сапог.