Страница 30 из 65
Прошло несколько минут, и команды снова взяли паузу на тайм-аут. К моему ужасу, а не радости, большой экран снова загорается «Kiss Cam». И он начинается с увеличения прямо на меня и мальчика из братства.
Блять.
Я снова качаю головой и говорю:
— Я его не знаю, — указывая большим пальцем на парня из братства, на случай, если возникнут вопросы о том, кого я имела в виду. Камера сдается и находит еще одну пару для прицеливания. Парень из братства наклоняется.
— Ой, да ладно. У тебя есть парень или что-то в этом роде?
— Да. — Я только почти уверена, что знаю, но давайте просто согласимся.
— Что ж, мне повезло, что он отправил тебя сегодня вечером с девочками. Он никогда не узнает.
— Чувак! — Теперь я смотрю на него. Ради всего святого. Если вам нужно попытаться убедить кого-то поцеловать вас, то вам нужно сдаться. Типо, сразу. Но этот пьяный идиот не понимает, что это битва, в которой он не выиграет.
«Kiss Cam» возвращается к нам.
Дважды блять.
Смесь смущения и гнева наполняет меня, когда я смотрю на экран и вижу, как парень из братства целится в меня своими сморщенными губами.
Прежде чем я успеваю придумать, как выйти из этой ситуации, всех в нашем отделении пугает громкий треск.
Мои глаза дергаются на шум.
Джексон прямо перед нами, у задней стены за скамейкой, со шлемом в руке, все еще там, где он ударил по стеклу, бросив на парня из братства убийственный взгляд.
Я почти слышу слова, которые срываются с его губ:
— Вернись. Блядь. Обратно.
Парень из братства внезапно садится прямо, прижавшись спиной к сиденью, как будто его только что толкнули. Краска сошла с его лица, и его губы больше не были надуты. Скорее, рот висит открытым, как у пойманной рыбы.
Джексон обращает внимание на меня. Какое-то время он задерживает мой взгляд, затем подмигивает и поворачивается, чтобы вернуться на лед. Спокойно, мой живот полный шмелей.
Я настолько сосредоточена на нашем маленьком моменте, что не знаю, что засняли камеры или как реагирует толпа. Но после нескольких секунд тишины все друзья чувака чуть не падают со своих мест от смеха. И мне приходится прикусывать губу, чтобы немного сдержать улыбку.
— Черт возьми, это было горячо! — кричит Меган, прежде чем наклониться, чтобы посмотреть сквозь других девушек, чтобы увидеть меня. — Извини, куколка, но меня только что возбудил твой мужчина.
Дама в ряду впереди нас оборачивается.
— Меня тоже.
Меган дает ей пять.
— Ох. Эм... — Серьезно, что, черт возьми, я должна сказать на это.
Парень из братства, кажется, восстановил часть своей храбрости вместе с кровью на лице, потому что он хлопает меня по плечу.
— Вау... так ты встречаешься с Джексоном Уайлдером? — Взгляд, который он бросает на меня, полон благоговения.
— Ага. — Взгляд, который я бросаю на него, говорит «ты – придурок».
— Думаю, твой парень знал бы. Если бы ты меня поцеловала.
— Да, ну, несмотря ни на что, если девушка говорит тебе, что не хочет тебя целовать, ты должен уважать это.
Взгляд сожаления наконец появляется.
— Ты права. Мне жаль.
Я вздыхаю. Я, вероятно, должна продолжить обсуждение этого вопроса, но он, кажется, наказан.
— Просто не делай так больше.
— Заметано. Но было бы круто сказать, что Джексон Уайлдер ударил меня.
Я усмехаюсь.
— Если бы ты действительно попытался поцеловать меня, я бы ударила тебя.
Он морщится.
— А потом и Джексон ударил бы тебя. — Я улыбаюсь и опускаю глаза.
— Ты абсолютно права. Прошу прощения за все это. — Он энергично кивает.
Один из друзей парня из братства наклоняется, чтобы поговорить с ним:
— Если тебя это утешит, я почти уверен, что это дерьмо будет крутиться на ESPN[11] всю неделю! — Смеясь, он шлепает парня по колену. — Чувак, ты выглядел так, будто собирался обоссаться!
О счастье, я думаю, это будут мои пятнадцать минут.
Когда шайба снова в игре, мое внимание снова сосредоточено на игре. Джексон продолжает украдкой смотреть таким образом. Я предполагаю, что он пытается убедиться, что парень из братства не пытался ощупать меня за последние пять минут. Я закатываю глаза. Это мило, но немного перебор. Тем более, что он играет и мало что может с этим поделать.
К счастью, я чувствую, что начинаю понимать правила хоккея. Я знаю, что многое упускаю, но я разбираюсь в основах. Типа – шайба в сетку, толпа в бешенстве. Вратарь останавливает шайбу, толпа сходит с ума. Игроки делают что угодно, толпа сходит с ума. Я знаю, что вратарские шлемы – это круто, но понятия не имею, что такое офсайд. Я думаю, это плохо. И, очевидно, термин «глазурь» не относится к вкусным вещам, которыми вы украшаете торт.
Одна из моих любимых частей – постоянные фейс-оффы, вбрасывания шайбы, как бы они ни назывались. Иногда Джексон выступает против парня из другой команды. Наблюдать за его напором, когда он это делает, очень жарко. Типа, будто я сжимаю свои бедра вместе.
Как будто мысль об этом стала правдой, я наблюдаю, как Джексон выезжает на коньках на очередное вбрасывание. Как всегда, два противоборствующих игрока останавливаются всего в нескольких футах друг от друга. Они должны были присесть, чтобы занять позицию, но похоже, что другой игрок что-то говорит Джексону.
Я вижу, как голова Джексона слегка наклоняется, как будто он только что услышал что-то, что ему не понравилось. Прежде чем я успеваю спросить Стеф, что происходит, Джексон роняет свою клюшку и бьет другого парня прямо в лицо.
Парень чуть не падает, но удерживает себя и идет на Джексона. Судья и несколько игроков внезапно столпились вокруг дерущейся пары. Я предположила, что они пошли, чтобы разнять драку, но я вижу что с обеих сторон летят новые удары. О боже, это нормально?
Я вскакиваю, чтобы встать, как будто это поможет мне лучше понять, что, черт возьми, происходит. Я больше не могу выделить Джексона из растущей массы тел.
Мои руки у рта, и мне кажется, что я задерживаю дыхание. Я чувствую, что все вокруг меня тоже стоят, но не могу оторвать глаз. Толпа, кажется... аплодирует? Какого черта! Как они могут радоваться прямо сейчас? Это ужасно!
Остальные судьи и игроки начинают вмешиваться, чтобы разнять всех. Лед усыпан шлемами, перчатками и хоккейными клюшками. Толпа все еще шумит, но я чувствую, что вот-вот расплачусь.
Наконец-то я могу выделить Джексона из толпы. У него хмурое лицо, а открытая часть щеки над бородой с одной стороны кажется красной, но я не вижу никакой крови.
Подождите, забудьте об этом. Его перчатки сняты, а костяшки пальцев в крови. Я вдыхаю.
Судья ведет Джексона через площадку к штрафному боксу, а остальные игроки собирают свое разбросанное снаряжение. Я почти уверена, что могу определить парня, с которым дрался Джексон, поскольку только ему оказывают помощь. Похоже, у него разбита губа. Возможно, именно отсюда взялась кровь на руке Джексона, что означало бы, что она не его.
Я не могу поверить, что Джексон только что начал массовую драку посреди игры! Даже будучи новичком в хоккее, я знаю, что драться на льду – это обычное дело. Но я совершенно не была готова к такому уровню драки. Тем более, что это начал Джексон!
Скамья для штрафников находится прямо напротив наших мест, поэтому я смотрю, как дверь за ним закрывается, прежде чем он поворачивается и садится. Зная, куда смотреть, его глаза поднимаются и встречаются с моими.
Я все еще стою, все еще прикрываю рот руками, и я уверена, что мои глаза безумны. Увидев это, уголки рта Джексона приподнялись в полуулыбке.