Девиантная принцесса (ЛП)

— Отлично. Не верь. Как насчет того, чтобы я вместо этого доказал это действиями?

Я поднимаю ее по стене, и ее ноги обвиваются вокруг моей талии, идеально выравнивая нас.

— Нуждаюсь в тебе, детка. Нуждаюсь в тебе так чертовски сильно, — бормочу я, мои пальцы впиваются в ее подбородок, заставляя ее удерживать зрительный контакт, когда я толкаюсь в нее.

Ее глаза на мгновение закрываются, когда дикое рычание раздается глубоко в моей груди от ощущения, от ее тепла.

Но в ту секунду, когда они снова открываются, темные, яростные глаза встречаются с моими, я знаю, что она у меня.

Ей это тоже нужно. Возможно, даже больше, чем мне.

— Поцелуй меня, — требую я.

— Пошел ты.

— Я уже там, детка. А теперь поцелуй меня так, как будто ты меня ненавидишь.

Она бросается вперед с такой силой, что моя едва зажившая губа раскалывается, медь наполняет мой рот, и я уверен, что ее тоже, но ее жестокий поцелуй не прерывается.

Мы целуемся так, словно это может быть наш последний раз, когда я толкаюсь в ее тело, отчаянно пытаясь стать ближе к ней, поглотить ее.

Это грубо, грязно, необузданно и все, о чем я мечтал с тех пор, как проснулся один в отеле.

— Иди за мной, Мегера. Я хочу почувствовать, как ты доишь мой член.

— Тео, — кричит она, слишком громко, учитывая, где мы находимся. Не то чтобы мне на самом деле было не похуй. Любой мог войти прямо сейчас, мог прозвенеть звонок и могло начаться занятие, но ничто не могло помешать мне забрать свою жену. Ничего.

Нащупав ее клитор, я сильно сжимаю его, заставляя ее влагалище сжимать меня так сильно, что я чуть не падаю.

Стиснув зубы, я трахаю ее сильнее, пока она не разлетается вдребезги, мое имя — мольба на ее губах, заставляющая что-то в моей груди раскалываться, но в то же время восстанавливать себя.

Ее ногти впиваются в мои плечи через рубашку, когда она получает свой кайф.

Ее грудь вздымается, когда она пытается отдышаться, но я не даю ей шанса.

Оттаскивая ее от стены, я выхожу из нее, ставлю на ноги и разворачиваю.

Запустив пальцы в ее волосы, я наклоняю ее над одним из пустых столов и задираю юбку ей на задницу.

Впиваясь пальцами в края ее трусиков, я срываю их с ее тела, засовывая в задний карман на потом.

— Чертовски идеально.

Она вскрикивает, когда моя ладонь касается ее щеки.

— Тео. Блядь. Пожалуйста. Мне нужно—

— Я знаю это, детка.

Раздвигая ее ноги немного шире, я провожу головкой своего члена по ее влажности.

— Пожалуйста, — хнычет она, ее рука тянется ко мне.

— Пожалуйста, что? Скажи мне, что тебе нужно.

— Трахни меня, Тео. Пожалуйста. Трахни меня, — визжит она, когда я заполняю ее одним быстрым движением, трахая ее так сильно, что стол под ней начинает перемещаться по комнате.

Наматывая прядь ее волос на кулак, я приподнимаю ее, выгибая спину и позволяя мне попасть в то место, которое, я знаю, ей нравится и которое гарантированно заставит ее снова расколоться.

Капли пота выступают у меня на лбу и стекают по спине. Мои ребра болят от того, что я одновременно держу ее на руках и так жестко трахаю.

— Ты моя, Эмми. Моя. Мне все равно, куда ты пойдешь, как долго будешь прятаться, ты всегда будешь моей. И… Я. Всегда. Найду. Тебя.

В ту секунду, когда ее киска сжимается от следующего оргазма, мой врезается в меня, как гребаный грузовик.

Мое тело замирает, когда удовольствие поглощает меня, прежде чем мой член яростно дергается внутри нее, наполняя ее всем, что у меня есть.

— Ты чувствуешь это? — Я стону, продолжая трахать ее, даже когда мой член начинает размягчаться. — Это я владею тобой. Заявляю права на тебя. Чертовски разрушаю тебя.

Подтягивая ее так, чтобы она стояла, я разворачиваю ее и еще раз прижимаюсь губами к ее губам.

Она целует меня в ответ так же сильно, и все внутри меня расслабляется.

Она вернулась. Моя девочка вернулась, и все будет хорошо.

Все в моем мире приходит в порядок на несколько блаженных секунд, прежде чем она хлопает ладонями по моей груди, не оставляя мне выбора, кроме как отступить.

Она отходит от меня на шаг, вытирая рот и замечая кровь с моих губ на тыльной стороне ладони.

— Эмми? — Спрашиваю я, холодность пронизывает меня теперь, когда она установила некоторое расстояние между нами.

— Я действительно надеюсь, что это было все, чего ты хотел, Тео, потому что это был последний раз. У нас есть юристы, которые рассматривают возможность порвать это дурацкое гребаное свидетельство о браке и разорвать наши связи.

— Мы закончили. И если я поступлю по-своему — я никогда больше не вернусь сюда или куда-либо еще рядом с тобой.

— Эмми, нет. Ты же не это имеешь в виду.

— Разве нет? — Она отступает еще дальше, поднимает с пола свою сумку и подходит ближе к двери. — Ты был неправ раньше. Я боролась не за тебя. Я не ревновала к тому, что эта шлюха прикасалась к тебе. Добро пожаловать. Этот удар был для меня. И я бы, блядь, сделала это снова и снова.

— Прощай, Тео. Я хочу сказать, что это было весело, но на самом деле, черт возьми, это было не так.

А потом она уходит, дверь за ней захлопывается, как будто все это гребаное утро было сном.

Или кошмаром.

ГЛАВА 28

ЭММИ

Я понятия не имею, как мне это удается, но я сдерживаю все, что бурлит во мне, пока не надеваю шлем и не сажусь на свой байк.

В ту секунду, когда двигатель подо мной оживает, я разбиваюсь.

Горячие слезы текут из уголков моих глаз, заливая щеки, прежде чем впитаться в подкладку моего шлема.

Громкие, отвратительные рыдания вырываются из моего горла, которые я пытаюсь сдержать, опасаясь, что кто-нибудь меня услышит.

Мне нужно убираться отсюда. Мне нужно уйти от него или от любого другого, кто может прийти за мной.

У меня в кармане жужжит телефон, и он не умолкает.

Это папа, я знаю, что это так.

Мистер Дэвенпорт уже позвонил ему и рассказал о последствиях того, что я сделал сегодня утром.

Он будет в ярости.

Делая глубокий вдох, я продвигаюсь вперед, поднимаю ноги и выезжаю из школы, не оглядываясь.

Если мне повезет, они решат сделать отстранение постоянным, и мне никогда не придется возвращаться сюда.

Я нажимаю на газ, как только выезжаю за пределы школы, и хотя мой мотоцикл не поражает меня своей мощью, это все же лучше, чем ничего.

Я не обращаю никакого внимания на повороты, которые я делаю, или на перекрестки, которые я, вероятно, перепрыгиваю, поскольку тихие слезы продолжают стекать по моим щекам, размывая мой взгляд на улицы передо мной.

Я опустошена.

Уход от Тео разрушил что-то внутри меня. То, чего я не осознавала, что еще не сломано.

Но, увидев это выражение на его лице во второй раз, полная безнадежность, что ничто из того, что он мог сделать или сказать, не заставит меня передумать… Несмотря на то, что я знаю, что это правда, почему в глубине души я хочу, чтобы он хотя бы попытался? Что бы он потянулся ко мне, прижал меня обратно к своему телу и сражался за меня?

Глупое непостоянное романтическое сердце.

Это не то, что у нас с Тео. То, что между нами, — это не глубокая, обжигающая душу, навсегда меняющая жизнь любовь. Это токсично, болезненно и запятнано ложью. Это не что иное, как чертова катастрофа, и уход — правильный поступок. Мне просто нужно надеяться, что адвокат клуба справится и вытащит меня из этого без особой драмы.

Мой телефон продолжает вибрировать в кармане, и только когда я, наконец, останавливаюсь на гравийной автостоянке позади детской площадки, на которой мы все когда-то тусовались в Ловелле, я, наконец, вытаскиваю его из кармана.

Двадцать пять пропущенных звонков от папы.

Шесть от Себеллы и девять сообщений.

— Черт, — выдыхаю я, наконец, снимая шлем и вытирая щеки тыльной стороной ладоней.

Оставив байк позади, я направляюсь к качелям, сажусь и открываю свои сообщения.