(не)случайная Жена

Звериная сущность ожила. Вспыхнула в его глазах жарким пламенем и мужчина, недолго думая, прыгнул вниз, раскидывая руки в стороны. Тело его полетело камнем вниз, но у самой земли словно какая-то незримая сила подбросила Грегора назад, будто пытаясь вернуть на балкон, с которого он бездумно шагнул в пустоту.

Огромные крылья распростерлись над землей, уронив почти черную тень на лужайку. Подогнулись, словно ломаясь, голые ноги. Вытянулась шея и голова стала широкой, огромной, как и все тело, покрывшееся в секунды прочной броней — драконьей кожей. А внутри вспыхнуло пламя, просветив мощное горло, защищенное пластинами чешуи и взметнулся длинный хвост, украшенный боевым шипом.

Дракон тяжело махнул крыльями и поднялся выше, набирая скорость. Уже там, под небом, где царили только птицы и облака, он начал парить, ложась на потоки воздуха, распростерши крылья и глядя вниз, на огромный дворец, значительно уменьшившийся в размерах.

Грегор чувствовал себя свободным. Здесь, в небе, где не было ничего, кроме облаков и свежего воздуха, обдувавшего морду дракона. Он прикрывал глаза, позволяя ярости раствориться вместе с ветром, унестись прочь, очищая от злости тело, подавляя пламя, успокаивающееся в жерле длинного горла. Затем, еще раз взглянув на свои владения, огненный полетел дальше, разминая крылья и сетуя на то, что так давно не обращался к своей сущности, позабыв обо всем в свете происходящих событий.

Почему-то я совсем не удивилась, увидев возле своих покоев Тиля. Принц стоял навытяжку и улыбался, завидев меня. Сегодня он был одет так же просто и неброско, а я подумала о том, что скромность Кейзерлинга только красит его, как мужчину. Вот совсем я не могла представить себе Тиля в ярких камзолах, или в золоте королевских цветов. Он был слишком простым, будто не принц вовсе, а кто-то равный мне.

— Леди Мильберг! — он поклонился, приветствуя меня, словно особу голубых кровей. Равную ему.

— Ваше Высочество! — я присела в реверансе, а затем встала и взглянула в теплые карие глаза наследника. Хотелось спросить, что привело его сюда, но Тиль меня опередил, сказав:

— Я тут подумал на досуге о том, что никто еще не догадался показать вам нашу галерею предков. А вам, как будущей королеве, необходимо знать хотя бы отца и деда будущего мужа.

Конечно, я поняла, что это был просто предлог. Он хотел развеселить меня, отвлечь от скорой свадьбы. И я согласилась.

— Только надо позвать одну из ваших служанок, — добавил мужчина и я кивнула, а сама вошла в свои покои, решив сменить обувь на более удобную, без каблучка.

Положив на стол документы, отданные мне Грегором, позвонила в колокольчик, вызывая горничную, а сама, извинившись перед принцем, шагнула в комнату, где провозилась не более нескольких минут, пока приводила в порядок волосы и сменила обувь.

Ноги словно поблагодарили меня, очутившись в мягкой выделанной коже, а те, с каблуком, в которых ходила к Грегору, я отпихнула под кровать, после чего вышла из комнаты.

Тиль стоял ко мне спиной и что-то рассматривал на столе. Сперва я не сообразила, что же могло так заинтересовать принца, что он не расслышал мои шаги, а потом опомнилась.

Документы. Наш брачный договор!

Не то, чтобы мне было что скрывать, но отчего-то стало стыдно и немного не по себе от того, что принц увидел эти бумаги.

Он почувствовал меня и обернулся, даже не думая скрывать то, что держал в руках. Я на мгновение опустила глаза, а затем вскинула голову и взглянула на Тиля. Его карий взор выражал нечто странное. Будто он был чему-то рад.

— Я извиняюсь, леди Мильберг, — сказал он. — Не хотел заглядывать сюда, — и положил бумаги назад на стол. — Но вы прошли так быстро, и потоком воздуха документы подхватило и они упали на пол.

Я ему поверила. Его Высочество не походил на человека, который будет рыться в чужих вещах.

— Я случайно посмотрел, а затем просто не удержался, — продолжил он и добавил, — вас стоит спрятать документы в свои личные вещи.

— Я и не собиралась оставлять их на столе, — призналась тихо, а про себя подумала о том, что не понимаю, что его так могло обрадовать в этих бумагах?

Впрочем, это не суть важно. Он прав. Прежде чем уйти, стоит убрать документы подальше от любопытных глаз. Еще не хватало пустить слухи во дворце, а они непременно будут, если кто-то из горничных, или прибиральщица, сунут нос куда не надо.

— Подождите минуту, Ваше Высочество, — я выудила договор из руки Тиля. Он с охотой разжал пальцы, позволив мне снова исчезнуть в спальне, а когда я вышла снова, то услышала явственный стук в двери и поняла — это пришла служанка. Во избежание сплетен, мне не стоило показываться на людях наедине с другим мужчиной. Даже если это сам наследный принц.

Он любовался ее профилем, почти не скрывая этого. Видел, с каким интересом Лея разглядывает портреты величественных предков Грегора, сравнивает их, когда вслух, когда молча и про себя с молодым королем.

Была ревность. Только пустившая свои корни, едва зародившаяся, но он понимал, что не посмеет ничего предпринять, не станет мешать Лее стать честной женщиной в глазах мира. Хотя хотелось сделать единственное: схватить в охапку и унести как можно дальше из дворца, назвать своей и предложить то, на что она, быть может, ответила бы согласием.

Но он не стал. Лишь поднял в памяти белый, почти невесомый лист бумаги, где черным по белому были выведены условия брачного договора. Даже подумал, что скажет на подобное старая королева Мария, когда узнает, на каких именно условиях желает взять новую жену Грегор. Она-то явно рассчитывает на долгий союз, а тут ожидается второй развод, причем, менее, чем за год.

«Сразу после рождения!» — напомнил он себе и усмехнулся. В этой строке было что-то горькое, ненастоящее. И всего на миг Тиль усомнился в том, а действительно ли Грегор отпустит девушку, когда получит долгожданного наследника? За девять месяцев все может измениться. А Лея еще и бросила своеобразный вызов его брату, потому что он не сомневался, что последний пункт в договоре — ее инициатива и просьба. Не мог сам Грегор написать подобное, а вот юная леди Мильберг, так вполне. Да и почерк там немного отличался. Был более резким, даже злым. Словно рука того, кто писал, закаменела от ярости.

— А это отец короля? — голос Леи прогнал его мысли, и Кейзерлинг посмотрел на портрет в полный рост, занимавший приличную часть стены. С полотна на молодых людей взирало надменное лицо мужчины в дорогих одеждах. Одного взгляда на взгляд, который художнику удалось передать мастерски, хватило, чтобы понять — это старый король, Дракон, давший жизнь своему потомку, Грегору.

— Да, — ответил принц.

Лея несколько долгих мгновение рассматривала изображение, а затем повернулась к Тилю. — Он выглядит весьма значимым.

— Да. А еще холодным и жестоким, каким и был при жизни, — улыбнулся Кейзерлинг.

— Его Величество похож на отца, — то ли спросила, то ли подтвердила будущая королева, а Тиль лишь пожал плечами. Клеветать на брата он не собирался. Пусть Грегор его недолюбливал, считая противником, жаждущим заполучить трон, но сам Тиль относился к королю с уважением и пониманием. Зная, что такое власть и какой тяжелой она бывает, он не осуждал брата. Хотя и не во всем поддерживал.

— Внешне, очень. Но характером Грегор пошел в мать. Она была более мягкой женщиной, но, к сожалению, умерла прежде, чем смогла воспитать и развить в нашем короле свои душевные качества.

Лея как-то странно взглянула на него, словно ожидая совсем иных слов, но он лишь улыбнулся. Бросил взгляд через плечо на служанку, шагавшую за ними следом на расстоянии нескольких шагов, чтобы присутствовать, но не мешать господам, а затем добавил:- Что еще вам показать, леди Мильберг? Этот дворец полон чудес и комнат, закрытых от глаз. Но вам, как будущей королеве, думаю, можно посмотреть даже на королевскую сокровищницу.

Она рассмеялась и покачала головой.